Константин Колчигин - Земля Ольховского (Трилогия)

– Шахов Игорь Владимирович, – последовал немедленный ответ. – Будет предпочтительнее, если вы станете обращаться ко мне по имени-отчеству.

– Как вам будет угодно, – отозвался я и сунул пистолет в кобуру. – Мне бы не хотелось затруднять ваших парней, Игорь Владимирович…

– Отчего же? – весьма приветливо улыбнулся мой собеседник. – Можете располагать ими!

– Тогда я попрошу их позаботиться об остальных бандитах, что лежат в рубке и на палубе, а потом погрузить их на катер, – сказал я, оглянулся по сторонам и добавил. – С вашего позволения, я сяду – день выдался утомительный, а ещё предстоит немало работы…

– Чувствуйте себя как дома, Николай Александрович! – теперь уже со светской ослепительной улыбкой проговорил хозяин. – Мы здесь все ваши должники!

– Позвольте, молодой человек! – обратилась ко мне приятной наружности дама средних лет – по виду моя сверстница. – На катере ведь было так много людей! Да и здесь их хватало! Неужели вы в одиночку…

– Совершенно верно! – с усталой улыбкой ответил я и тут же извинился – на поясе запищала рация.

– У нас посетители, Николай Александрович! – сообщил мне второй помощник. – Идут сюда полным ходом!

Извинившись ещё раз уже перед всеми присутствующими, я направился к двери, а потом спустился на нижнюю палубу, где находился штор-трап. Катер уже стоял здесь, и, едва я спрыгнул в него, как Огнев подал мне бинокль и указал в сторону северо-западного направления (приблизительно), несколько правее кормы «Блестящей». Едва глянув, я немедленно вернул бинокль второму помощнику и направился к кормовой пулемётной установке – до другого пиратского катера оставалось не более полукилометра…

Развернув пулемёт (его ствол до того смотрел в носовом направлении), я глянул в патронную коробку: лента была практически целой – из неё успели израсходовать лишь пару-тройку патронов, а пули имели фиолетовый носик и красный поясок – типичная окраска для бронебойно-зажигательно-трассирующего типа. Неплохо… Я взвёл затвор, взял прицел (до цели оставалось метров четыреста) и плавно нажал на спуск: ствол пулемёта тут же с грохотом задергался – автоматика здесь работала за счёт короткого хода ствола. Первая очередь оказалась неудачной – пули ушли далеко стороной, и на борту катера, заметив трассирующий малиновый след (для самого стрелка он обычно виден плохо), резко отвернули в сторону, открыв корму… Вторая, более массивная очередь (патронов в пятнадцать) уже легла как надо, но я прежде почувствовал это, чем увидел: катер сначала просто потерял ход, и лишь секунд через двадцать на корме взметнулось пламя и послышался низкий раскатистый гул – должно быть, взорвались топливные баки. Даже отсюда было видно, как экипаж бросается в ледяную воду залива, а чуть правее носа горящего судна появилось ярко-оранжевое пятно спасательного плота.

– Давно не стрелял из пулемёта, – с некоторым сожалением сказал я, остановившемуся рядом Огневу, чтобы пояснить свой первый промах.

– Вышло-то у вас, однако, очень даже удачно, Николай Александрович! – лишь головой покачал второй помощник. – Даже дёрнуться не успели!

Мы помолчали несколько секунд, а потом нас окликнули ребята Шахова – притащили связанных бандитов, которых, понятно, нельзя было оставлять на судне, и я распорядился побросать их на палубу, а наши мужики тотчас спихнули их в трюм. Потом я обошёл всё судно, проверил также носовой пулемёт, а в рубке обнаружил патронные цинки с уже снаряжёнными пулемётными лентами, которые мои люди сразу поставили прямо под тумбы установок.

– Ну что, Иван Ильич, – глянул я на своего нынешнего совершенно незаменимого помощника. – Сделаем ответный визит?

– Давайте, Николай Александрович! – широко улыбнулся тот в ответ. – Будет о чём детишкам рассказывать!

Подбитый катер затонул ещё до того, как мы поравнялись с ним, а когда мы миновали спасательный плот, в котором сидело четыре внешне безоружных (весьма вероятно, что у них были ножи и даже пистолеты) человека в промокшей насквозь одежде, я внимательно посмотрел на них, а потом оглянулся на Огнева, стоявшего у штурвала.

– Им отсюда грести до берега больше суток, Николай Александрович! – заметил он, а потом, увеличив обороты дизеля, добавил. – Если вообще доберутся…

Мы приблизились к южной части полуострова Олюторский на сотню метров (глубины здесь были большие) и пошли вдоль каменистого берега в западном направлении. Замети, небольшой залив с относительно пологим галечным пляжем в глубине, я указал Огневу на него:

– Зайдём, Иван Ильич на несколько минут и оставим лишний груз…

Второй помощник глянул на меня, ухмыльнулся и, сразу снизив ход, повернул к заливу. Нос катера с неприятным скрежетом выполз на камни – двигатель мы останавливать не стали и лишь поставили «нейтраль». По моему указанию пленников выгрузили на берег (мужикам пришлось изрядно повозиться), рядом бросили пару ящиков комплекта НЗ, судовую аптечку, нож и ключи от наручников.

– Тут у нас пара покойников обнаружилась, Николай Александрович! – доложил Пётр, возвращаясь на борт за очередным «грузом». – Может, как-то отдельно разместить…

– Кидай со всеми! – отмахнулся я. – Освободятся – сами разберутся!

Возня заняла больше четверти часа, и, когда Огнев дал задний ход, высвобождая нос катера, я с некоторым беспокойством глянул на часы – светлого времени у суток нас оставалось не так и много… Мы выбрались из залива и вновь двинулись вдоль берега полным ходом – предстояло пройти что-то около десяти миль. Наш второй помощник, вновь вставший к штурвалу, через пару минут глянул на меня и с некоторым колебанием спросил:

– Приливы-то здесь высокие, Николай Александрович?

– В среднем около метра… Но очень неравномерные, – после небольшой паузы ответил я и с усмешкой глянул на собеседника. – Беспокоишься, Иван Ильич?

– Грех на душу брать не хочу, Николай Александрович, – чуть поморщившись, отозвался он. – Оно, конечно, понятно – бандиты… Ну да ладно: выберутся – их счастье!

Первое время мы шли на прежнем расстоянии от берега – около сотни метров, но минут через двадцать я распорядился подойти поближе, чтобы не обнаруживать себя прежде времени, когда откроется нужный нам залив. В куче сваленного снаряжения я выбрал пару подсумков с магазинами для автомата (каждый вмещал по три магазина) и укрепил их на поясе с двух сторон – не слишком, конечно, удобно, но оказаться безоружным против шести предполагаемых противников будет куда менее разумным делом. Выбрал также автомат, а потом проверил наличие патронов и в его магазине – пули были бронебойно-трассирующего действия (вершинка была окрашена в чёрный цвет с красным пояском).