Джек Вэнс - Лионесс: Сад принцессы Сульдрун

«С талисманом и без талисмана — ты отважный Друн, и мы с тобой выживем в этом мире, так или иначе».

Друн немного подумал и вынул из сумки кошель: «Лучше тебе его носить. А то мне опять повезет, и его стащит какая-нибудь ворона».

Глинет заглянула в кошелек и ахнула от удивления: «Нерульф вытряхнул его, я сама видела! А теперь в нем снова три монеты — золотая, серебряная и медная!»

«Это волшебный кошель. Пока он не потеряется, по меньшей мере бедности мы можем не опасаться».

Глинет спрятала кошелек под лифом: «Я уж постараюсь, чтобы он не пропал». Она взглянула вдоль тропы: «Может быть, лучше найти этот пруд и сказать дриадам, какую ужасную ошибку они совершили…»

«Ты их не найдешь. Они бессердечны, как феи — или еще хуже. Того и гляди, они и тебе устроят какой-нибудь подвох. Давай уйдем отсюда».

Ближе к вечеру они вышли к развалинам христианской часовни, построенной давно забытым проповедником. Неподалеку росли сливовое и айвовое деревья, усыпанные плодами. Сливы уже созрели; айва, хотя и приятная на вид, оказалась кисло-горькой и вяжущей язык. Глинет нарвала много слив, и на этот раз им пришлось довольствоваться таким однообразным ужином. Глинет собирала траву, чтобы приготовить подстилку среди камней развалившейся стены, а Друн сидел, уставившись в пространство над рекой.

«Лес кончается, — сказала Глинет, чтобы подбодрить спутника. — Мы скоро окажемся среди цивилизованных людей. А тогда у нас будут хлеб и мясо, молоко и настоящая постель».

Закат вспыхнул над Тантревальским лесом и понемногу померк. Друн и Глинет улеглись на подстилку и вскоре заснули.

Ближе к полуночи полумесяц, всходивший над рекой и зыбко отражавшийся в воде, озарил лицо Глинет и разбудил ее. Согревшаяся и сонная, она лежала, прислушиваясь к сверчкам и лягушкам… Ее внимание привлек далекий отзвук частого топота. Топот приближался, к нему прибавилось позвякивание цепей и скрип кожаных седел. Глинет приподнялась на локте и увидела, как по дороге вдоль реки неслась дюжина всадников. Они скакали, низко пригнувшись в седлах, в плащах, развевавшихся за спиной; лунный свет позволял различить старомодные мечи и обтянутые черной кожей шлемы с болтающимися наушниками. Один из всадников, почти уткнувшийся лицом в гриву коня, повернул голову, чтобы взглянуть в сторону Глинет. На мгновение луна осветила его бледное лицо — и кавалькада умчалась прочь. Топот копыт становился все тише и замер вдали.

Глинет снова опустилась на траву и наконец заснула.

На рассвете Глинет тихонько встала и попыталась извлечь искры из найденного кусочка кремня, чтобы развести костер, но не добилась успеха.

Друн проснулся и удивленно вскрикнул, но тут же замолчал. Через некоторое время он сказал: «Значит, это был не сон».

Глинет заглянула ему в глаза: «Я все еще вижу золотые круги». Она поцеловала Друна: «Не унывай, мы найдем какой-нибудь способ избавить тебя от этого наговора. Помнишь, что я говорила вчера? Волшебство тебя ослепило, волшебство же тебя и вылечит».

«Ты права, конечно, — неуверенно отозвался Друн. — В любом случае, что тут поделаешь?» Он поднялся на ноги, но почти сразу споткнулся о корень и упал. Падая, он размахивал руками, чтобы удержаться, и случайно зацепил цепочку с талисманом. Цепочка порвалась и куда-то улетела вместе с черным камнем в оправе.

Подбежала Глинет: «Ты ушибся? Ой, ты поранил колено, оно все в крови!»

«Черт с ним, с коленом! — сдавленно произнес Друн. — Я потерял талисман! Порвал цепочку, и теперь он пропал!»

«Никуда он не убежит, — резонно заметила Глинет. — Прежде всего давай перевяжем колено, а потом я найду твой амулет».

Она оторвала полоску материи от нижней юбки и промыла царапину водой из родника, сочившегося в развалинах: «Теперь пусть подсохнет, мы наложим аккуратную повязку, и ты сможешь резвиться пуще прежнего».

«Глинет, пожалуйста, найди талисман! Его может стащить какая-нибудь мышь — и тогда будет поздно!»

«И это будет самая храбрая мышь на свете! Завидев эту мышь, кошки и совы будут в ужасе разбегаться и разлетаться, — она похлопала Друна по щеке. — Хорошо, сейчас я его найду… Должно быть, он улетел куда-то сюда…» Опустившись на четвереньки, Глинет принялась искать амулет и почти сразу заметила его. К несчастью, черный камень ударился об обломок стены и разбился.

«Ты его видишь?» — беспокоился Друн.

«Кажется, он упал в пучок травы», — Глинет нашла маленький гладкий окатыш и изо всех сил вжала его в оправу. Пользуясь камнем побольше, с острым краем, она плотно загнула край оправы так, чтобы окатыш не вываливался и не болтался. «Ага, вот он, в траве! Нужно починить цепочку, — Глинет соединила звенья цепочки и, к огромному облегчению Друна, повесила амулет ему на шею. — Вот и все, теперь он как новый!»

Они позавтракали сливами и продолжили путь вдоль реки. Деревья росли все реже — лес постепенно превратился в отдельные рощи, разделенные лугами, поросшими высокой, волнующейся под ветром травой. У дороги повстречалась брошенная хижина, изредка служившая убежищем пастухам, не боявшимся пригонять стада в места, где водились лесные волки, гризвольды и медведи.

Миля за милей дорога уходила вдаль, и наконец они подошли к уютному двухэтажному каменному домику с цветами в ящиках под верхними окнами. Каменная ограда окружала небольшой сад, где росли незабудки, желтушники, анютины глазки и голубиная ворсянка. Пара дымовых труб с колпаками торчала высоко над двумя коньками чистой соломенной крыши. Дальше по дороге, в низине, можно было заметить целое скопление домиков из серого камня. В огороде полола сорняки старуха в длинном черном платье с белым передником. Она выпрямилась, чтобы взглянуть на идущих из леса детей, покачала головой и вернулась к работе.

Когда Друн и Глинет проходили мимо калитки, на небольшое крыльцо вышла полная пожилая женщина приятной наружности: «Кто вы такие будете, что вы делаете так далеко от дома?»

«Боюсь, госпожа хорошая, что мы бродяжки, — ответила Глинет. — Нет у нас ни дома, ни семьи».

Удивленная толстуха взглянула туда, откуда они появились: «Но эта дорога никуда не ведет!»

«Мы прошли через Тантревальский лес».

«Значит, вас сторонится нечистая сила! Как вас зовут? Меня величают леди Мелиссой».

«Я — Глинет, а это Друн. Феи пустили пчел ему в глаза, и теперь он ничего не видит».

«А! Какая жалость! Лесные создания так жестоки! Иди сюда, Друн, дай посмотреть тебе в глаза».

Друн подошел, и леди Мелисса внимательно рассмотрела концентрические золотисто-янтарные круги: «Я знаю пару простых заклинаний, но до настоящих колдуний мне далеко — ничем не могу тебе помочь».

«Может быть, вы могли бы продать нам хлеба с сыром, — предложила Глинет. — Сегодня и вчера мы ничего не ели, кроме слив».