Роберт Хайнлайн - Время звезд

Сайме, ассистируемый Келли, вывел «Асгард» для удобства осмотра планеты на полярную орбиту — Максу, как обычно, осталось только кусать себе пальцы.

Капитан не пришел на пост управления даже во время этого маневра.

Они висели на полярной орбите, постоянно исследуя свой будущий дом с поста управления и рассматривая его сквозь иллюминаторы гостиной. Именно здесь, в гостиной, Элли наконец и настигла Макса. Он почти не видел ее во время приближения к планете. Во-первых, он был слишком занят и слишком измотан попеременными вахтами, а во-вторых, слишком много было у него на уме такого, что не хотелось бы ей говорить, а она сумела бы вытащить из него все. Однако, как только корабль был на постоянной орбите и двигатели выключены, согласно обычным правилам Сайме мог разрешить рядовым нести вахту — что он и сделал, велев Максу держаться подальше от поста управления.

Макс не мог устоять перед завораживающим зрелищем незнакомой планеты, он вместе с пассажирами не отходил от иллюминаторов гостиной. Тут он как раз и стоял, глядя через чужие плечи, когда кто-то ухватил его за руку.

— И где же мы все это время были?

— Работал. — Он протянул руку и погладил Чипси; паукообразный щенок перепрыгнул ему на плечо и начал шарить у него по карманам.

— Ерунда. Не все же время ты работаешь. Да знаешь ли ты, что только за последнюю неделю я послала в твою каюту девять записок?

Макс знал. Он сберег все записки, но отвечать не стал.

— Прости.

— Он еще говорит прости. Ну да ладно. Макс, расскажи мне все про эти дела. — Она повернулась и бросила взгляд в иллюминатор. — Как ее назвали? На ней кто-нибудь живет? Где мы собираемся приземлиться? Макс, правда же, это здорово?

— Да никак ее еще не назвали — мы называем ее просто «планета» или «четвертая». Келли хочет назвать ее «Хендрикс». Сайме чего-то крутит. Я думаю, он хотел бы дать ей свое собственное имя. А Капитан, насколько я знаю, не принял еще никакого решения.

— Ее нужно назвать «Вера» или «Надежда», или как-нибудь в этом роде. А где Капитан, Макс, я ведь столько дней уже не видела старого лапушку?

— Он работает. Ты же понимаешь, в эти дни у него очень много работы. — Макс подумал про себя, что это его уклонение от ответа вполне может быть и правдой. — А что касается других твоих вопросов, то мы не заметили никаких признаков городов, или вообще чего-либо, похожего на цивилизацию.

— А что ты имеешь в виду под «цивилизацией»? Надеюсь, не уйму старых грязных городов?

Макс почесал голову и улыбнулся.

— Вот тут ты меня и поймала. Только я не понимаю, как может существовать цивилизация, какой бы она ни была, без городов.

— А почему нет? У пчел есть города, у муравьев есть города, у челавебов есть города. И никто из них не цивилизован. Легко могу себе представить хорошенькую цивилизацию, которая будет сидеть на деревьях, петь песенки и предаваться прекрасным размышлениям.

— И что, этого ты и хочешь?

— Нет, я бы умерла со скуки. Но могу же я думать об этом, правда? Ты не сказал мне, когда мы будем садиться.

— Я не знаю. Когда решат, что это не опасно.

— Поторопились бы они. Это же потрясающе, правда? Вроде Робинзона Крузо, или швейцарского семейства Робинзонов — я их всегда путаю. Или вроде первых людей на Венере.

— Они погибли.

— Ну да. Но мы-то же не погибнем на… — Элли взмахом руки указала на красивый зеленый с синим и облачно-белым шар за иллюминатором, — на — Надежде, я буду ее так называть, чем-то она мне напоминает ее.

Макс рассудительно сказал:

— Элли, как ты не понимаешь, что все это очень серьезно? — Он говорил тихо, чтобы не потревожить окружающих. — Это не прогулка. Если планета окажется непригодной, положение может стать довольно трудным.

— Почему?

— Слушай, ты на меня не ссылайся, да и вобще говори об этом поменьше. Только я не думаю, чтобы кто-нибудь из нас вернулся домой.

Она мгновенно посерьезнела, потом пожала плечами и улыбнулась.

— Тоже мне, испугал. Ясное дело, я хотела бы домой — но если уж этого нельзя сделать, Надежда будет добра к нам. Я точно знаю.

Макс смолк.

«Асгард» совершил посадку на Надежде на следующий день. Элдрет сумела закрепить это имя за планетой, называя ее так, часто повторяя его, словно оно уже официально принято.

Когда стало известно, что посадка корабля начнется в полдень по корабельному времени, Макс пошел на пост управления, так как сам решил, что имеет полное право присутствовать. Сайме поглядел на него довольно недружелюбно, однако не сказал ни слова — по понятной причине: из-за присутствия Капитана Блейна.

Вид Капитана просто потряс Макса. Казалось, что он со времени неудачного скачка постарел на добрые десять, а то и пятнадцать лет. Место обычного его веселого, приветливого выражения лица заняло другое, которому Макс не сразу даже смог подобрать определение — пока не вспомнил, что встречал такое у лошадей, слишком старых, чтобы работать, но продолжающих работать, — опущенная голова, глаза тусклые, невыразительные, смирившиеся с невыносимой, но неизбежной судьбой. Старческая кожа лица висела складками, словно он не ел много дней, а то и недель. Было похоже, что происходящее вокруг мало его интересует.

За все время маневра он заговорил лишь раз. Перед самым наступлением полдня Сайме, сидевший, склонившись над пультом, выпрямился и бросил взгляд на шкипера. Блейн поднял голову и произнес хриплым шепотом:

— Сажайте его, сэр.

Имперский военный корабль перед посадкой в незнакомом месте обычно спускает автоматический радарный маяк, а затем наводится на этот маяк сам. Но «Асгард» был коммерческим кораблем; он не должен был садиться нигде, кроме космопортов, оборудованных маяками и прочими вспомогательными средствами. Поэтому посадка была проведена вслепую, по предварительному расчету, при помощи радара и автоматического управления. Место для посадки было выбрано по фотоснимкам, в широкой долине, так как почти вся планета была покрыта густыми лесами, и выбора было мало.

Сайме являл собой картину искусного, осторожного пилота, руки его лежали на рукоятках управления, он не отрывал глаз от экрана радара, по которому плыло изображение лежащей внизу местности, в то время как над экраном были прикреплены фотографии — визуальные и радарные — место посадки — для сравнения. Снижение прошло безо всяких случайностей; усыпанное звездами небо сменилось темно-пурпурным, затем голубым. На корабле не шевельнулась ни одна чашка, так как локальное тяготение внутри его Хорстовского поля ограждало от воздействия любого внешнего ускорения. Макс понял, что они уже сели, только по тому, что Сайме выпустил опорные фермы, которые должны были удерживать корабль в вертикальном положении.