Майкл Суэнвик - Троянский конь

Лэндис ухмыльнулась и взъерошила ему волосы.

- Иногда я волнуюсь за тебя, Ганс. У тебя крайне ущербное представление о Боге.

Люди, сидящие за столом, засмеялись. Ганс покраснел и сказал:

- Да нет, правда.

Хорошо, я постараюсь... - Лэндис наклонилась вперед и постучала кружкой о камень. - Слушай, налей-ка еще... Постараюсь объяснить просто. Мы засадили ученых за описание Вселенной, которое дала Корал. Они изучили его вдоль и поперек, и что ты думаешь? В этой Вселенной нет места для таких понятий, как вера, надежда, милосердие. Мы получили смесь субстратов, суперпрограмм и самометакорректирующейся физики. Но не только интеллект делает Бога высшим существом - каждый из нас встречал кошмарно умных мерзавцев! И не только могущество, а то я могла бы купить из-под полы атомную бомбу и основать свою религию. Нет, Бог по определению - носитель высших моральных качеств. Конечно, я только стремлюсь быть по возможности честной и беспристрастной, но для Корал нравственных соображений не существует вообще. Ясно?

Только Элин заметила тревогу и безысходность, застывшие у Лэндис в глубине глаз, и поняла, что та говорит механически. В душе Лэндис происходила борьба, ее вера была поколеблена.

- Да, пожалуй. - Ганс почесал затылок. - Но мне все же интересно, что произошло между ней и Тори в самом конце.

- Сейчас расскажу, - откликнулась психотехник. Все повернулись к ней, и она довольно улыбнулась, ей нравилось быть в центре внимания.

- Какого черта, завтра нам всем, пожалуй, поставят цензирующий блок, так что, может, у меня последняя возможность рассказать. Мы проверили все магнитные ленты и обнаружили, что трудности возникли из-за теоретической ошибки в проекте. Шостоковичу не надо было оставлять при эксперименте свое "я". Переход к богоподобному состоянию чрезвычайно опасен для личности. Тори не желал этого перехода. Его ум сопротивлялся, отвергал божественность, превращал ее в кошмар. Потому что принять божественность значило для него потерять индивидуальность.

Она сделала драматическую паузу.

- Мы не понимаем, как и почему это случилось. Но совершенно четко зафиксировано, что случилось. Явилась Корал и отняла у него индивидуальность.

- Чушь собачья! - Лэндис воинственно вскочила, но с трудом удержалась на ногах. - И после всего, что было, вы говорите: у них нет индивидуальности! Смотрите, какое светопреставление устроила эта Корал, чтобы заполучить назад Тори. Разве так ведет себя лишенное чувств и индивидуальности существо?

- Наши приборы не уловили никаких следов индивидуальности.

- Ваши приборы! Все это наука, не более того. - Лицо Лэндис пылало от пьяного гнева. - Вы, идиоты, хоть кто-нибудь из вас задумывался, что мы тут натворили? Это сверхсущество еще слишком мало, новорожденный младенец! Но когда-нибудь оно вырастет. И что будет с нами, когда оно решит покинуть остров? Я... - Она запнулась, голос сорвался.

Все молча от нее отстранились.

- Извините меня, - пробормотала Лэндис. - Слишком много вина.

Она села.

- Ладно. - Ганс откашлялся и криво улыбнулся. - Кому-нибудь налить?

Люди опять оживились, неестественно бойкие, слишком шумливые, нарочито веселые. Стоявшей сбоку, за пределами круга света, Элин привиделся страшный сон наяву.

На нее смотрел техник из конторы. У него были глаза Тори. Когда он отвернулся, на другом лице блеснула улыбка Тори. Люди беспокойно двигались, болтали и смеялись, как танцоры, изображающие вечеринку в какой-нибудь оперетте, и глаза Тори танцевали вместе с ними. Эти глаза перелетали с лица на лицо, появлялись то здесь, то там - каждый раз, когда кто-нибудь смотрел в сторону Элин. Тихий голос сказал:

- Нам суждено друг друга любить.

"Уходи, уходи, уходи", - в исступлении подумала Элин, и галлюцинация прекратилась.

Элин успокоилась и пробралась туда, где сидела Лэндис.

- Утром я улетаю, - сказала Элин.

Новая личность прижилась, краску с лица снимут перед самым отлетом, но это простая формальность. Ей разрешили уехать.

Лэндис подняла взгляд, и на миг все муки и сомнения проступили у нее на лице. Потом маска вернулась, и Лэндис ответила Элин с улыбкой:

- Держись подальше от экспериментальной религии, хорошо, девочка?

Они на мгновение обнялись.

- И помни, что я говорила тебе об ушибленной ноге.

Элин молча кивнула. Теперь она поняла, что вернулась назад в погребок именно к этой иезуитке - за советом и утешением. Она хотела сказать: "Послушайте! На миг я решила, что смогу вернуть Тори - так же, как он вернул Корал. Но когда я попыталась прорваться в компьютер, оказалось, что они усилили меры безопасности. Только сейчас до меня дошло, что Тори ушел навсегда, и я боюсь наделать глупостей и хочу, чтобы вы меня отговорили". Но Лэндис была и так удручена и могла не вынести лишних волнений. Нельзя взваливать на чужую ношу свою.

И Элин пошла домой, в хижину Тори.

Осталось преодолеть последнее искушение. Элин сидела посреди комнаты, держа на коленях терминал Тори: буквенно-цифровые обозначения успокаивали ее мягким зеленым светом. Мысли ее были о Тори. О его фразе: "Нам суждено друг друга любить"; о его худощавом теле, которое лежит рядом с ней в голубовато-бледном свете Земли. Элин думала, как будет без него жить.

Терминал, единственный из оставленных Тори предметов, хранил отпечаток его духа. Это была его игрушка, его дневник и его ящик для инструментов.

В памяти терминала еще сохранилась серия программ "Троянский конь", над которой он работал, когда вдруг... перестал быть собой.

Одна из этих программ сделает ее Богом.

Сквозь листья плюща Элин всматривалась в куполообразное небо. Темные контуры листьев не закрывали лишь несколько звезд, да и те то гасли, то вновь загорались в такт дыханию Элин. Она вспомнила, как Корал говорила, что скоро они будут вместе, обезличенные и оторванные от жизни, и только вмешательство Тори спасло от этой участи.

- Бог всегда выполняет обещания, - тихо сказал Тори.

Элин вздрогнула, опустила глаза и увидела, что трава в дальнем конце хижины двигается. И вдруг быстро проглянуло такое знакомое насмешливо-печальное лицо ее возлюбленного. Трава продолжала колыхаться, и вот уже показалась голова и верхняя часть тела Тори.

Элин почти не удивилась. Конечно, и прежние появления Тори не были плодом ее воображения, это не призраки, порожденные ее горем. Ей просто не свойственны такие фантазии.

И все же Элин с опаской встала.

- Чего ты от меня хочешь?

Фигура из глины и травы поманила ее к себе:

- Пойдем. Тебе пора к нам.

- Я не программа, - судорожно шепнула Элин и стала пятиться. - Я сама за себя решаю!

Она повернулась и выбежала наружу, на свежий, целительный ночной воздух. Ночь обняла ее. Голова Элин сделалась ясной, к ней вернулось присутствие духа.