Аноним Пен-Пен - Вкусивший плоти Ангела

Решив таким образом свои мировоззренческие проблемы, Кацураги, наконец-то почувствовав себя освободившейся от многотонного груза, потянулась. Мимо пронеслась стайка Рей, все в разных купальниках, тащащие куда-то еще одну Рей, волосы которой, в отличие от других, были светло-пепельного оттенка. Где-то заиграла музыка. Атмосфера скованности медленно истаивала.

Выходной наконец-то начался для всех.

И никто не знал, что этот райский уголок в очень скором времени превратится в филиал Ада!

Все началось внезапно. Ничего не предвещало..

Нагиса Каору, лежа под зонтом, с явным интересом вел разговор с Кацураги. Женщина, решив воспользоваться представившимся шансом, хотела узнать что-нибудь об Ангелах и вообще о происходящем вокруг, а Нагиса оказался охочим до общения. Мисато, помимо общения, пыталась разобраться в своих ощущениях по отношению к альбиносу — вроде бы, на первый взгляд, факт его «ангельности» уже не вызывает сильной и жгучей ненависти. Или она смерилась с этим фактом, или как-то незаметно для себя «перегорела» за прошедшие несколько часов, — майор не могла этого понять. Сейчас она пыталась заного составить свое представление об этом улыбчивом и показательно беспечном юноше. Сам Табрис просто наслаждался беседой с интересным, на его взгляд, лилим… нет, не лилим — человеком. В последнее время Ангел начала как-то разграничивать, рассортировывать окружающих его людей на две категории: «человек» и «лилим» лишь по одному ему известным критериям. И сейчас он окончательно отнес Кацураги ко второй группе, и вдруг его отвлекло чье-то присутствие рядом. Оторвавшись от книги, альбинос прищурился, пытаясь разглядеть кого-то в большом теневом силуэте. Солнце било прямо в глаза и находилось за спиной подошедшей сороритас (ее он узнал по ощущениям) и кого-то еще, весьма смутно знакомого.

— Ты что-то хотела, дщерь Лилит? — С легким оттенком любопытства поинтересовался Ангел. Кацураги тоже отвлеклась (подумать только — так заговорилась, что перестала окружающее замечать!) и, щурясь от бьющих в глаза лучей солнца, пригляделась к подошедшим. Одна из фигур явно была больше и массивнее..

— Да. Капеллан, вы не могли бы своей силой убрать от меня ЭТО? — Девушка с индифферентно-непроницаемым лицом указала на «Это», оказавшейся второй теневой фигурой, пальчиком. — Мне противно.

— Ох… Какая же ты холодная.. — Прозвучал слащавый голос и одновременно с этим продолговатая одинокая тучка скрыла за собой солнце.

Мгновения. Лишь за несколько мгновений Табрис, один из сильнейших Ангелов, не побелел, а просто посерел лицом, сравнявшись цветом кожи со своими волосами, а глаза его стремительно увеличивались в размерах и наполнялись ужасом! Кацураги и не успела ничего сообразить, как мощнейшее АТ-поле сформировало из себя четырехгранную тугую пружину, которая буквально снесла «Это» выстрелив им как из рогатки.

— Ты… ты что творишь, Ангел чертов?! — Вскинулась Мисато, только что осознав это альбинос буквально несколько секунд назад убил кого-то. Но Тарис не ответил, он с все возрастающей паникой глядел в сторону места падения живого снаряда, поднявшего при приземлении массу песка и клочки земли, переломав попутно с десяток деревьев.

— Ооох! — Разнесся над замершим пляжем тот же слащавый голосок, а потом куча земли взметнулась в воздух под аккомпанемент лучей света и заигравшей откуда-то музыки. — Какое грубое приветствие! Я слегка завелся!!!

Совершенно целый и невредимый, перед взглядами отдыхающих предстал… Хаписэль! Одеждой ему служила лишь тряпичная повязка ситаоби вокруг бедер.

Он встал во весь рост и поиграл блестящими от пота горами мышц.

— Что… это?.. — Просипела Кацураги, наконец рассмотрев качка, что называется, «во всей красе» — мышцы, крылья, нимб и фиолетовая помада на губах. Ощущения, испытываемые женщиной привели ту к когнитивному диссонансу — исходящие от Хаписэля волны всеобожания и любви сталкивались в разуме с видимым глазами картинкой-образом «матерого извращуги», тем самым вызывая самый настоящий ступор.

— У-хуум… Ты такой жестокий, Та-кун.. — Евангелист облизнул пухлые губы. — Ах, я не ожидал встретить здесь и тебя! Это просто Судьба!.. Я летел в поисках несчастных и израненных душ, нуждающихся в моем тепле и ласке, но попал в жестокий шторм… Он метал меня, бросал по всему океану! Ах, эта жестокая и безжалостная стихия!!! — В порыве экстаза качек обхватил себя руками и стал крутить своим тазом. — Он рвал, топил в воде и играл мной как жестокий мальчиш тряпичной игрушкой! И так я оказался на этом острове… И встретил здесь ее — бедную, несчастную девочку, что не может заплакать.. — Мощные руки с «изящными» жестами обратились на одну из сороритас — ту самую, к которой до недавнего момента лип ангел. — Мне стало так ее жалко, что я захотел подарить ей толику Любви и растопить жаркими лучами добра ледяную корку ее сердца..

— Нет, спасибо. — Первая жертва Хаписэля едва заметно передернула плечами. — Я счастлива, если счастлива Старшая сестра. Мне… нам не нужно твоей сомнительной «любви».

— Аааах! — Качок закатил глаза и изобразил благородный обморок. — Такие острые слова ранят меня в самое сердце… Ох, придумал! — Радостно хлопнул в ладоши Счастливчик. — Если я найду твою сестренку и сделаю счастливым ее, то и ты станешь счастлива! Да-да! Радость за счастье близкого человека — как это прекрасно!!

Тут-то и случилось непредвиденное — все находящиеся на пляже сороритас, до этого времени более-менее спокойно-безразлично наблюдающие за накаченным ангелом, сделали ДВИЖЕНИЕ. Откуда ни возьмись в руках у них появилось разнообразное оружие! Пистолеты, автоматы, винтовки, ножи и мечи — они появлялись в руках клонов словно по волшебству. У кого-то между пальцев забегали искорки готовящихся боевых заклинаний. А одна из девушек сумела отличиться, удивив даже своих сестер: извлеченная на свет божий 32-миллиметровая противотанковая пушка от МД, в полтора метра длиной и больше ста кило веса, явно не могла быть спрятана между рюшечек купальника! И все это колюще-режуще-стреляющее добро было направлено в сторону Счастливчика. Помимо того, подчиняясь приказу, РГ-ПП линейки оборонительной модификации активизировались и вышли из своих укрытий. Десятки затворов щелкнули почти одновременно.

— О-хооо~ — С восторгом выдохнул качок, оглядывая все это великолепие: окруживших его девушек, ощетинившихся оружием, окутавшегося видимым в обычном спектре АТ-полем Табриса, замершую в нерешительности Мисато, вышагивающих по песку робоголемов..