Андрей Столяров - Наступает мезозой

Один глаз у него прищурился, а другой, напротив, выпучился, будто у осьминога.

– А как тут, ну – с этим делом? – особым, хрипловатым голосом спросил он.

Для начала Вовчик отдраил девок прямо на центральной лужайке. Девки оказались веселые и безо всяких капризов кувыркались то так, то этак. Видимо, застоялись средь скучноватой багамской жизни. А одна из них, которую экзотически звали Мальвина, поразила Вовчика тем, что в момент наивысшего напряжения визжала, как поросенок. В добавление она энергично лупила Вовчика по спине и, как будто ей было мало, дрыгала всеми конечностями.

В общем, местный колорит пришелся ему по вкусу.

Перед этим он, правда, поинтересовался, как тут у них насчет СПИДа. Однако хором девки объяснили ему, что для россиянина здешний СПИД не страшнее, чем насморк.

– Зубы он о нас обломает, – сказала девка, которую звали Аманда. – Если ты сюда за СПИДом приехал, можешь не беспокоиться.

Зато как-то не понравилась ему здешняя бормотуха. Этикетки на узких бутылках в баре, ничего не скажешь, были очень красивые. Буквы, как правило, крупные, выпуклые, золотые. Кое-где из-под пробок – печати на тонких шнурочках. Но вот само содержимое оказалось ниже всякого уровня: кисловатая, наверно, подкрашенная водичка, почти без градусов. Такой ведро нужно выхлебать, чтобы появилось нормальное настроение. Вовчик этим обстоятельством был несколько обескуражен. Однако при внимательном обследовании помещений виллы обнаружились-таки в кладовке четыре ящика с водкой. И причем не какой-нибудь, а настоящей, российского производства, в тусклых пластмассовых ящиках, как будто только что из родного универсама. Вовчик сразу же набуровил себе стакан и приободрился.

Далее они все вместе искупались в бассейне. Вовчик окунал девок с башкой, а те орали и брызгали в него солоноватую воду. Воду, впрочем, как выяснилось, можно было набрать и пресную. А потом, расположившись в шезлонгах, немного поговорили насчет здешнего проживания. Девки рассказали Вовчику о разных местных особенностях; на жизнь не жаловались, но в один голос твердили, что – скука здесь смертная. Багамцы все, видимо тут от солнца, как снулая рыба. А туристы боятся заразы и требуют сегодняшней справки. Обломаешься, знаешь, каждый день бегать в клинику. Ну их на хрен. Не хочут, дураки, пусть ходят голодные.

Между прочим, они не очень советовали Вовчику полагаться на Борю. Деловой-то он деловой, но как-то уж чересчур помешан на бабках. Вилла у него тут тоже имеется, машина какая, видел? А паршивые десять центов просто из унитаза достанет.

– Кожа у него, как у лягушки, мокрая, – сильно искривившись, сказала Мальвина. – Прикасаешься – бр-р-р… Прямо всю тебя передергивает.

Вероятно, чтобы загладить воспоминания, она хлопнула сразу целый фужер. Обе другие девки, впрочем, тоже не задержались.

Вовчик это их сообщение принял к сведению. Значит, с Борей будет не все так просто, как показалось с первого взгляда. Вообще-то ничего страшного, и не таких шпандырей приходилось обламывать. Сияло солнце, пальмы подрагивали над головой пышными лохмами. Водка была не просто вкусная, а очень вкусная. Девки – хорошие, гладкие, без разных там закидонов.

Словом, все было по первому классу.

Правда минут через двадцать приперся на виллу какой-то хмырь в майке и шортах, морда – складками, как у местной ящерицы-игуаны, и буквально с порога начал бухтеть что-то по-иностранному. То на девок указывал, развалившихся безо всего в шезлонгах, то на высунутое из-за соседних пальм белое двухэтажное здание.

Вовчик никак не мог въехать, чего от него хотят. Предложил хмырю водки, тот с негодованием отказался. Выщелкнул ногтем сигарету из пачки – опять взрыв эмоций. Махнул, мол, пристраивайся – тот аж позеленел от негодования. Наконец Малька, сжалившись, перевела, что, оказывается, хмырь возражает против демонстрации порнографии. Заодно она объяснила, что это слово обозначает. Это значит, когда голых девок драят прямо на публике.

– Нравы тут у них первобытные. Сами не знают, чего хочут… Демократия, – заключила она, презрительно сморщив носик.

– Так я не понял, ему тоже девки нужны? – переспросил Вовчик.

– Ну, он рядом живет – из окна его, значит, как раз все видно. А у него, значит, как раз – жена, две дочки…

– Ну так, пусть их тоже зовет, – радушно предложил Вовчик.

Малька мигнула и вдруг запустила в хмыря длинной фразой. Хмырь на секунду окаменел; щеки у него раздулись действительно, как у ящерицы. А затем он быстро залопотал о чем-то, давясь словами, и уже в заключение весьма выразительно покрутил у виска пальцем.

В результате Вовчик на него немного обиделся. Он себе тут живет, отдыхает культурно, никому не мешает. И вдруг нате, пожалуйста, причмокивает какой-то чувырь и ни много ни мало указывает, что он тут, у себя должен делать. Да пошел он груши околачивать этим самым. Не нравится не смотри, вон, шторочки свои может задернуть. А если ещё и дальше здесь выступать будет, Вовчик его фазенду спалит и на это место пописает. Живи сам и давай жить другим. Ну ты, мужик, меня понял, да? Так он и объяснил хмырю безо всякого перевода. Хмырь, наверное, понял не все, но сразу ушел. А Вовчик, приняв соточку, чтобы успокоить натуру, поставил всех троих девок на теннисный стол посередине лужайки, подравнял их, чтобы задницами смотрели в нужное направление, и неторопливо отдраил, поглядывая через плечо на темноватые стекла соседа. Поручиться бы он не мог, но, кажется, шторы там раздраженно задернулись. Вовчик тогда удовлетворенно хмыкнул и не хуже, чем Малька, испустил в багамское небо торжествующий вопль.

Если честно, его не очень-то привлекало снова корячиться с девками. Первого раза, когда он отдраил их всех, было вполне достаточно. Однако тут уже дело пошло на принцип. И поэтому Вовчик не остановился, пока не завершил процедуру. Кстати, девкам это удовольствие на столе тоже не слишком понравилось. Мальвина сказала, что у неё все коленки стерлись об этот пластик. Другая девка, представившаяся как Эллочка, заявила, что сверхурочные надо бы и оплачивать соответственно. А Аманда, в пылу разборки сверзившаяся со стола, ушибла бедро и теперь демонстративно прихрамывала.

Однако даже это не могло испортить Вовчику настроения. Все вокруг было чудесно, а дальше, наверное, пойдет ещё лучше. Главное же, поставил на место этого придурковатого чувыря.

Он накинул девкам сверх таксы по стольнику, и они успокоились.

Две последующих недели Вовчик блаженствовал. Вставал он в одиннадцать и сразу же плюхался в теплую солоноватую воду бассейна. Затем шел к завтраку, который девки накрывали прямо на воздухе. За завтраком обсуждались планы на день и вносились необходимые коррективы.