Константин Колчигин - Земля Ольховского (Трилогия)

– Ешьте! – улыбнулся я, продолжая внимательно следить за поверхностью воды по курсу лодки. – Володя немало пострадал за все это, да и мне пришлось потрудиться – будем считать, что мы заплатили сполна!

Наташа сразу взяла по большому апельсину для себя и для брата, а потом предложила очистить плод и мне, но я покачал головой и отломил от здоровенной, лежащей у меня прямо под ногами грозди довольно крупный спелый банан. На вкус он оказался ничуть не хуже, чем в привычном нам мире, и я без особых колебаний через минуту потянулся за следующим плодом. Пару раз оглянувшись назад и бросив взгляд через раскрытые кормовые двери, я не заметил преследователей, хотя почти не сомневался, что на ближайшей стоянке они не заставят себя слишком долго ждать… Мне подумалось, что эти люди, должно быть, убеждены в нашем прибытие с запада, и нам это на руку – едва ли они станут теперь искать пришельцев на востоке.

Минут через тридцать я снизил обороты до двух тысяч в минуту, в рубке сразу стало заметно тише, лодка глубоко «осела» и стало слышен плеск мелких волн, разбиваемых ее корпусом.

– А если сломается мотор… – держа в руке очередной апельсин, вдруг спохватилась Наташа, с беспокойством глядя на меня. – Они же нас сразу догонят…

– Тогда этим ребятам сильно не повезет! – ответил за меня Володя, которого почти не беспокоила полученная рана (ледокаин все еще действовал), а потом обратился уже ко мне. – Научите меня драться, Николай Александрович?

– Я тоже хочу стать вашей ученицей! – немедленно вмешалась и моя помощница. – Я даже в кино подобного не видела – двадцать человек вокруг вас просто упали почти одновременно!

– Обсудим эту серьезную тему немного позднее! – улыбнулся я в ответ. – У нас пока хватает текущих проблем, и не время создавать новые!

Нельзя сказать, что меня самого не волновала возможность поломок двигателя, который работал на старом топливе в довольно напряженном режиме. По внешнему виду и отчасти по звуку, я мог сказать, что он наработал не более ста пятидесяти – двухсот часов, а его реальный моторесурс был в несколько раз выше. Впрочем, от поломок не застрахован и новый мотор, так что оставалось лишь положиться на удачу, большой набор запчастей и мои знания двигателей внутреннего сгорания.

– Николай Александрович! – вновь обратился ко мне наш юнга. – А сколько нужно тренироваться, чтобы драться так, как вы?

Я невольно улыбнулся и покачал головой – на подобные вопросы не бывает конкретных ответов, как и на беспредметные споры о том, какой вид боевого искусства самый лучший…

– Он у нас еще дурачок совсем! – рассмеялась моя помощница.

– Это ваше семейное дело, Наташа! – отозвался я на не слишком-то тактичное заявление с ее стороны. – И нет нужды посвящать меня в него…

Парнишка обиделся на сестру и отвернулся, девчонка поняла, что хватила через край, и начала было просить прощения, но он лишь отмахнулся – надо было дать ему немного успокоиться. Тем временем я прибавил обороты – лодка вышла на глиссирование, и от шума двигателя стало не до разговоров. Я продолжал вести лодку примерно в сотне метров от берега, который здесь представлял собой все тот же пологий песчаный пляж и зеленую стену местного леса за ним. Наш юнга после всех сегодняшних переживаний скоро задремал под легкое покачивание моторки на длинных пологих волнах и ровный гул мотора. Его сестра в этот раз не последовала его примеру – сидела прямо и время от времени с беспокойством поглядывала на меня, вероятно опасаясь, что мое мнение о ней изменилось не в лучшую сторону. Придерживая штурвал (он вовсе и не рвался из рук), я одновременно стянул правую перчатку, взял помощницу за руку и осторожно пожал девичьи пальцы, за что немедленно получил в ответ благодарную и восторженную улыбку…

Теперь и Наташа начала дремать, а потом опять приспособила под голову заранее приготовленный плед. В течение последующего часа ничего не происходило – характер берега не менялся, море оставалось по-прежнему спокойным, и меня самого стало клонить в сон – сегодня я поднялся намного раньше привычного, не говоря уже о том, что при таких физических нагрузках дневной отдых для меня был просто необходим. Ровный гул двигателя вдруг изменился – он резко сбросил обороты и немедленно набрал их вновь. Я внимательно прислушался, но на протяжении почти четверти часа все казалось совершенно нормальным. Скоро наша моторка вышла в залив Тихий – наиболее удаленное место, которое обследовала экспедиция Ольховского на своих складных лодках из полярного снаряжения. В залив впадало сразу несколько мелких речек и с десяток ручейков – проблем с пресной водой здесь не было. Я направил лодку к западной оконечности залива – она представлялась мне более безопасной, потому что можно было заранее увидеть возможных преследователей. Мотор снова сбросил обороты и набрал их, а через пару минут дал сразу серию перебоев. Проснулась Наташа и с беспокойством глянула на меня, а за спинкой моего кресла зашевелился Володя. Лодка резко потеряла ход, а обороты двигателя упали до полутора тысяч в минуту.

– Что случилось? – с тревогой в голосе спросила моя помощница.

– Идем на одном цилиндре, – отозвался я, оглядываясь на раскрытые настежь двери рубки.

Берег медленно приближался, и теперь я уже внимательно вглядывался в зеленую стену лесной чащи, находящейся за неширокой песчаной полосой пляжа. Глянув на эхолот – глубина здесь была невелика, я выждал еще с полминуты, а потом заглушил двигатель, отодвинул вскочившего Адмирала, выбрался на корму и откинул мотор на упор. Киль моторки зашуршал о песчаное дно и я, спрыгнув в мелкую воду, подвел наше суденышко к самому берегу. Почти сразу из рубки выскочил Адмирал и, оказавшись на берегу, занялся осмотром окрестностей.

– Можно выходить? – спросила Наташа со своего кресла.

– Подождите, – ответил я, обходя корму и открывая моторный отсек. – Сначала подготовим пути к отступлению…

Вынув инструменты и сняв капот с «Вихря», я первым делом вывернул свечи зажигания и сразу облегченно вздохнул – у свечи верхнего цилиндра раскололся фарфоровый изолятор, и центральный электрод свободно болтался в ее корпусе. Сменив свечу, я подключил к мотору очередную (седьмую) канистру с топливом и только тогда разрешил выбираться из лодки своим подчиненным.

– Мы здесь задержимся? – поинтересовалась моя помощница, когда я подал ей руку, чтобы помочь сойти на берег.

– Немного, – отозвался я и глянул на часы – шел лишь шестой час пополудни. – Наберем воды, выпьем по чашке кофе – и в путь!

– Вы ведь, наверное, сильно устали, Николай Александрович! – заметила девушка, едва оказавшись рядом со мной на полосе влажного песка. – Разрешите дальше вести лодку мне – это ведь не сложнее, чем управлять яхтой! А вы хоть немного отдохнете!