Александр Студитский - Ущелье Батырлар-Джол

Павел и Женя смотрели вопросительно на Бориса. Он в смущении разглядывал вытянутую верхнюю челюсть, большие глазницы, дуги скуловых костей, не решаясь определить, какому животному принадлежал этот череп... Его смущали совершенно непонятным образом оказавшиеся в этом огромном черепе два передних резца - длинные, острые, совершенно типичные для грызунов.

- Не понимаю, - пробормотал он, осторожно трогая резец и расшатывая его в лунке.

Зуб с легкостью вышел из своего ложа.

- Чорт его знает! - воскликнул Борис, рассматривая зуб и взвешивая на ладони. По размерам он был не меньше указательного пальца. - Таких грызунов у нас нет... И все-таки череп не вызывает никаких сомнений... Зубы настоящего грызуна. Но если размеры животного соответствуют черепу, то он был крупнее лошади.

Павел недоверчиво усмехнулся.

- Ну, займемся этим черепом на обратном пути, - сказал он поднимаясь. Клади его обратно, с ним ничего не сделается. Пошли!

И снова - шуршанье и стук срывающихся и катящихся из-под ног камней, скрежет стальных шипов, вой ветра, рвущегося снизу вверх по ущелью...

Непонятная находка не выходила из головы Бориса. Он перебирал в памяти все известные ему виды грызунов. Эта группа, он прекрасно знал, - самая многочисленная среди млекопитающих: в ней насчитывается не менее трех тысяч видов. И среди этого многообразия нет ни одного зверя, поражающего своими размерами. Мыши, крысы, суслики, сурки, зайцы - все эти животные небольшой величины. Борис помнил, что самые крупные грызуны относятся к семейству свинковых. Среди них известна водосвинка - величиной с собаку. Но все они встречаются в Южной Америке. Только морская свинка проникла в Европу, но и то в качестве лабораторного животного. Самый же крупный грызун среди наших животных - бобер, который немногим превышает размеры крупного зайца.

"Может быть, я ошибся?" недоумевал Борис. Он достал из кармана зуб, вытащенный из черепа, - длинный, изогнутый, как турецкая сабля, с острым краем. "Нет, такие зубы могут принадлежать только грызуну..."

- Батырлар-джол... - сказал он громко. - Дорога богатырей.

Дыхание становилось затруднительным. Борис слышал резкие удары сердца, отдававшиеся сильными толчками в горле. Перед глазами вспыхивали и погасали зеленые и фиолетовые круги.

"Должно быть, тысячи три с половиной", подумал Борис. Он поднял голову. Стены ущелья по-прежнему отвесно уходили вверх, скрываясь в недосягаемой высоте. Из-под ног беспрерывно катились, осыпаясь, мелкие камни. Путь казался нескончаемым. Борис с удивлением и невольным уважением смотрел в спину Жени, которая шагала, словно не ощущая усталости. И в тот момент, когда Борис уже открыл рот, чтобы предложить остановку, раздался звучный голос Павла:

- Выход!

Женя бросилась вперед. Натягивая веревку, она заставила Бориса ускорить шаги.

Он бежал за ней, тяжело дыша, увлекаемый общим порывом. Стены ущелья раздвигались. Вот показался свет. Еще несколько шагов - ив глаза им блеснула сияющая голубизна неба...

6.

ОНИ безмолвно стояли над крутым обрывом, с трудом переводя дыхание.

Русло потока вывело их на узкую площадку, повисшую над горной долиной. Глубоко внизу светлел овал огромного озера, отражающего бездонную синеву неба и снеговые шапки гор, обступившие ровной стеной водную гладь. Вокруг озера зеленела полоса растительности. Выше тянулись желтовато-бурые холмы предгорий. А дальше поднимались отвесные скалы, слева - горящие на солнце всеми оттенками красного цвета, справа погруженные в густую, почти черную тень.

Павел медленно, не отводя глаз от развернувшейся перед ним картины, стащил с плеч рюкзак, развязал, вытащил из него анероид, постучал пальцем по стеклу.

- Три шестьсот сорок, - сообщил Павел. - Ну, друзья, нам повезло, добавил он, поднимая взгляд, чтобы увидеть вершину горы над их головами. - Если бы не этот ручей, нам пришлось бы карабкаться еще добрую тысячу метров и переваливать через лед.

- Как изумительно красиво! - мечтательно сказала Женя, не сводя глаз с озера.

- А вот как мы спустимся, это вопрос, - заметил Борис.

- Там, где прошла вода, пройдет и человек, - спокойно отозвался Павел.

- Она же шла сверху, я полагаю, -возразил Борис.

- Да, но не только по тому руслу, которым мы прошли, а и по другому, которое ведет в долину.

Борис вытянул шею, посмотрел через край обрыва. Действительно, под площадкой, метров на двадцать ниже, виднелось углубление в виде чаши, очевидно размытое падающей с обрыва водой. От него по дну глубокого ущелья круто вниз уходило высохшее русло потока.

- Представляю себе этот водопад в период таянья снегов, - сказал Павел. - Конечно, пробраться здесь не было никакой возможности.

- Да и сейчас будет нелегко, - ответил Борис, начиная разматывать веревку с пояса. - Кто пойдет первым?

- Я, - решительно ответил Павел. Он внимательно осмотрел площадку, нашел подходящий для спуска выступ, испытал его прочность сильными ударами ног, перекинул через него веревку и коротко сказал Борису:

- Ну, спускай потихоньку.

Его голова и плечо скрылись за обрывом. Мгновение виднелись пальцы, крепко вцепившиеся в скалу. Затем послышался его голос:

- Давай!

Женя легла на площадку, опустив голову в пропасть. Борис смотрел на возбужденное лицо девушки, повернутое к нему в профиль, в котором, как в зеркале, отражались беспокойство, восхищение мужеством и бесстрашием Павла и азарт преодоления опасности.

Второй спустилась Женя. Борис перегнулся и посмотрел вниз. Оба, разгоряченные, довольные, стояли, запрокинув головы и махая ему руками. Борис закрепил веревку на поясе, проверил еще раз выступ скалы на прочность, спустил ноги с обрыва, повис на руках и крикнул:

- Держи!

Он разжал пальцы. Веревка у пояса натянулась, сильно нажав на ребра. Павел медленно отпускал конец, веревка дрожала, сползая с выступа скалы над головой Бориса. Он вытянул руки и ноги, чтобы держаться за камни. Но Павел ускорил движение, веревка пошла быстрее, и прежде чем Борис успел принять правильное положение, он уже почувствовал под ногами твердую почву. Павел отпустил конец и дернул тот, который был укреплен у пояса Бориса. Веревка упала к их ногам.

Отсюда шел крутой спуск по глубокому высохшему руслу потока. Они уже не стали задерживаться для отдыха. Ими овладело лихорадочное возбуждение. Вниз, вниз, к неведомой цели!

Павел все ускорял движение, спускаясь гигантскими шагами по отполированным камням, повисая при крутых спусках на руках и спрыгивая с высоких порогов. Временами он останавливался, оглядывался на своих спутников нетерпеливо блестящими глазами, поджидая их несколько секунд, потом снова пускался в путь.

Борис понимал, что это возбуждение вызвано резкой переменой атмосферного давления, и знал, что оно скоро сменится сильнейшим упадком сил, но не мог, да и не пытался удержать Павла, так как его самого неудержимо манило вниз - к прекрасному горному озеру.