Светлана Свининникова - Сказка

Теперь Света не спешила улизнуть. Ей было интересно наблюдать, как народ под всем этим барахтается. Но паузой воспользовался граф Александр. Он бросился к девице и, схватив её за руку, зашептал:

- Послушай, я готов всё объяснить...

- Не хочу я ничего слушать! - завертелась Света. - Только смотреть хочу! Где ещё такое зрелище будет?.. Тем более ты и не заслуживаешь.

- Но... - начал было юноша, но Света заметила Руслана, который удачно из этакой свалки выбрался. Она призывно замахала ему руками: подходи, мол, скорей!

- Это ещё кто такой? - возмутился Александр. - Меня ты слушать не желаешь, а какого-то проходимца-авантюриста ждёшь не дождёшься?!

- Сам такой! - отпарировала Света. - Ты мне сделал гадость, а он пока нет.

- Да как ты смеешь?!.. - это уже подбежал витязь. - Ты недостоин этой девицы; кто ты вообще такой есть, чтоб тут распоряжаться?

- Да я законный наследник престола, почти царевич!

- А мне до этого дела нет! Это далеко не самое важное в сложной системе мироздания.

Завязалась нешуточная перепалка, назревал масштабный конфликт поединок, он же дуэль. Света схватилась за голову: она такие разборки терпеть не могла. Молодые люди выясняли отношения, а те, кто сумел вызволиться из-под мачты с парусом, уносили ноги с корабля... Девица откупорила бутылку и гулко заговорила в горлышко:

- Эй, Джинн, приём!

- Алло? - раздалось со дна.

- Забирай меня скорей, уноси за сто морей!..

- И это всё? - Джинн вылез из сосуда по пояс. Он, видимо, надеялся, что Света повелит ему выполнить всё, о чём поётся в припеве этой песенки... Но она об этом даже не думала.

- Всё! - воскликнула она. - Хотя - нет, не совсем. Неси меня к друзьям, ведь они где-то рядом, на острове.

- Ой, я на какую-то корягу наступила! - пискнула Света в полной тишине и темноте. - И больно как!

- Ты что, босиком? - удивился Джинн.

- Да, я кеды от Натаниэля на "Каракатице" оставила, они там сушились, - жалобно произнесла девица. - А ведь такая классная обувь была. Всё теперь. Невезуха!

- Стой! Кто идёт?! - вдруг раздалось из мрака. Однако не успела девица откликнуться, как другой голос добавил:

- Впрочем, какая разница? Всякие тут шастают; нам-то что с этого?..

- Вот видишь, - весело заявил Джинн, эффектно оборачиваясь к спутнице, - и приятели твои отыскались. Я ж говорил - они где-то рядом, прямо-таки в двух-трёх... ну, на худой конец, в четырёх или пяти шагах.

Света, забыв про гадкую корягу, уже бежала вперёд. Первый голос принадлежал Оборотню, а второй - Ансельму. Дракула, царевич Дмитрий, Жар-Птица и Золотой Петушок были рядом. Петушок, завидев Свету в сопровождении Джинна, весело закукарекал. Солнце же, вообразив, вероятно, что этим криком он предвещает утро, поднялось над горизонтом.

- Ого, уже рассвет, - сказал вампир и заполз в туристическую палатку.

- Да, солнышко рано встало, - согласился певец. - Зато мы теперь без помех можем поглядеть друг на друга после разлуки... Свет, что у тебя с головой?

- А что?

Дмитрий протянул девице зеркало, и она увидела, что с одной стороны её головы волосы её собственные, прямые светло-русые, а с другой - рыжие кудряшки Маленькой Разбойницы.

- Тихий ужас. Джинн, устрани, пожалуйста, неполадку. Не доделал, что называется.

Джинн поспешил восстановить целостность Светиной причёски. Глянув в зеркало, Света занялась рассматриванием друзей...

Зрелище её поразило. Граф Дракула, который то и дело высовывался из палатки, выглядел чрезвычайно осунувшимся, бледным, голодным, замученным и болеющим. Царевич Дмитрий, сидевший на почтительном расстоянии от вампирского убежища, закутывал шею клетчатым шарфом. Он и Дракула старались не встречаться друг с другом взглядами. Оборотень пребывал в страусином состоянии. У Ансельма не было гуслей. Жар-Птица и Золотой Петушок находились в клетках.

- Что стряслось?! - вскричала Света.

- Бессмертник разнюхал, где мы, - поведал певец, - заявился сюда и осыпал нас разнообразными заклятиями. Гуслегитара, страусиный вид, клетки и временные ссоры-стычки - это ещё ничего. Только мы теперь заколдованы настолько, что не можем отлучиться отсюда - покинуть эту поляну и небольшую часть леса вокруг.

- А Царевна-Лягушка-Спящая-Красавица? А Питер?

- Ещё до того, как на наши головы свалилось сия беда, Пит отдал царевну на попечение дочери вождя индейцев, Тигровой Лилии. А сам он исчез куда-то.

- Питер, может быть, просто забыл о нашем деле, он ведь такой легкомысленный мальчишка. А за сонную девушку не стоит беспокоится: она в надёжных руках. На Тигровую Лилию положиться можно!

- Теперь ты рассказывай! - произнёс страус.

Девица изложила свои приключения и завершила повествование словами:

- Теперь надо отвоевать у Кощея необходимого Царевича! Это придётся совершить мне, потому что меня пока никто не проклял. А дальше... там видно будет.

- Нам, конечно, так и так придётся дать добро, - проговорил Оборотень, - но как ты отсюда выберешься?

- Вот именно, - присоединился Дмитрий, всё ещё косясь в сторону вампирской палатки, - феи сюда не залетают.

- А летучие мыши? - осенило Свету.

- Что ты имеешь в виду? - отозвался певец. - Висят на ольхе штуки три, но они слишком уж мелкорослы...

- Не то! - и Света заглянула в палатку. - Дорогой князь Дракула, не соблаговолишь ли ты...

- Замучили совсем! - раздалось изнутри. - Ты же видела. На мне мой модный костюм висит как на вешалке!.. Жрать, извиняюсь, нечего. Я весь высох и постарел, наверное, на пару сотен лет. Не буду же я из ближайшего окружения кровь сосать. Вот попробовал раз - не-е-е, зря. Я сам в летучку не смогу превратиться; значит, других летучих мышей тем более не позову!..

Света прильнула к входу в палатку - и широким размахом сорвала с шеи все двадцать с лишним медальонов, кулончиков, висюлек и побрякушек.

- Пей! Разрешаю...

- Да с какой стати? Я не имею права... Я же тебе обещал. Что ж я, изверг какой, что ли?

- Да пей же, в конце концов! Я сильно не помру с одного раза, разве чуть-чуть, но ведь это для пользы дела!.. К тому же это полезно - ставят же пиявок, например...

- Я отказываюсь! Я сегодня даже клыки не чистил...

- Так у тебя же Джинн есть, - прервал драматическую сцену сообразительный Ансельм.

- Ничего подобного, - заголосил Джинн. - Я сам по себе! Желания исчерпаны. Мы договаривались. Света это знает.

- Знаю, конечно, - обронила девица, - но если бы... впрочем, нет. Буду самостоятельной. Всего хорошего, Джинн. Только вот где твоё колечко из уха? На дне бутылки, наверное, оставил...

- Так ведь... - начал было Оборотень, но Ансельм быстро повернулся к нему, приложив палец к губам. И страус тоже понял хитрость.

Джинн всегда был озабочен своим внешним видом и потому немедленно нырнул в сосуд. Певец мгновенно заткнул его пробкой.