Мино Милани - Пульсирующий камень

Солнце уже начало заходить за редкие облака на горизонте, когда мы решили слетать в Марагуа, чтобы нанести комиссару «прощальный визит», как говорил Куба. Потом мы думали возвратиться на площадку и переночевать в вертолете. А на рассвете отправиться на поиски Онакторниса. Онакторнис! Что за черт, я вдруг обнаружил, что мы совсем позабыли о нем.

Сев на свое место пилота, Куба ленивым жестом показал на что-то;

— Наденьте это на себя, Мартин, и вы тоже, Дег. Мы обернулись. Куба указывал на ремни с кобурами и такими же револьверами, как у него. Дег вопросительно посмотрел на меня, и я сказал:

— У меня есть свое оружие, Куба, — и похлопал карману, где лежал мой П-38.

Он кивнул мне:

— Хорошо, только держите револьвер в кобуре, К, тогда сможете быстрее выхватить его при надобности. Учтите, Мартин, — продолжал он, — обычно змеи не бывают такими полусонными, как та барба амарилла, что оказалась в вашей кровати. Змеи… да и другие обитатели джунглей.

Мы надели ремни с кобурой. Дег был мрачен и чем-то озабочен:

— Черт побери, Мартин! У меня такое ощущение, будто я нахожусь на Диком Западе!

Куба включил двигатель, и вертолет стал набирать высоту, подняв вихрь, от которого ходуном заходила трава на площадке. Даалу съежился в углу, обняв колени и опустив на них голову.

Это произошло через десять минут. Куба сделал широкий круг над рекой, лесом и направился в сторону Марагуа. Увидел его Дег.

Увидел и закричал в испуге:

— Мартин, Мартин!

Я тотчас обернулся к нему. Бледный, как смерть, он в растерянности показывал вниз. Река сверкала в двадцати метрах под нами. Поначалу золотистые отблески ослепили меня, и я ничего не видел, на посмотрел рассмотрел человека. Он лежал в воде лицом вниз — жалкое тело, влекомое течением — этим огромным и вечным потоком жизни и смерти. Руки его были раскинуты, словно крест, ног не было видно. Время от времени он исчезал под водой, потом снова всплывал, покачиваясь. Я не удержался от восклицания:

— Черт возьми! Да это же…

Куба опустил вертолет пониже, от ветра, создаваемого его лопастями, по воде пошла сильная рябь. Я открыл иллюминатор и внимательно посмотрел вниз.

— Это Савиль, — определил я.

— Но за что, Мартин? За что? — в волнении воскликнул Дег. Куба опустился еще ниже, вертолет висел теперь над самой водой, поднимая брызги.

— Ладно, Мартин, что будем делать? — голос Кубы звучал равнодушно. — Выловим или оставим плавать?

Такой подход едва не обидел меня.

— Черт побери, Куба, — воскликнул я, — держитесь над ним! Я заведу его на берег. Куба тоскливо посмотрел на меня:

— Тогда побыстрее. Рыбы тут прожорливые. Лестница и веревка у вас за спиной.

Вертолет резко набрал высоту и завис над покойником. Дег помог мне сбросить нейлоновую лестницу и веревку. Я спустился вниз, борясь с воздушным вихрем.

Добравшись до Савиля и держась одной рукой за лестницу, я попытался ухватить труп. Это было трудно и мучительно: течение, казалось, смеялось надо мной. Оно все время раскачивало несчастное тело, топило его, переворачивало или далеко уволакивало от меня как раз в тот момент, когда я готов был схватить его. Когда же, наконец, мне удалось это сделать и привязать его к тросу, я промок насквозь и обливался потом. Я начал подниматься по лестнице вверх.

— К берегу! — крикнул я Дегу, следившему за мной из кабины. — К берегу!

Дег передал мою команду Кубе, и вертолет направился к берегу. На все это ушло несколько минут. Когда моторы умолкли, Савиль уже лежал на мокрой траве, кишащей насекомыми.

Мы подбежали к трупу, я перевернул его на спину. Лицо Савиля было чудовищно бледным. Широко открытые глаза застыли, словно ледяные, и были полны ужаса, который даже смерть не смогла стереть.

— Доктор Савиль! — в страхе закричал Дег.

Я стоял на коленях возле трупа. Старик казался теперь еще более худым и немощным. Я сдвинул со лба мокрые седые волосы. Закрыл ему глаза. Стоя у меня за спиной, Куба тихо, едва ли не чеканя каждый слог, проговорил:

— Выстрелом в грудь.

Я присмотрелся, действительно, на груди виднелось отверстие с обожженными краями, прямо на середине грязной куртки.

— Убит и выброшен в реку, — пробормотал Дег, — но как же это возможно?

— Конечно, возможно, — ответил Куба довольно резко. — Если это возможно в Нью-Йорке, то почему этого не может быть тут?

Я поднялся.

— Мертв, — заключил я.

— Ну, а поскольку мы не можем вернуть его к жизни, Мартин, — проворчал Куба, — я бы посоветовал заглянуть в его карманы. Там может оказаться какой-нибудь адрес. Короче, может, кого-то надо уведомить.

Я осмотрел карманы Савиля. Это было печальное и бесполезное занятие. А ведь если бы мы случайно не бросили взгляд на реку, это несчастное тело поглотил бы могучий и безжалостный круговорот природы.

«Но мы увидели его!» — сказал я сам себе. Дег положил мне руку на плечо, и я вздрогнул. Он спросил:

— А теперь что будем делать, Мартин?

Я не сразу ответил ему. Прежде я попытался разобраться в своих мыслях. И еще раз напомнил самому себе: сейчас мы находимся за пределами цивилизации. Именно потому, что Савиль был убит пулей, а не стрелой, именно это и означало — здесь не существовало закона, а были только насилие, страх и ненависть.

Я вспомнил дрожащий голос Савиля, когда он рассказывал о джунглях, сделавших его своим пленником. Я чувствовал жалость к этому человеку, прожившему последние часы в жутком страхе. Пуля, прикончившая его, казалось, ранила и меня. Но дело было не только в этом.

Особенно тяжело у меня было на душе оттого, что я понимал: именно наше появление в Марагуа послужило причиной гибели Савиля. Не окажись мы тут, уверен, его бы не убили. Я чувствовал себя почти что виноватым. Но быстро отогнал это ощущение. И сказал:

— Ничего не будем делать, Дег.

— Куба посмотрел на меня, улыбаясь, а Дег удивился:

— Ничего? — воскликнул он, невольно отступая — Как? Убили человека, а мы ничего не будем делать? Ничего?

— Дег, мы не в Нью-Йорке. Сюда не прибудут ни скорая помощь, ни полиция. Дег прикусил губу.

— Но это же преступление? — воскликнул он, кивнув на покойника. — И убит он. не дикарем!

— Возможно. Так или иначе, мы здесь не для того, чтобы выполнять функции полиции. Нам надо найти Онакторниса и выполнить задание «Дейли Мирор». — Я повернулся к Кубе: — Теперь и вы знаете это, Куба: мы прибыли сюда искать что-то вроде гигантской курицы, которая по идее должна сдохнуть еще несколько тысяч лет назад… Дег, — продолжал я, — единственное, что мы можем сделать… Что мы обязаны сделать, — это заявить о смерти. Савиля властям. Иными словами, — заключил я, — комиссару.

Улыбка на смуглом лице Кубы расплылась еще шире, но в то же время в глазах мелькнула настороженность.