Сергей Абрамов - 06-Новое платье короля (Сборник)

— Ну и ладно. — Чернов решил, что в таком сказочном мире себя тоже надо вести по-сказочному — с лягушками, например, разговаривать. По местной логике, глядишь, и ответит какая-нибудь. А при дальнейшем рассмотрении, может, даже обернётся-таки прекрасной царевной… Размышляя о том, хватит ли у него решимости при необходимости поцеловать помидорную лягушку в сахарны уста, Чернов вбежал в мелкий лесочек, состоящий сплошь из резиновых деревьев. Жгуты на них были разноцветными, от оранжевого до синюшно-фиолетового, кое-где пожухлыми и неупругими, а кое-где сочными и мясистыми. На кустах же произрастали обычные, банальные зелёные листочки, знакомые по земным реалиям. В воздухе висело жужжание и чириканье каких-то местных, несомненно тоже сказочных насекомых и птиц. Чернов даже заулыбался, настолько пёстрым и приятным глазу был этот кусок ПВ, где нашли временный приют скитальцы — Вефиль и Бегун.

Но улыбка сошла с лица, а чириканье пропало, лишь только прозвучало отдалённое знакомое гудение. Где-то витал дракон. Чернова охватило бессильное беспокойство — а вдруг эта тварь сейчас опять пикирует на Вефиль и плюётся огнём? А его рядом нет… А если бы и был, то как помог бы? Глупости, Чернов, нечего вздрагивать от каждого драконьего взгуда… слово-то какое родилось — взгуд. По аналогии со всхлипом или взбрыком. Изо всех сил стараясь спокойно относиться к наличию в этом мире настоящего дракона, Чернов вышел из лесочка, забрался на холмик и, присмотрев кусты, в которые можно будет заныкаться в случае воздушной атаки игривого монстра, стал искать оного монстра глазами. И опять — гудение есть, а дракона нет. Север, юг, запад, восток, Чернов крутил башкой как флюгер, но не мог понять, откуда идёт звук, издаваемый летающим дивом. Звук между тем усиливался. Он был просто везде! На секунду показалось, что даже в самом Чернове что-то гудело в унисон с драконьим кличем. Внезапная воздушная волна толкнула Чернова в спину, и он упал на мягкую землю. Дракон пролетел в метре над ним. Откуда он возник, Чернов даже не задумывался. Ему в голову пришла очередная нелепица: наверное, что-то подобное чувствует человек, изо всех сил вжимающийся в шпалы промеж двух рельсов, по которым летит состав… В детстве и юношестве Чернов ездил на тренировки на метро, и каждый раз, ожидая поезда, смотрел на жёлоб, идущий между рельсами. Для чего он был задуман — никто не знал, но логика подсказывала, что в этом жёлобе при случае может спастись человек, нечаянно упавший на пути перед прибывающим поездом. Если выбираться уже нет времени, надо в жёлоб залечь — размеры как раз подходят, — и поезд тебя не заденет. Аналогия не случайна — точно так же сейчас лежал Чернов, а над ним, на расстоянии протянутой руки, мелькали чешуйки на драконьем пузе… лапах… хвосте. Поезд метро умчался, дракон пролетел, Чернов поднял голову. Ящер закладывал длинный вираж с явным намерением вернуться.

— Весело тебе?! — заорал на дракона почему-то вдруг обидевшийся Чернов. — Забавно, змеюка?

Обида пополам со злостью вихрем взвились в его гордой человечьей душе, которая противилась такому хулиганскому поведению со стороны дракона. Унижает, сволочь, причём намеренно. На землю положил уже. Что дальше? Схватит лапами и в гнездо понесёт? Драконятам своим в подарок?

Дракон, как и его мелкая хладнокровная сестра-лягушка, ничего не отвечал, только гудел. Стремительно увеличиваясь в размерах, он летел прямо на Чернова. На момент возникший страх отступил, оставив место простому интересу: а что же дальше?

А дальше дракон затормозил в воздухе, встав почти вертикально, обдул Чернова ураганным вихрем от машущих крыльев, вытянул лапы, будто самолёт, выпускающий шасси, и сел на вздрогнувшую под его весом землю. Чернов, по-прежнему лёжа на пузе, наблюдал за объективно красивой посадкой дракона уже без капли страха. Один лишь циничный интерес. Жена бы не поняла. Она бы сказала что-нибудь в духе: бесчувственный ты чурбан, Чернов, над тобой драконы летают, а ты даже не боишься! А он и рад бы опять впасть в страх, да ему интересно стало, а не страшно.

Гудение прекратилось, дракон, шумно сопя, лёг на землю, сложил крылья, вытянул шею так, что голова его оказалась совсем близко от Чернова. Ящер дышал смрадно, и Чернова слегка замутило, но он был настолько заворожён происходящим, что не придал этому значения. Чешуйчатая голова дракона находилась в паре метров от Чернова. Они лежали друг напротив друга на земле — маленький человек и огромный дракон, дышали и ждали. Чернов смотрел в жёлтые драконьи глаза с ромбами зрачков и чувствовал, что его куда-то засасывает, не физически, а ментально. Он растворяется в доминирующем сознании дракона-гипнотизёра, вплетается в его мысли, сам становится драконом…

— Отпусти… — еле прошептал не имеющий сил сопротивляться Чернов, — отпусти…

«Не бойся, — услышал в ответ. — Иначе мы не сможем общаться…»

Это были не слова, не звуки… Это были мысли, что, впрочем, Чернова не удивляло: не первый раз он сталкивается в Пути с обыкновенной телепатией. Удивляло иное: мысли внушал лежащий перед ним дракон-Мессинг. Они возникали в мозгу яркими образами и автоматически превращались в понятные русские слова. Языки не нужны. Лингвистические способности Чернова в беседе с драконом не пригождались. И всё же он говорил. Воображение Чернова наделило его голосом, слышным только самому Чернову, — голосом сильным, низким, рокочущим, как и должен, если верить детским представлениям, говорить сказочный персонаж под названием Дракон.

«Ты всё-таки боишься… Не надо».

Не боюсь, подумал Чернов, ни фига не боюсь тебя, рептилия. Стараюсь по крайней мере…

И не сообразил, что его мысли тоже читаются.

«Стараешься не бояться. Но боишься».

— Испугаешься тут! Ты, прямо скажем, страшноват, — произнёс вслух Чернов.

«Не говори так громко. Думай тихо».

Чернов постарался сформулировать мысль не молниеносными образами, а полноценной речью, но — не произнесённой вслух.

«Говорю громко? А как ты гудишь? Тихо, что ли?»

«Гудение?.. Это мысленное».

«Но я же слышал…»

«Ты и сейчас меня слышишь. А у меня нет органа, способного издавать звуки».

«Понял».

На самом деле дракон издавал массу звуков. Органов для этого он имел предостаточно. Во-первых, очень шумно дышал. Шумно и вонюче. Запах горелого и одновременно тухлого мяса стойко витал над Черновым и не исчезал, даже несмотря на открытость местности. Да и погодка к тому же выдалась безветренной. Во-вторых, в драконе всё время что-то булькало. Громко и раскатисто, как будто он, простите, рыгал. В-третьих, крылья, подрагивая, видимо, рефлекторно, елозили по земле, шурша, как брезентовые. Одним словом, дракон был совершенно реальным живым существом со всеми вытекающими. Люди, надо признать, тоже не всегда себя бесшумно ведут. Даже когда молчат…