Терренс Дикс - Времяточец: Исход

– Позвольте представиться. Йозеф Геббельс, министр Пропаганды. Кинематограф, как и другие аспекты культуры Рейха, входит в круг моей ответственности.

Эйс убрала его руку со своей.

– Правда? – сказала она скучающим голосом.

Геббельса это не остановило:

– Может быть, обсудим это дело где-нибудь в менее людной обстановке, к примеру, в моём номере?

Эйс захотелось врезать ему в ухо, но она подумала, что это будет бестактно.

– Пожалуй, нет, – вежливо сказала она. – На самом деле я не хочу стать звездой кино, это была всего лишь шутка. Меня гораздо больше интересуют наука и археология. Мы с дядей совсем недавно изучали надписи в пирамидах. Это так интересно...

Геббельс ненавидел умных женщин. Он пробормотал несколько льстивых любезностей и скрылся.

Затем подошёл некто по фамилии Риббентроп.

– Я сейчас министр иностранных дел, – помпезно заявил он. – Это такая большая ответственность. Но больше всего мне нравилось быть послом в Англии. Вы бывали в Сент-Джеймсском дворе?

– Нет, не была, – сказала Эйс. – А вы бывали в Перивейле?

Геринг тем временем не спускал глаз с таинственного Доктора. Он заметил, что тот постоянно осматривается.

– Может быть, вам помочь, герр Доктор? Я знаком с большинством здесь присутствующих.

– Вон тот мужчина – высокий, с седой бородой, в плаще и с палкой.

– А, доктор Кригслитер, – тут же сказал Геринг. – Вы его знаете?

– Я не уверен. Он кажется мне знакомым.

Герингу и самому был интересен Кригслитер, даже вызывал подозрения.

– Обычно он на таких приёмах не бывает. И вообще он редко посещает публичные мероприятия. Со здоровьем у него плохо, инвалид с самого рождения, бедняга.

– А кто он такой?

Геринг пожал своими большими плечами:

– Какой-то философ-мистик. Фюрер им очень увлечён, настаивает на его присутствии на сцене во время всех его выступлений. Смотрите, он идёт к нам.

Словно заметив взгляд Доктора, Кригслитер хромал в их сторону. Чем ближе он подходил, тем более казался странным. Было очевидно, что закутанное в плащ тело было ужасно искалечено. Двигался он на удивление быстро, странной, паучьей походкой – казалось, что под плащом у него восемь ног, а не две. Голова была непропорционально большой и странной формы, хотя седая шевелюра и кустистая борода частично скрывали это.

Подойдя к Доктору, он поклонился:

– Надеюсь, я не помешал? – голос у него был глубокий. – Мне показалось, что мне нужно позволить себе обменяться парой слов с нашим таинственным гостем. Я доктор Кригслитер.

Доктор тоже поклонился:

– А я Доктор.

– А, вы здесь инкогнито?

– Я очень на это надеюсь.

– А вы доктор каких наук?

– Практически всех, – скромно сказал Доктор. – А вы?

– Моя специальность – эзотерика, непознанное. Фюрера такие вещи очень интересуют... впрочем, вы же и сами его хорошо знаете.

– Наша с ним встреча была много лет назад и длилась недолго, – сказал Доктор. – Мне будет очень интересно узнать о том, в каком направлении изменились его вкусы.

– Фюрер вас так тепло встретил, что я подумал, что вы с ним старые друзья.

– У меня была возможность оказаться полезным ему, – сказал Доктор. – Надеюсь, что такая возможность будет у меня и в будущем.

– Мы все должны служить Фюреру, каждый по своему, – сказал Кригслитер. – Герр Доктор, я уверен, что мы ещё встретимся, – его слова странным образом звучали как угроза.

– Это очень странно, – сказал Доктор. – Меня не покидает странное чувство, что мы с вами уже встречались.

– Боюсь, что ваша внешность мне абсолютно незнакома, Доктор, – сказал Кригслитер. Он криво усмехнулся: – А мою внешность, я уверен, вы бы запомнили.

– Я не имел в виду внешность, – сказал Доктор. – Быть может, это было в другой жизни. Вы верите в реинкарнацию, доктор?

Кригслитер снова поклонился и быстро захромал прочь.

Геринг наблюдал за их разговором с большим любопытством.

– Что вы о нём скажете?

– Я не вполне уверен...

– Наш Фюрер время от времени связывается с такого рода людьми, но обычно они ему надоедают. Этот Кригслитер держится дольше всех. Быть может, пора его уже сменить?

– Возможно.

– Разумеется, если бы у Фюрера был благоразумный советник, практичный человек, с которым он мог бы поговорить, – многозначительно сказал Геринг. – Вы когда-нибудь состояли на государственной службе, Доктор?

– Можно сказать, что я когда-то занимал полуофициальную должность. Я был неоплачиваемым консультантом правительственной организации.

– В Германии?

– Нет, в Англии.

– Это даже лучше, Фюреру очень нравятся англичане. Это же ещё одна арийская раса. И в Берлине такого рода должность определённо не окажется неоплачиваемой. Человек, занимающий такой пост, мог бы сослужить Рейху большую службу... и себе тоже. Он мог бы получать почти всё, что захочет.

– В самом деле? – спросил Доктор. – К счастью, мои потребности очень скромны.

– У всех есть свои желания, Доктор, – весело сказал Геринг. – Приезжайте как-нибудь ко мне в Каринхалль. Вы любите охоту?

***

При первой же удобной возможности Доктор пожаловался на усталость, и его с Эйс провели в роскошный номер с двумя кроватями, исключительно современный, не смотря на возраст отеля.

– Когда Фюрер приезжает в Нюрнберг, он всегда останавливается у нас, в «Дойчер Хоф», – гордо сказала горничная. – Разумеется, нам пришлось тут всё перестроить, чтоб удовлетворить его требования.

Когда они остались одни, Эйс посмотрела на Доктора:

– Нам снова нужно идти в ванную?

Доктор покачал головой:

– Я захватил из ТАРДИС вот что, – он вынул из кармана старые карманные часы, открыл их крышку, под которой были сложные электронные схемы и маленький мигающий голубой огонёк, затем закрыл их и снова спрятал. – Высокочастотный звуковой импульс. Больше им меня не поймать – теперь меня не подслушаешь!

Эйс зевнула:

– Молодец, Профессор. Ты сегодня произвёл фурор.

– Лишь потому, что меня обнял Гитлер, – скривившись, сказал Доктор. – Все пытались сблизиться со мной, добиться внимания любимчика Фюрера. Геринг, похоже, предлагал мне что-то вроде работы, – он нахмурился. – Интересно, что он затеял. Ты знаешь, у меня сложилось впечатление, что он сильно переживал. Переживал о Гитлере.

Эйс задумчиво на него посмотрела.

– А ведь тебе нравится, Профессор? – неожиданно сказала она. – Всё это враньё, уловки, хитрости. Ты даже удовольствие получаешь.

Доктор криво усмехнулся.

– Пожалуй, в чём-то ты права. Не забывай, что я вырос в таком сложном, неискреннем, испорченном обществе, что эти политики для меня как детский сад.

– Что, ты? Повелитель времени? Я-то думала, что у вас там всё очень чинно и благородно.