Роберт Сойер - Неандертальский параллакс

— Я ухожу, — сказала Мэри. — Я понимаю, это только для твоих ушей.

— Нет-нет. Не уходи. Просто подожди немного, пока Хак проиграет мне запись через кохлеарные импланты.

Мэри кивнула; Понтер слегка склонил голову, как всегда делал, слушая слова Хака. Потом гигантская борозда прорезала его лоб. Через некоторое время Понтер снова раскрыл компаньон и вынул из него бусину.

— Что они говорят? — спросила Мэри.

— Верховный Серый совет хочет, чтобы я сейчас же вернулся домой.

У Мэри ёкнуло сердце.

— Ох…

— Но я не вернусь, — сказал Понтер.

— Что? Почему?

— Если я вернусь, они закроют портал между нашими мирами.

— Они так сказали?

— Не напрямик — но я знаю Совет. Мои соплеменники знают, что смертны, Мэре — мы знаем, что никакой загробной жизни нет. После того, что случилось, Совет может посчитать, что продолжение контакта нежелательно. У нас и так было достаточно много тех, кто возражал против открытия портала, и сейчас их позиции упрочились.

— И ты можешь это сделать? Просто решить остаться здесь, и всё?

— Не только могу, но и сделаю. Могут быть проблемы, но я к ним готов.

— Вау, — тихо сказала Мэри.

— Пока я здесь, они портал не закроют. Это даст тем, кто, как я, считает, что контакт следует поддерживать, время на отстаивание своей позиции. Если портал закроют, останется всего один шаг до того, чтобы разобрать квантовый компьютер и сделать повторное его открытие невозможным.

— В таком случае, что ты собираешься делать, когда выйдешь из больницы?

Понтер посмотрел Мэри прямо в глаза.

— Буду проводить больше времени с тобой.

Сердце Мэри снова ёкнуло, но в этот раз от избытка чувств, и она улыбнулась.

— Это будет здорово. — И тут её осенило. — На следующей неделе я еду в Вашингтон представлять своё исследование неандертальской ДНК на съезде Палеоантропологического общества. Почему бы тебе не поехать со мной, а? Ты станешь самой большой сенсацией с тех пор, как Уолпофф и Таттерсолл сцепились на съезде в Канзас-Сити.

— Это собрание специалистов по древним людям? — спросил Понтер.

— Ага, — ответила Мэри. — Там будут почти все, кто изучает древних людей в нашем мире. Поверь, тебе будет очень интересно познакомиться с ними.

Понтер задумался, и на какое-то мгновение Мэри испугалась, что он обиделся.

— Как мы туда попадём?

— Я тебя отвезу, — сказала Мэри. — Когда тебя выписывают?

— Насколько я понял, они хотят меня задержать ещё на день.

— Тогда всё в порядке.

— И что, не будет никаких препятствий?

— Будут, конечно, — Мэри улыбнулась. — Но я знаю одного человека, который может приказать им исчезнуть…

Тукана Прат усматривала некий парадокс в том, что именно этот человек предпочитает уединение. Но кто бы стал его винить в отшельничестве? Он был всемирно знаменит, его узнавали везде, где бы он ни появился. К тому же скоро мир собирается отметить тысячемесячный юбилей его великого изобретения. Ожидается, что он появится на публике сотни раз — если конечно к тому времени всё ещё будет жив, а в его возрасте этого гарантировать не мог никто. Он принадлежал к поколению 138, и во всём мире оставалось менее тысячи его сверстников, и никого — из более ранних поколений.

Тукане приходилось встречаться со 138-ми, но довольно давно. С последнего такого раза минуло уже месяцев пятьдесят, так что ещё никогда в жизни она не видела настолько старых людей.

Говорят, что седина — признак мудрости, но у великого человека волос не осталось совсем, по крайней мере, на его знаменитом, невероятно удлинённом черепе. Редкие и практически прозрачные волосы ещё сохранялись у него на руках. Он представлял собой необычное зрелище: дряхлый, иссохший человек с кожей, покрытой серыми и коричневыми пятнами, но с пронзительно синими искусственными глазами из полированного металла со зрачками-диафрагмами, глазами, которые светились изнутри. Конечно, он мог бы поставить себе глаза, неотличимые от оригинала, но этому человеку не было нужды прятать импланты. Тукана знала, что другие импланты регулировали работу его сердца и почек, и что искусственные кости заменили бо́льшую часть его рассыпающегося скелета. Кроме того, Тукана как-то слышала, как в разговоре с эксгибиционистом он пошутил, что когда человек настолько стар, то окружающим лучше сразу видеть, что у него искусственные глаза, чтобы не подумали, что он слепой и ничего не заметит.

Тукана вошла в обширную гостиную. Хозяин был настолько стар, что дерево, в котором он жил, достигло поистине гигантской толщины, и по мере того, как текли месяцы, он выдалбливал всё больше и больше его сердцевины, расширяя помещение.

А месяцев минуло немало! Родившийся в поколении 138 к сегодняшнему дню видел больше тринадцати сотен лун за поражающие воображение 108 лет своей жизни.

— Здравый день, — сказала Тукана, садясь.

— Сейчас я рад любому дню, — ответил неожиданно сильный и глубокий голос, — здравый он, или нет.

Тукана не смогла понять, был комментарий шутливым или мрачным, так что просто улыбнулась и кивнула. Потом, после короткой паузы, она сказала:

— Не могу выразить словами, какая для меня честь встретиться с вами.

— Но вы попробуйте, — сказал старик.

Тукана смешалась.

— Ну, просто мы так многим вам обязаны, что…

Но старик уже замахал рукой.

— Да шучу я, дамочка, шучу. — Тукана не удержалась от улыбки — прошли века с тех пор, когда её могли так назвать. — На самом деле вы окажете мне честь, если не будете мне её оказывать. Поверьте, я всё это слышал много раз. Я буду благодарен, если из уважения к тому короткому времени, что мне осталось, вы не станете его расходовать попусту. Поэтому просто скажите, что вам нужно.

Тукана почувствовала, что снова улыбается. Как дипломат она встречалась со многими мировыми лидерами, но и подумать не могла, что когда-нибудь окажется лицом к лицу с величайшим изобретателем из всех, с самим Лонвесом Тробом. И всё же ей было не по себе от взгляда этих искусственных глаз, и она обнаружила, что смотрит на его левое предплечье, на имплантированный в него компаньон. Конечно это не был тот самый, первый компаньон, изобретённый Лонвесом так много месяцев назад. Нет, это была последняя модель — и все её металлические части, изумлённо отметила Тукана, были золотыми.

— Я не знаю, насколько вы следите за новостями относительно параллельной Земли…

— Слежу очень внимательно, — сказал Лонвес. — Это страшно интересно.

— Тогда вы, должно быть, знаете, что Верховный Серый совет назначил меня послом…

— Сварливые пердуны, — сказал Лонвес. — Дуралеи, все до единого.

— Ну, я могу понять…

— Знаете, — сказал Лонвес, — я слышал, что некоторые из них красят волосы в серый цвет, чтобы сойти за умных.