Кир Булычев - Жизнь за трицератопса (сборник)

Он чуть было не предложил пароль, но потом сообразил, что знает пришельцев в лицо.

Мужчина и женщина долго смотрели вслед пожилому человеку с круглым невыразительным лицом; в его руках находилась судьба их друга и большого ученого, возвращения которого с нетерпением ожидала вся планета.

Сначала Удалов пошел к себе в стройконтору. Несмотря на пенсионный возраст, он часто заходил сюда, помогал советом, а то и делом. Даже имел должность – консультант. На общественных началах, конечно. Стол Удалову поставили в бухгалтерии.

Именно отсюда, со своей стройконторы, Удалов решил начать поиски. А что, не хуже любого другого начала.

Правда, в конторе спрятать пришельца нелегко, потому что Удалов там со всеми знаком, многим давал путевку в жизнь. Но следует искать то, чего раньше не было, а теперь есть, и весьма странное…

Удалов вошел в дверь, которую открывал много тысяч раз. Только теперь она была покрашена и сбоку висела новая вывеска:

Два нуля относились не к сантехнике, как полагали шутники, а указывали на ограниченную ответственность нового директора Баламутяна. Но об этом – особый разговор, в другое время и в другом месте.

– Корнелий Иванович, – сказала Даша из планового отдела, – Новый год на носу.

Даша была женщина сочная, упругая, многие из молодых сотрудников и прорабов пытались ее щипать, да пальцы обламывали. Ее упругость была сродни резиновой дубинке.

Удалов согласился.

– Тогда я вас, Корнелий Иванович, немного отвлеку от мыслей.

«Может ли она скрывать в себе пришельца?», – задал себе вопрос Удалов. И сам себе ответил отказом, потому что учился с ее отцом в одном классе.

Даша постучала в стенку, оттуда послышались шевеление и голоса.

Затем дверь распахнулась, и вошел Дед Мороз в синем сатиновом халате, ватной бороде до пояса и в зимней шапке с красным верхом, под цвет картонного носа. Под его рукой в комнату проскользнула Снегурочка в маске, в серебристом платье, отороченном ватой, и с гитарой. Сняв варежки, Снегурочка стала играть и петь песню про Арлекино. Дед Мороз сунул руку в мешок, пошуровал там и вытащил два пакета.

– Дорогой вы наш человек, Корнелий Иванович, – произнес он знакомым, но искаженным ватными усами голосом. – Общественность и лично все сотрудники родной вам и даже созданной вами стройконторы, а ныне организации «Гусляркирпич» горячо поздравляют вас и ваше семейство с наступающим Новым годом, Рождеством, а заодно новым веком и даже тысячелетием. Примите подарки для вашей супруги Ксении и внука Максимки.

Оказывается, в бухгалтерию уже набилось человек двадцать – весь состав ОО. Все стали хлопать в ладоши.

Потом замолчали, потому что Корнелию Ивановичу было положено принять подарки и ответить краткой речью.

Хоть до Нового года оставалось еще две недели, но сотрудники понимали, что Удалов – пенсионер: захочет – придет, а захочет – отправится на Канары или на Сатурн. Как-никак городская знаменитость.

Но Удалов молчал, тянул время.

Его одолевали подозрения.

Чем дольше он смотрел на ряженых, тем больше екало сердце и сосало под ложечкой.

Кто она, эта Снегурочка? Кто этот Дед Мороз? Зачем они при шли в масках?

Подавшись вперед, словно для того, чтобы взять подарки, Удалов быстрым движением рванул на себя маску Снегурочки. Завязки лопнули, маска оказалась в руке Корнелия Ивановича. Снегурочка воскликнула:

– Ах, чтоб тебя!

Удалов узнал плановика Сикоморскую, которая в будущем году должна уйти на пенсию. Смутившись, но не в силах остановить движение, Удалов потянул за нос Деда Мороза. Нос хрустнул и сплющился. Под ним обнаружился другой нос, поменьше и покраснее. Веденеевский нос, Александра Семеновича, зама по кадрам.

Сослуживцы смешались, церемония была скомкана. Удалов сердился на себя за невыдержанность. Вместо того чтобы думать головой, он обратился к физическим действиям. Так пришельца не найдешь…

Потом, когда все помирились и обратили инцидент в недоразумение, Удалов вышел в коридор, где курили Веденеев с Тёмой.

– Жаль, я тебе нос сломал, – сказал Удалов.

А Тёма между тем продолжал свой рассказ:

– Работает этот мастер у моего тестя. Утром пришел, бутылку кефира принял, днем булочку и пакет ряженки. Вечером – стакан молока.

Веденеев посмеялся и спросил:

– Беженец?

– Нет, воронежский. А как красит! Будто иностранец. Качество – Южная Корея или даже Австрия!

«Тик-так!» – щелкнуло в удаловской голове. Странный маляр, из Воронежа, не пьет ничего, кроме молочных продуктов.

– Какой он из себя? – спросил Удалов. – В парике?

– Лысый, – согласился Тема. – Вроде вас, Корнелий Иванович.

– Как его увидеть?

– Легче легкого. Завтра у него с моей сестрой свадьба. Три года ухаживал…

– Три года?

– И два месяца. Она все сомневалась, ее ли он любит или ее трехкомнатную квартиру.

– Нет, – сказал Удалов. – Если три года, то не пришелец.

– Нет, не пришелец, – согласились сослуживцы.

И Корнелий ушел. А вслед ему донеслось:

– Стареет наш Удалов. Заговариваться начал, руки распускает.

Корнелий Иванович брел по улице. Стемнело рано, в синих сумерках окна желтыми квадратами лежали на снегу.

У входа в гастроном приезжий из южных краев, нищий в ватнике, просил денег для срочной операции на сердце.

Подавали редко, в основном молодежь.

Удалов зашел в магазин, купил две бутылки кефира по указанию Ксении, а когда выходил, его осенило: вот так может скрываться пришелец!

Он остановился и стал смотреть на нищего.

Нищий тоже смотрел на Удалова, даже перестал просить на сердце.

– Чего тебе, папаша? – спросил он.

– Сними парик! – приказал Удалов.

Тут пришелец и попался.

– Не сниму, – сказал он.

Свободной рукой Удалов схватил мужичка за шапку.

Но ничего не вышло. Хоть шапка и слетела, волосы не поддались. Зато нищий как следует врезал Удалову. Так, что тот отлетел в сугроб. И, как назло, не было свидетелей.

Удалов лежал в сугробе.

Кто-то вышел из гастронома, и нищий принялся громко просить денег на срочную операцию.

Удалов поднялся и собрал со снега бутылки, которые не разбились.

Ему не везло.

Пришельцы ускользали. Но ведь где-то таится тот самый, единственный, такой необходимый родной планете и родной супруге.

Удалов шел по улице медленно, снежок поскрипывал под сапогами фирмы «Саламандер». На стене дома была приклеена бумажка:

«Вот он!» – сказал себе Удалов. Он прибыл в наш город, встретил женщину, влюбился в нее, а так как без документов не может устроиться на работу, то занимается всякой ерундой, а домой не хочет.