Андрэ Нортон - Камень предтеч. Звёзды, не нанесённые на карты

— Нельзя недооценивать противника, — это были не мои слова. Когда–то их любил повторять Хайвел Джорн. Правда, как теперь выяснилось, я не слишком часто следовал его советам.

— Не понимаю, что ими движет, — раздражённо сказал Ит. У него пропала вся его самоуверенность, так выводившая меня из себя. — Они ведь боятся этого места. Это чувство выражено у них очень сильно. И всё же они сидят и терпеливо ждут, пока мы не вылезем.

— Очевидно, им доводилось загонять жертву в нору и дожидаться того момента, когда она выберется оттуда. Ты сказал, что в их понимании я представляю собой изрядное количество мяса. Однако на земле полно следов других животных.

— Среди некоторых народов, стоящих на низших ступенях развития, существует поверье, — Ит снова начал меня поучать, — что съесть тело существа, вызывающего суеверный ужас или благоговение, значит усвоить его необычные качества. Они считают тебя именно таким существом.

— Но в этом случае, они уже видели людей, или, по крайней мере, гуманоидов, — у меня появилась робкая надежда. — Они, конечно же, не могли сохранить воспоминания о тех людях, которые построили стену и корабль. Для этого руины слишком древние. А они настолько примитивны, что, скорее всего, способны сохранять память о происходящих событиях исключительно в виде туманных легенд, да и то лишь в течении нескольких месяцев.

— Послушайся своего собственного совета. Не суди обо всех дикарях одинаково. Их память может оказаться более крепкой, чем у представителей иных рас. Кроме того, знания иногда передают при помощи института специально обученных «запоминателей».

Ит был прав. Звероподобные, вооружённые дубинками нюхачи, вполне вероятно, передавали из поколения в поколение легенды о расе, некогда строившей на этой планете огромные сооружения; не исключено, что их предки когда–то были обращены в рабство или подвергались дурному обращению и, в конечном итоге, уничтожили представителей древней расы. И теперь они вообразили, будто имеют дело с одним из своих бывших хозяев, и стремятся поймать меня с тем, чтобы восстановить свою внутреннюю энергию.

— С другой стороны, — продолжал Ит, — возможно, здесь приземлялись корабли с других миров, и ты был прав, предположив, что представители иных рас становились добычей нюхачей, а их «дух» переходил в тела убийц.

— Это всё очень интересно, но с помощью подобных рассуждений нам отсюда не выбраться. Пока нюхачи держат нас в осаде, мы не можем раздобыть ни пищи, ни питья, ни других средств для поддержания жизни.

Сказав это, я достал оба контейнера. Тот, в котором были семена, лишь слабо шуршал содержимым. Но второй, к моему удивлению, заметно потяжелел и ободряюще булькал.

Ит остался доволен.

— Дождь — это вода, — заметил он. — Вчера её было достаточно для того, чтобы наполнить поставленную в нужном месте бутылку.

Опять он меня посрамил. Я попробовал содержимое. Вода имела тот же острый привкус, что и жидкость с корабля, только здесь он был значительно слабее. Я потихоньку потягивал её, в то время как мне хотелось пить огромными глотками, потом я протянул канистру Иту, но он отказался.

— Прошлой ночью я имел возможность напиться, а моему телу не надо много влаги. В этом одно из его преимуществ. Но с пищей дела обстоят не так блестяще, если только… — его шея вытянулась во всю длину. Он пристально разглядывал двигавшееся в проёме существо. Я затрудняюсь определить, к какому виду оно принадлежало, кроме того, у меня не было времени разглядеть его хорошенько, прежде чем Ит прыгнул.

Так же стремительно атаковали свою жертву его кошачьи предки. Он пригнулся, пустил в ход зубы и вернулся ко мне, волоча за собой свисавшее из его пасти тело.

Оно было длинным и тонким и с каждой стороны имело по три нога. Сверху донизу его покрывали роговые пластинки, а голова представляла собой круглый шарик с четырьмя перистыми антеннами. Ит перевернул его кверху светлым, разделённом на сегменты животом.

— Мясо, — заметил он.

В желудке у меня всё перевернулось. Я не разделял его вкусы и отрицательно мотнул головой.

— Мясо есть мясо, — Ит был недоволен моей привередливостью. — Оно питается растениями. Конечно, оно непохоже на известных тебе животных, но его мясо ничем не отличается оттого, которое мы оба употребляем в пищу и благодаря которому живем.

— Вот ты его и ешь, — торопливо ответил я. Чем дольше я рассматривал состоящее из отдельных сегментов, похожее на насекомое существо, тем меньше мне хотелось разговаривать на эту тему. — Я лучше буду есть семена.

— Но их мало и надолго не хватит, — заметил Ит с убийственной логикой.

— Даже если их надолго и не хватит, пока они есть, я ограничусь ими.

Я отвёл глаза и отполз немного в сторону. Ит ел очень красиво. Это качество он тоже унаследовал от своей матери. Но как ни изящно он ел, у меня не было желания при этом присутствовать.

Я заполз в отсек древнего коридора и почувствовал под собой какие–то выступы. Ощупав поверхность, я решил, что корабль лежит на боку, а это — дверь. Надо попытаться открыть замок, если только это действительно замок. Всегда имеется шанс, что маленькое отверстие приведёт к большому. Возможно, нам даже удастся пройти мимо наших сторожей.

Наконец я почувствовал, как плита стала потихоньку поддаваться, и вдруг она со звоном отскочила. Я едва не упал, еле успев схватиться за край квадратного отверстия. Но я не мог обследовать находившееся внизу помещение в полной темноте. Я снова пощёлкал фонариком, но безрезультатно, и с надеждой взглянул на лучи солнца, падавшие вдали через пролом. Сюда они не доставали. Но тут я заметил уцелевшие на потолке растения. Они тускло светились — всё же это было лучше, чем ничего.

Я прополз мимо поглощённого едой Ита. Проход в этом месте был настолько завален мусором, что я не мог встать во весь рост. Ушибленная нога затрудняла передвижение. Но мне удалось выдернуть из земли два крупных растения. Держа в каждой руке по цветку, я вернулся назад к двери.

Фосфоресцирующий свет и в самом деле был слишком слабым, но чем дольше я сидел, повернувшись спиной к солнцу и держа их над чёрным провалом, тем больше мои глаза привыкали к темноте, и вскоре мне удалось кое–что разглядеть.

В конце концов я связал длинные корни растений и, пользуясь ими как верёвкой, спустил шаровидные цветы в темноту. Открывшееся мне помещение весьма напоминало каюту на покинутом корабле, если, конечно, сделать скидку на разрушения, которым оно подверглось. Здесь не было ничего, что могло бы нам пригодиться, ни в качестве оружия, ни в качестве орудия. Но подняв наверх светящиеся шары растений, я понял, что с такой лампой можно забраться внутрь корабля. Чем темнее было там, где они находились, тем ярче они начинали светиться.