Роджер Желязны - Этот бессмертный

Я сжал кулаки, уперевшись ими в его живот, и стал отталкивать свое тело. Хватка его стала еще крепче. Я сделал шаг назад и изо всех сил рванул руки. Рванул вверх. Мои ладони оказались у его лица, я толкнул их под его подбородок, прямо в горло, и дернул вверх.

Он отлетел назад. Любому другому этот резкий рывок сломал бы шею. Однако он быстро вскочил на ноги, и я понял, что он не смертный боец, а одно из тех существ, которых, подобно Антею, рождают не женщины, а сама мать-Земля.

Я навалился всем своим весом ему на плечо, и он упал на колени. Я ударил его ребром ладони по горлу, сразу же отступив вправо, и, упершись коленом в нижнюю часть спины, стал тянуть его за плечи к себе, стараясь сломать ему позвоночник.

Но это мне не удалось. Он все больше прижимал свою голову вниз к земле и оторвать ее не было никакой возможности. И стоило мне только слегка зазеваться, как он сразу же вскочил и снова набросился на меня.

Я изменил тактику и решил задушить его. Руки мои были гораздо более длинными, чем его. Я впился в горло моего противника обеими руками и изо всех сил стал давить его кадык большими пальцами. Он попытался оттолкнуть меня, упершись локтями в мою грудь. Но я продолжал сдавливать его горло, ожидая, когда же его лицо потемнеет и выкатятся из орбит глаза. Локти мои стали сгибаться под напором его рук. Еще мгновение… и он тоже вцепился мне в горло.

Так мы и стояли некоторое время, пытаясь задушить друг друга.

Только вот его задушить было невозможно. Мое лицо стало багровым под усилием его мышц. Откуда-то, как будто издалека, я услышал крик:

— Прекратите это, Хасан! Ему не положено делать это!..

Голос Красного. Парика? Во всяком случае, ее имя первым пришло мне в голову. И это означало, что Дос Сантос где-то поблизости. И она произнесла «Хасан» — имя мне очень знакомое. И картина происходящего со мной стала постепенно проясняться.

Я понял, что зовут меня Конрад, что я нахожусь сейчас в Египте, что лишенное всякого выражения лицо передо мной — просто лицо робота. Голова создания, которое можно отрегулировать так, чтобы он был в пять раз сильнее человека, и которому было разрешено использовать все свои возможности. Только вот считается, что робот может убить разве что по чистой случайности, это же создание всерьез пыталось отправить меня на тот свет. А это означало, скорее всего, что регулятор движений робота был неисправен.

Я освободил его шею, схватил его за правую кисть и локоть и потянул так, чтобы он оказался как можно ниже. Как только равновесие моего противника оказалось нарушенным, он отпустил меня, но я удвоил усилия и стал выкручивать ему руку, ожидая, что, в конце концов, сломается его локтевой сустав.

Но ничего не произошло. Ничего не хрустнуло. Рука робота просто неестественно скривилась.

Я отпустил его запястье, и он упал на одно колено, а рука его сама по себе раскрутилась и опять приняла нормальное положение.

Если бы я мог читать мысли Хасана, то узнал бы, что робот включен на максимальный срок непрерывного действия на два часа! Это было очень много.

Единственное, что я знал, так это, кто я и что я делаю. Кроме того, я знал, что моим противником является робот-борец. Значит, боксировать он не станет.

Я бросил мимолетный взгляд через плечо на то место, где я стоял, когда это все началось, — на палатку с рацией. Теперь она была метрах в пятнадцати отсюда.

За эту секундную паузу робот-борец едва не прикончил меня, рванувшись ко мне и схватив меня одной рукой за шею сзади, а другой обхватив меня ниже подбородка. Он мог бы сломать мне шею, если бы успел швырнуть меня назад, но в это мгновение земля снова задрожала. Подземный толчок был настолько силен, что нас обоих швырнуло на землю и мы невольно отпустили друг друга.

А через несколько секунд я был уже на ногах. Земля все еще дрожала. Но робот тоже был на ногах и снова двинулся на меня. Мы были как два пьяных моряка, затеявших драку на корабле, который трепал страшный шторм.

Робот сделал выпад, но я успел отойти. Через мгновение я ударил его прямым левым, и, пока он пытался схватить меня за левую руку, я нанес ему сильный удар правой рукой. А затем я снова отступил.

Он опять бросился на меня, но я удерживал его на дистанции короткими ударами. Бокс был для него то же самое, что четвертое измерение для меня — он был просто не в состоянии постичь его. Но робот продолжал наступать, отражая и пропуская мои удары, я же пятился назад к стоящей позади меня палатке.

Земля все еще дрожала. Где-то далеко кричала женщина. Я нанес удар правой ниже пояса, надеясь выбить ему мозги. И тут увидел то, что хотел увидеть, — здоровенный камень, которым я хотел разбить рацию. Я сделал ложный выпад левой, затем, схватив робота за плечо и бедро, поднял его высоко над головой, отклонился назад и швырнул его прямо на камень.

Он ударился о него животом. Затем вновь стал подниматься, но теперь уже медленнее, чем прежде. Поэтому я успел ударить его ногой в живот, после чего робот грузно опустился на песок. Странное жужжание послышалось из его туловища.

Земля затряслась снова. Робот сник, вытянувшись, и единственным признаком того, что он еще функционирует, было то, что пальцы его левой руки продолжали шевелиться. Они продолжали сгибаться и разгибаться, делая причудливые движения.

Я медленно повернулся и увидел, что все они стоят здесь — Миштиго, Эллен, Дос Сантос, Рамзее, Красный Парик, Хасан, Джордж и три облепленных пластырями египтянина.

Я сделал шаг в их направлении, и они снова разошлись по сторонам. Лица их были искажены ужасом. Но я покачал головой.

— Нет, теперь я уже пришел в себя, — сказал я. — Только оставьте меня в покое. Я хочу спуститься к реке, чтобы выкупаться…

Сделав несколько шагов вперед, я почувствовал, что земля вокруг меня завертелась и внезапно наступила темнота…

Все последующие ночи были одной сплошной пыткой огнем и каленым железом. Дух, который был вырван из моей души, оказался погребен глубже, чем любая из мумий, лежавших под этими песками. Говорят, что мертвецы забывают других мертвецов в царстве Аида. Но я надеялся, что Кассандра меня не забудет!

Время лечит, и вот по истечении нескольких дней я снова возглавил экспедицию. Правда, Лорел предложил мне передать руководство кому-нибудь другому, а самому отправиться в отпуск. Но я не мог так поступить. Что бы я стал делать, предоставленный самому себе? Сидеть и думать о каком-нибудь из древних мест? Нет! В таких случаях всегда очень важно продолжать что-то делать, чтобы хоть чем-то заполнить образовавшуюся пустоту. Поэтому я остался гидом, и все свои мысли переключил на те маленькие тайны, к которым мы прикасались во время путешествия.