Роберт Сойер - Неандертальский параллакс

Наконец они добрались до лаборатории. Она занимала четыре помещения. Первое было крошечной каморкой, предназначенной для еды — подниматься наверх, чтобы пообедать, а потом спускаться обратно отняло бы слишком много времени. Во втором был автономный санузел — в шахте не было канализации, так что все отходы каждый вечер нужно было поднимать наверх. В третьем помещалась пультовая с инструментальными кластерами и рабочими столами. А в четвёртом, самом большом, помещалась гигантская вычислительная камера; по объёму она превышала все комнаты в доме Понтера и Адекора, вместе взятые.

Когда строят компьютер, обычно стараются сделать его как можно меньше: тогда задержки, вызываемые ограниченностью скорости света, будут минимальны. Но квантовый компьютерный массив Понтера и Адекора использовал в качестве регистров квантово запутанные протоны, и была необходимость отличать реакции, происходящие одновременно вследствие запутанности от реакций, являющихся следствием нормального, «субсветового» взаимодействия протонов. И самым простым способом этого достичь было развести регистры на некоторое расстояние, так, чтобы время, которое нужно свету для того, чтобы дойти от одного регистра до другого, можно было легко измерить. Таким образом, протоны находились в колоннообразных магнитных ловушках, равномерно распределённых по всей площади помещения.

Понтер и Адикор сняли головные протекторы и вошли в пультовую. Адекор был практиком — это он нашёл способ воплотить идеи Понтера в электронику и программное обеспечение. Он устроился за консолью и начал запускать процедуры, необходимые для инициализации квантового вычислительного массива.

— Ещё пол-деци, — сказал Адекор. — У меня до сих пор проблемы со стабилизацией 69-го регистра.

— Думаешь, он заработает? — спросил Понтер.

— Я? — сказал Адекор. — Конечно. — Он улыбнулся. — Разумеется, я говорил это и вчера, и позавчера, позапозавчера.

— Вечный оптимист, — сказал Понтер.

— Эй, — откликнулся Адекор, — когда ты залез так глубоко, то единственный возможный путь — наверх.

Понтер рассмеялся, потом через сводчатый проход зашёл на кухню, чтобы взять тубу с водой. Он надеялся, что сегодня эксперимент наконец завершится успехом. Следующий Серый Совет уже скоро, и им с Адекором надо будет снова объяснять, чем их работа полезна общине. Предложения учёных обычно одобряют — каждый прекрасно видит, как улучшилась жизнь людей благодаря науке, однако всё же при этом было бы приятнее иметь возможность сообщить о положительных результатах.

Понтер зубами сорвал пластиковую крышку с водяной тубы и сделал несколько глотков холодной жидкости. После этого он снова вернулся в пультовую и принялся просматривать веер бледно-зелёных листов, содержащих записи о предыдущих попытках; время от времени он делал глоток воды. Понтер сидел спиной к Адекору, который возился с консолью управлением на противоположном краю небольшого помещения. Одна из стен была почти полностью прозрачной; окно во всю стену выходило в огромную вычислительную камеру, пол которой находился ниже, а потолок — выше, чем в других помещениях лаборатории.

Они уже достигли определённых успехов в квантовых вычислениях. За последний декамесяц они факторизовали число, которое потребовало бы 10 73атомов водорода в качестве регистров — то есть неизмеримо больше, чем есть водорода во всех звёздах всех галактик, на шестьдесят с лишним порядков больше, чем уместилось бы в вычислительной камере, если бы её полностью заполнили водородом. Совершить такую операцию можно лишь одним способом — воспользоваться квантово-вычислительными эффектами, сделать так, чтобы ограниченное количество физически существующих регистров одновременно находилось во множестве состояний, наложенных друг на друга.

Фактически, текущий эксперимент был лишь звеном в цепи — попыткой факторизовать ещё большее число. Но число это было из тех невообразимо больших чисел, которые, согласно теореме Дегандала, должны быть простыми. Ни один обычный компьютер не способен это проверить, но квантовый компьютер должен справиться.

Понтер просмотрел ещё несколько страниц распечатки, потом перешёл к другому пульту и вытянул несколько управляющих штырьков, регулируя компоненты записывающей системы. Он хотел убедиться, что каждый аспект тестового прогона будет записан, так что сомнений в полученных результатах не возникнет. Если бы можно было…

— Готов, — сказал Адекор.

Понтер почувствовал, как чаще забилось сердце. Он так хотел, чтобы всё заработало — и ради себя, и ради Адекора. Понтеру сопутствовала удача в самом начале его карьеры; в физических кругах он пользовался авторитетом. Даже если он умрёт прямо сейчас, его ещё долго будут помнить. Адекор же был не так успешен, хотя заслуживал большего. Как будет здорово, если они вместе смогут доказать — или опровергнуть; важен будет любой результат — теорему Дегандала.

Эксперимент управлялся с двух пультов, расположенных по краям маленькой комнаты. Понтер остался у того, возле которого стоял, расположенного у прохода, ведущего в кухню; Адекор перешёл ко второму. Вообще-то следовало оба контрольных кластера расположить в одном месте, но такая планировка позволила сэкономить почти тридцать саженей дорогого квантовопроводящего кабеля, которым соединяются регистры. Пульты были смонтированы на стене. Адекор встал перед своим и вытянул нужные штырьки. Понтер тем временем произвёл необходимые настройки на своём пульте.

— Всё готово? — спросил Адикор.

Понтер оглядел индикаторы на своём пульте: они все были красные, цвета крови, цвета здоровья.

— Да.

Адекор кивнул.

— Десять тактов, — сказал он, начиная отсчёт. — Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Ноль.

Несколько огоньков вспыхнули на панели Понтера, показывая, что регистры работают. Теоретически, все возможные делители должны быть опробованы за долю такта, и результат получен в виде набора интерференционных узоров на фотоплёнке. Обычному компьютеру, который расшифрует интерференционные узоры, понадобится некоторое время на составление списка делителей, который в случае, если теорема Дегандала неверна, может оказаться очень и очень длинным.

Понтер отошёл от своего пульта и присел. Адекор ходил взад-вперёд, поглядывал в окно на ряды регистровых ёмкостей — запаянных стеклянно-стальных колонн, содержащие точно отмеренное количество водорода.

Наконец, обычный компьютер издал гулкий звон, сигнализируя о завершении работы.

В центре пульта Понтера был экран монитора; результаты появились на нём в виде чёрных знаков на жёлтом фоне. И результатом было…