Александр Казанцев - Сильнее времени

СЮРПРИЗЫ КОСМОСА

Весь обратный рейс «Жизни» ее экипаж с тревогой ждал последней встречи с танкером-заправщиком, несущим горючее для торможения. На подходе к Солнечной системе его сигналов уловить не удалось.

Арсений по тревоге вызвал в радиорубку командира Тучу, а тот пригласил в кают-компанию весь экипаж.

— Надо искать суперлокаторами, — сказал Арсений Ратов.

— Что искать? Почему искать? — взорвался Каспарян. — Я говорил! Три минуты опоздания оборачиваются такими расстояниями, что ни о каких радиолокаторах и речи быть не может. Иголка в стоге Вселенной.

— Я все же полагаю, что, поскольку предыдущие встречи с кораблями-заправщиками состоялись, ошибка, вызванная опозданием вылета звездолета, компенсирована, — обстоятельно выразил мнение Карл Шварц.

— Какой там компенсирована! — замахал руками Каспарян. — Заправщиков около Релы догнали, да не в тех точках, которые предусмотрены графиком рейса. Все кувырком! Три минуты — это пятьдесят миллионов километров, дорогой профессор.

— Все же я хотел бы выслушать нашего астронома. Его математические способности всем известны.

— Я обменял бы миллионы его вычислений на сто восемьдесят секунд его опоздания…

— Не надо было меня ждать на острове, — сурово заметил Ратов.

— Ну вот! — совсем рассердился Каспарян. — С танкером, но без тебя? Так, скажешь?

— Каков же выход? — поинтересовался профессор Шварц.

— Очень простой, — вмешался биолог Кузнецов. — Оставшееся топливо предназначить для «машины пищи».

— Вечный рейс повторить? — мрачно осведомился Арсений.

— Рейс имени Эоэллы, — вставил Каспарян.

— Скорее Эоэмма, — парировал Кузнецов. — А вечного на свете нет ничего! Но рейс должен быть возможно более долгим. Такова жизнь.

— Лады, такова «жизнь», — имея в виду звездолет, отозвался Туча. — Как бы то ни было, но график, а следовательно, и рейс сорваны.

— Значит, сорвалось, — вздохнул Кузнецов. — Но жить будем! Жить надо!

Туча коротко скомандовал:

— Лады! Жить будем! Лейе — выключить нейтринные двигатели, прекратить торможение. Топливо беречь! Ратову — бессменно дежурить в радиорубке у суперлокаторов. Двигатели снова включим не раньше, чем обнаружим заправщик, хоть в миллионе километров.

— Если бы в миллионе! — вздохнул Каспарян. Он шел рядом с Арсением, когда все расходились. — Вечная у тебя фамилия, Ратов, — усмехнулся он.

— Почему вечная? — удивился Арсений.

— Как Ратов летит — Вечный рейс.

— Шутник ты, Каспарян, — покачал головой Ратов. — Не надо было меня ждать на острове.

— Вот это шутка! Очень злая шутка! — рассердился Каспарян.

— Теперь на шутки большая нагрузка, — догнал друзей Толя Кузнецов. — Пойду разрабатывать рацион на ближайшую «звездную пятилетку». Принимаю заказы: соус морнэ с сыром, котлеты софи из телятины, баранина по-бордосски, каплун с грибами в сметане. Нейтринного инженера ради такого меню поставим поваром к «машине пищи».

— Гарантирую превосходную французскую кухню! — пообещал чернявый инженер Лейе и шутливо закрутил колечком ус.

— Шесть человек — это есть уже целый мир, — глубокомысленно изрек Карл Шварц.

Толя Кузнецов всегда объяснял удивительную уравновешенность немецкого профессора его тройным подбородком.

— Предлагаю считать «Жизнь» планетой… Правда, без «солнца», — возвестил Кузнецов.

— «Солнце» будет, — заверил Арсений и добавил: — Ненадолго.

Когда спустя полтора года по земному времени другой звездолет — «Жизнь-2» возвращался к Солнечной системе, никто на корабле не знал о судьбе первых звездолетчиков…

— Тревога! Тревога! Тревога!..

Звездонавты выскакивали в коридоры, вваливались в кабины лифтов и поднимались в центральную рубку управления. Она располагалась на оси головной части «Жизни-2», напоминавшей исполинский барабан из труб, параллельных его оси вращения.

Появился в рубке и этанянин Ан. Он страдал от искусственной гравитации, вызванной теперь режимом торможения.

Из глубины огромных глазниц Ан всматривался в лица людей. Все они встревожено уставились на экран локатора.

— Движение неизвестного тела точно совпадает с нашей трассой. Мы его нагоняем, — доложила Вилена Виеву и, подумав, добавила: — Если отклониться — уйдем в сторону от Солнечной системы и курс не выправить.

— Что за чертовщина! — воскликнул геолог Михаленко. По мере приближения к Земле он совсем оправился от своей «космической ностальгии», стал по-прежнему энергичным, решительным. — С последним танкером-заправщиком мы уже повстречались. Больше ждать некого, Поэтому если попалось опасное препятствие на пути, то его надо уничтожить лазерным лучом, и дело в шляпке!

— Уничтожить? — полуобернулся к нему Виев и перевел взгляд на экран. — Попрошу вас, профессор, — обратился он к Анисимову. — Что-то вид космического странника мне кажется слишком «организованным». Проведите-ка на электронно-вычислительной машине анализ его размеров.

— Что ж тут удивительного! — ответил Михаленко. — Планеты сферичны, хоть и естественного происхождения.

— Планеты, а не такие крупинки размером с наш звездолет, — возразил Виев. — Прежде чем решиться на уничтожение чего-нибудь в космосе, надо быть уверенным, что имеешь дело не с чужепланетным кораблем.

— Какая чепуха! — воскликнул Михаленко и добавил пренебрежительно: — Это напоминает сказку о древних космических пришельцах на Земле!

— Извините, — задетый его тоном, вступился за любимую идею доктор Матсумура — ярый защитник того, что Землю в прошлом посещали звездные пришельцы. — Не выглядит ли такой сказкой наш новый друг, которого мы доставим с Этаны на Землю? Извините.

Михаленко посмотрел на этанянина и смутился, замолчал.

Виев изучал изображение на экране.

— Тело имеет не сферическую, а правильную удлиненную форму, — уточнил он. — Состоит как бы из двух связанных одно с другим тел, как и подобает звездолету.

— Топологический анализ даст на это исчерпывающий ответ, — заверил профессор Анисимов, забирая у Вилены все необходимые данные и фотографии загадочного препятствия на пути «Жизни-2».

— Что предполагает, подразумевает, имеет в виду астроном? — поинтересовался этанянин Ан.

Во время пути «Жизни-2» для гостя землян удалось сделать приспособление, трансформирующее произносимые им ультразвуки в речь нормального для людей диапазона. Этанянина теперь слышали все и понимали благодаря его старанию овладеть «земным языком», как он называл русский. Трансформирующее устройство помогало и ему слушать своих спутников по звездолету.

Профессор Анисимов, опускаясь вместе с Аном в лифте, объяснял ему:

— У нас еще в двадцатом веке, внимательный Ан, ученые научились определять с помощью математического анализа, являются ли изучаемые геометрические формы природного или искусственного происхождения.