Анатолий Шалин - Вакансия

Слева по коридору в просторных вольерах резвились маленькие и большие пушистые зверьки. Из табличек Роман узнал, что там обитали: нежность, доброта, ласка, простодушие. Тут же разгуливали щедрость и самопожертвование.

В отдельном огромном загоне в задумчивости сидел зверь-великан, которого звали благородство.

В клетках справа содержались разновидности подлости, сидели над массивными, отливающими черным лаком, сундуками карлики: скупость и жадность. Яростно мутузили друг друга насилие и свирепость.

В путешествии по этому странному коридору Роман встретил и задрожавшую при его появлении трусость, и безрассудную смелость, и застенчивость, и скромность. Он наблюдал и убежденность, и упрямство, и мнительность, и целые стаи различных восторгов и огорчений.

В одном шумном загоне содержалась обширнейшая группа всевозможных пороков, многие из которых были уже совершенно чужды человечеству Земли.

Словом, в таинственном здании были собраны и персонифицированы в виде различных зверюшек и карликов черты характеров, чувства, когда-либо свойственные людям.

Но зачем, с какой целью, кем создавалась эта коллекция оживших эмоций! Кому понадобилось выводить все эти многочисленные породы кибернетических зверюшек, наделенных особыми, человеческими свойствами! Почему их собрали в одном месте? Этого Роман пока не понимал.

Едва не раздавив неизвестно откуда выползшую угодливость, с трудом увильнув от навязчивости и любопытства, почти совсем оглушенный болтливостью, едва не усыпленный ленью, шарахаясь от клеток с лицемерием и завистью, Роман кое-как пробрался к выходу. Уже на улице, отдышавшись и немного придя в себя от увиденного, он сообразил, что посетил своеобразный заповедник смоделированных кем-то человеческих, а возможно, не только человеческих чувств, эмоций, каких-то привычек…

«Что ж, продолжим наши изыскания, — подумал Роман, посмотрев на часы, — время еще есть. Капитан поручил покопаться в одном из здешних хранилищ информации. Так сказать, полазить по синкским библиотекам и разузнать хоть что-то об истории развития человеческой цивилизации Синкса, ведь когда-то же такая цивилизация, если верить древним архитектурным памятникам, существовала…»

И Роман, зорко посматривая по сторонам, смело пошел вперед по лабиринтам улиц столицы Синкса.

Виталий шел по музею машин. Бесчисленные залы и галереи уводили кибернетика все глубже и глубже в подземную часть города.

В музее были представлены, казалось, все когда-либо изобретенные цивилизацией Синкса технические приспособления и механизмы: от каменного топора и древней одноколесной тачки до сверхсложных механических и кибернетических устройств.

Виталий с удовлетворением отмечал, как с каждым новым залом все более усложняется техника Синкса.

Появляются все новые модели различных станков, автомобилей и механизмов. Вот уже выстроены в ряд с полным комплектом снаряжения роботы-великаны для работ в космическом пространстве, а в соседнем зале на витринах выставлены различные типы роботов-карликов. А рядом микророботы, тысяча которых вполне может уместиться на ладони человека.

Следующий зал: разновидности роботов, имитирующих животных, растения… Рядом новая экспозиция: более сложные, совершенные модели.

От зала к залу, от стенда к стенду у автоматов расширяются области анализа, появляются роботы, воспринимающие почти весь спектр звуковых колебаний, способные видеть в инфракрасной области и рентгеновском диапазоне. Создаются кибернетические чудовища со способностью к телетранспортировке и внепространственному виденью. Новый зал, более совершенные модели…

«Конечно, — размышлял Виталий, — развитие и в природе, и в технике от простого к сложному — это прогресс, но стоп! Что такое?»

Очередной зал. Просторная вольера. За изгородью вроде бы люди? Или видимость? В глазах двух голых анатомических подобий человека ни одной искры мысли, пустые идиотские взгляды. Неприятное зрелище.

«Биороботы! Самые первые модели, — догадался Виталий. — Пока еще, кроме удовлетворения обычных физиологических потребностей, ничего не умеют. В клетке автокормушки и автопоилки. Существа чавкают, пьют, спят, воспроизводят себе подобных… Посмотрим, что будет дальше… в соседних залах».

А в соседних залах появились уже знакомые астронавтам куклы-автоматы. Логика развития в чем-то дала сбой. Чутье подсказало Виталию, что где-то на рубеже эпох — между появлением первых биороботов и созданием кукол на планете, а возможно, и не только на планете, а в самом развитии цивилизации Синкса произошло нечто очень серьезное, какая-то катастрофа. В механизме цивилизации что-то сломалось. И начался новый этап развития — от сложного к простому. Появляется то самое разделение труда среди роботов, с которым астронавты встретились в кафе и магазинчиках города.

Виталий прошел еще с десяток залов — все чаще стали ему попадаться так называемые тупиковые ветви развития мира роботов, все чаще красота и логика развития подменялись уродством формы и содержания.

И кибернетик убедился, что цивилизация Синкса на определенном этапе развития попросту зашла в тупик.

«Надо возвращаться, — решил Виталий. — Только как это сделать? Вернуться обратно? Сил не хватит обойти снова все эти залы… Попробовать подняться на поверхность по какой-нибудь лестнице?»

И вскоре он и в самом деле набрел на полутемную шахту, нечто вроде служебного выхода, и прошел по ней несколько этажей вверх. Неожиданно Виталий очутился на одном из подземных заводов, изготавливающих роботов и кукол-автоматов.

Гудело пламя в печах, ползли ленты конвейеров, работали многочисленные станки-автоматы. Тысячи маленьких серых роботов собирали из микродеталей какие-то схемки, монтировали узлы и складывали готовые блоки на конвейер. Вокруг Виталия сновали автопогрузчики. Чувствовалось, завод работает ритмично, без сбоев и остановок.

Однако не это поразило Виталия — в самом центре цеха на огромном экране светились три ряда огненных символов, которые электронный переводчик расшифровал так:

«Увеличить фактор человечности выпускаемых изделий на… — далее следовало: — две стотысячных процента…»

Этот лозунг, или обязательство, или приказ, оказался последним недостающим звеном в картине эволюции роботов.

Для Виталия, как ему представилось, многое стало ясным. Роботы Синкса стремились стать людьми!

Этот вывод так поразил воображение кибернетика, что ни о чем другом Виталий уже не мог думать. Он не помнил, как ему удалось выбраться на поверхность планеты, не помнил и своего пути по городу к гостинице.