Джек Вэнс - Последний замок. (Сборник)

Туржан продолжал свои занятия и постиг много простейших уравнений.

— Я нахожу в них удивительную красоту, — сказал он Панделуму. — Математика не наука, это искусство! Уравнения распадаются на элементы, расположенные в точной симметрии, многосложной, но всегда кристально ясной.

Но большую часть времени Туржан проводил у чанов и под руководством Панделума достиг мастерства, которого искал. Чтобы разнообразить свой досуг, он создал девушку экзотической внешности, которую назвал Флориелла. В его память запали волосы девочки, которую он видел ночью у Кандайва, и он дал своему созданию светло-зеленые волосы. Кожа у нее была кремового цвета, а глаза большие и зеленые. Туржан испытал большую радость, когда она, влажная и совершенная, вышла из чана. Она быстро обучалась и скоро уже могла разговаривать с Туржаном. Характер у нее был мечтательный, она ни о чем не заботилась, а бродила по лугам или молча сидела у реки. Но Флориелла была приятной девушкой, и ее мягкие манеры забавляли Туржана.

Но однажды из леса выехала на лошади Т’саис со стальными глазами, срубая мечом головки цветов. Ей на глаза попалось невинное создание Туржана, и Т’саис, восклицая: «Зеленоглазая женщина, твоя внешность ужасает меня, смерть тебе!» — разрубила Флориеллу, словно это был цветок на обочине.

Туржан, услышав топот копыт, вышел из мастерской и был свидетелем этого убийства. Он побледнел от ярости, и заклинание мучительной пытки готово было сорваться с его губ. Но тут Т’саис увидела и прокляла его, и он понял, как она несчастна, какой сильный дух заставляет ее одновременно отрицать свою судьбу и держаться за жизнь. Разноречивые чувства боролись в его труди, но он позволил Т’саис уехать. Он похоронил Флориеллу на речном берегу и постарался в напряженной работе забыть о ней.

Через несколько дней он поднял голову от стола:

— Панделум, где ты?

— Что тебе нужно, Туржан?

— Ты упоминал, что когда создавал Т’саис, ошибка извратила ее мозг. Я хочу создать подобную ей, но со здравым разумом и духом.

— Как хочешь, — равнодушно ответил Панделум и сообщил Туржану параметры, необходимые для эксперимента.

И Туржан создал сестру Т’саис. Он день за днем следил, как возникает в чане то же стройное тело, те же гордые черты.

Когда настало время и в чане села девушка с глазами, горящими радостью жизни, у Туржана перехватило дыхание, и он поспешил помочь ей выйти.

Она стояла перед ним, влажная и нагая, двойник Т’саис. Но если лицо Т’саис было искажено ненавистью, на этом лице царили мир и покой; если глаза Т’саис горели злобой, эти сияли, как звезды воображения.

Туржан стоял, дивясь совершенству своего создания.

— Твое имя будет Т’саин, — сказал он, — и я уже знаю, что ты станешь частью моей жизни.

Он отказался от других занятий, чтобы учить Т’саин, и она постигала все с поразительной быстротой.

— Скоро мы вернемся на Землю, — говорил он ей, — в мой дом у большой реки в зеленой стране Асколайс.

— А небо Земли тоже полно цветами? — спрашивала она.

— Нет, — отвечал он. — Небо Земли бездонно голубое, и по нему движется древнее красное солнце. Когда наступает ночь, загораются звезды; их рисунку я тебя научу. Эмбелион прекрасен, но Земля более обширна, и горизонты ее далеко уходят в загадочное. Как только захочет Панделум, мы вернемся на Землю.

Т’саин любила плавать в реке, и Туржан иногда приходил к ней поплескаться или мечтательно бросать камни в воду. Он предупредил ее о Т’саис, и девушка обещала быть поосторожней.

Но однажды, когда Туржан готовился к возвращению, она далеко ушла по лугу, замечая только игру лучей в небе, величавость высоких деревьев, цветы под ногами; она смотрела на мир с тем удивлением, которое свойственно только недавно появившимся из чанов. Она прошла несколько невысоких холмов и через темный лес, в котором нашла холодный ручей. Она напилась из него, погуляла по берегу и вскоре увидела какое-то жилище.

Дверь была открыта, и Т’саин заглянула, чтобы узнать, кто здесь живет. Но дом был пуст, а единственной мебелью можно было назвать разве что травяной матрац, стол да полку с корзинкой орехов и несколькими предметами из дерева и олова.

Т’саин уже хотела уйти, но тут услышала зловещий топот копыт, приближавшийся как судьба. Перед ней остановилась черная лошадь. Т’саин попятилась, вспомнив предупреждение Туржана. Но Т’саис уже спешилась и шла к ней с мечом наготове. Она подняла его для удара, и тут взгляды их встретились. Т’саис в удивлении остановилась.

Такое зрелище способно возбудить любой мозг: прекрасные девушки, совершенно одинаковые, одетые в одинаковые белые брюки, с одинаковыми глазами и распущенными волосами, с одинаковыми стройными телами. Но на лице одной ненависть к каждому атому во Вселенной, а у другой на лице написана любовь в этому миру.

Т’саис обрела дар речи.

— Кто ты, ведьма? У тебя моя внешность, но ты — не я. Или на меня снизошло благословение безумия и затуманило зрелище этого мира?

Т’саин покачала головой.

— Я Т’саин. Ты моя сестра, Т’саис. Поэтому я должна любить тебя, а ты должна любить меня.

— Любить? Я ничего не люблю. Я убью тебя и тем самым сделаю мир лучше, в нем на одно зло станет меньше. — И она опять подняла свой меч.

— Нет! — с болью воскликнула Т’саин. — Почему ты хочешь погубить меня? Что я тебе сделала плохого?

— Ты делаешь плохо самим своим существованием, и ты оскорбила меня, насмехаясь над моей отвратительной внешностью.

Т’саин рассмеялась.

— Отвратительной? Нет. Туржан говорит, что я прекрасна. А значит, прекрасна и ты.

Лицо Т’саис застыло, как мраморное.

— Ты смеешься надо мной.

— Нет, Ты на самом деле прекрасна.

И Т’саис опустила свой меч. Лицо ее стало задумчивым.

— Красота? Что такое красота? Может, я слепа, может, враг исказил мое зрение? Скажи, как понять красоту?

— Не знаю, — ответила Т’саин. — Мне это кажется ясным. Разве игра цветов не небе не прекрасна?

Т’саис в изумлении подняла взгляд.

— Вот это резкое свечение? Все эти цвета вызывают во мне лишь отвращение.

— Посмотри, как прекрасны цветы, какие они хрупкие и очаровательные.

— Это паразиты, у них отвратительный запах.

Т’саин изумилась.

— Не знаю, как объяснить красоту. Ты, похоже, ни в чем не видишь радости. Разве тебе ничего не приносит удовлетворения?

— Только убийство и уничтожение. Только они прекрасны.

Т’саин нахмурилась. «Я бы назвала это злым взглядом на мир», — подумала она.

— И ты в это веришь?

— Я убеждена в этом.

Т’саис задумалась.

— Откуда мне знать, как действовать? Я была уверена в своей правоте, а ты говоришь, что я приношу только зло.

Т’саин пожала плечами.