Геннадий Хазанов - Para Bellum

– На гауптвахте, – проблеял чекист.

– Придёте – немедленно освободить, и – на его место. Увести…

Дождавшись помятого и явно деморализованного комдива с его подчинёнными, Марков первым делом учинил ему грандиозный разнос и заявил, что ему на … не нужны командиры, которых любой сморчок может ловить сачком и складывать в сумку, и что вопрос о соответствии всех присутствующих занимаемой должности он решит в ближайшее время.

– На вас тоже власти хватит, товарищ полковой комиссар, – успокоил он комиссара, – посланец партии, так вас и растак в три перевёрта. Полковой баней вам командовать, а не дивизию на бой вдохновлять…

После чего перешёл к собственно служебным вопросам.

Генерал развернулся и вышел, знаком позвав за собой Румянцева. Всю дорогу до «У-2» он матерился, употребляя такие обороты, что Игорь Иванович не выдержал:

– Разрешите обратиться, тщгенерал. Когда вернёмся, вы мне продиктуете? Уж очень выразительно получается, прямо сказки Пушкина. И боевой дух поднимает.

Сергей с облегчением расхохотался.

– Продиктую, Игорь Иванович, пользуйтесь на благо общего дела.

После посещения 27-й дивизии Марков уже не смеялся. Те же пятьдесят километров по фронту, стрелковые ячейки, обозначающие линию обороны, и командир, который не то валял дурака и ёрничал, не то действительно был идиотом. Здоровенный белобрысый полковник, похожий не то на прибалта, не то на немца, таращил глаза, вытягивался перед высоким начальством в струнку и повторял, что готов выполнить любой приказ – хоть остановить агрессора, хоть немедленно перейти в наступление и громить врага малой кровью на чужой территории.

Сергей Петрович приказал из Августува лететь «домой», в Белосток. Настроение было препаскуднейшим. Задача, поставленная товарищем Сталиным, представилась невыполнимой. Части, составлявшие первый эшелон, были в «разобранном» состоянии. Выполнить свою задачу: сбить темп, в идеале – связать наступающего противника позиционными боями – они были не в состоянии.

Войска второго эшелона в большинстве только разворачивались с марша. Добавить к этой неразберихе ужасающее положение с авиацией – большинство аэродромов базирования находились в пределах досягаемости дальнобойной артиллерии. Ещё добавить почти полное отсутствие связи – раций было достаточно, но пользоваться ими не умели даже командиры, потому управление шло по старинному принципу: «Делай, как я». Это грозило полной потерей управления даже дивизиями и корпусами, не говоря уже о батальонах и ротах. Наконец, самым страшным оказалось то, что командный состав, нацеленный на реализацию сценария фильма «Если завтра война» (Марков после беседы с Вождём выбрал время и посмотрел этот «шедевр»), словно оглох и ослеп. Все были убеждены, что немцы воевать не будут. А те, кто пытался приоткрыть глаза, тут же попадали под меч военных чекистов.

Минут через сорок пять полёта комфронтом приказал себе отбросить мрачные размышления и оглядел окрестности.

– Ясенувка-Попелювка, – прокричал Румянцев, указывая вниз.

Сергей Петрович опустил взгляд.

– Игорь Иванович, попробуйте сесть где-то рядом.

Командующего фронтом встретили, как положено. Без потери бдительности: документы тщательно проверили. Но и винтовки с примкнутыми штыками в нос не совали и «в съезжую» не тащили. После подтверждения личности и полномочий свалившегося с неба начальства доложили, что 201-я Сибирская дивизия несёт службу согласно Уставу и текущим распоряжениям. На вопрос генерала о комдиве сообщили, что товарищ полковник у артиллеристов – там идёт обучение новобранцев, быстро нашли транспорт, и Марков в сопровождении немолодого усталого полковника – начальника штаба запылил по просёлочной дороге по направлению к ещё голой, безлистой роще.

Сергей Петрович попросил, чтобы охранение о его приезде командиру пока не докладывало и ходу занятий не мешало. Хотелось посмотреть на будничную рутину.

Совсем юный старлей в лихо сдвинутой набекрень фуражке объяснял сидящим на скатках бойцам, явно из пополнения последних недель, очередные премудрости пушечного дела:

– Привести снаряды в боевую готовность на нашем языке звучит как «привести в окснар», то есть привести выстрелы в окончательное снаряжение. Снаряды и гильзы (выстрелы) для артиллерии большого калибра хранятся в ящике-укупорке, обычно два снаряда, плюс две гильзы с пороховым зарядом – п. з. – «Лектор» продемонстрировал наглядное пособие – вскрыл укупорку с выкрашенными в цвет хаки выстрелами. – В снарядах взрыватели при хранении не вкручиваются, их держат в отдельных ящиках, запаянных в металлические коробки, – цинки, и ввинчиваются в снаряд только перед стрельбой. Во время войны и боевых действий взрыватели вкручиваются в снаряды непосредственно на базах и арсеналах, приводятся в окончательное снаряжение в специально оборудованных помещениях, цехах. Укладываются в ящики и отправляются в части. Командир из части получает «выстрелы» на окружном складе и привозит их на позиции. Расчёту орудия остаётся достать снаряд и гильзу с п. з. из ящика, протереть от смазки и выстрелить по врагу.

При нахождении в лагерях оборудуются ПОСы – пункты окончательного снаряжения боеприпасов. Ставится палатка или навес, сооружается что-то вроде поточной линии для приведения снарядов в окончательное снаряжение. Но в боевых условиях окснаривание может производиться прямо у орудий. Для этого спецножом, что хранится в этом же ящике, смотрите внимательно, вскрывается цинк со взрывателями. Их очищают от артиллерийской смазки ветошью. Из гнезда под взрыватель у снаряда выкручивают холостую пробку и специальным ключом вкручивают в гнездо взрыватель. Делается это прямо на земле, с «колена». В ящике снаряд ставится на торец, в него вкручивается взрыватель, и снаряд снова укладывается в ящик, если огонь пока не ведётся по врагу. При этом «окснаренный» снаряд может храниться в ящике-укупорке достаточно долго. – Старлей обвёл взглядом лица слушателей. Они смотрели на упакованную смерть в руках мальчишки-командира, и их лица были серьёзными и напряжёнными. – Не бойтесь, – усмехнулся инструктор, – снаряд, даже если вы его уроните взрывателем об землю, не бабахнет. Только во время выстрела от мощных перегрузок в канале ствола взрыватель взводится, и при ударе о цель снаряд взорвётся. Уже на позиции, перед выстрелом, на взрывателе специальным ключом делается установка либо на осколочное действие, либо на фугасное. При осколочном снаряд взорвётся при касании земли, а при фугасном успеет зарыться в землю и «вскроет» те же ДОТы, оставив глубокие воронки.

Артиллерист ещё раз обвёл взглядом слушателей, поднял глаза и заметил начштаба и Маркова.