Аноним Пен-Пен - Вкусивший плоти Ангела

— Небольшой побочный эффект твоей усиливающей терапии. — Произнес я, еще раз проглядев последние результаты в этой области. — Отрицательных эффектов не несет. Можно сказать, это просто внешнее проявление внутренних процессов.

— А, вот как? Ясно.

Еще когда все начиналось, Аска интересовалось возможностью повысить свою эффективность как пилота. Девушка была довольно настойчива и приводила весомые аргументы в свою пользу, а потому в реабилитационную программу так же были включены и сеансы генетической терапии. Суть их заключалась в том, чтобы максимально повысить скорость реакции девушки. Если брать во внимание исключительно физические показатели, то как пилот, Аска была почти идеальна, но все же уровень синхронизации решает не все. Даже если он высок, мозгу все равно нужно несколько мгновений, чтобы обработать полученную информацию, принять решение и начать действие. Тело Евы в этом отношении идеально, а потому скорость мысли пилота и его личная скорость реакции является одним из решающих факторов, наряду с синхронизацией. И, так как NERV уже основательно поднаторел в области генной инженерии, было решено увеличить этот показатель. За основу было взято ДНК животного, быстрейшей реакцией среди млекопитающих. Этим животным-донором стал мангуст — маленький хищный зверек подряда кошкообразных, чья скорость реакции вполне позволяет ему охотиться на ядовитых змей. И, что самое интересное — эти зверьки сумели выжить после Удара, так что с добычей генов проблем не было. А дальше все шло легко и почти обыденно, так как задача, поставленная мной перед Акаги была не так уж и сложна. Особенно если учесть, что именно Рицко занималась вычленением гена Лилит, для создания Рей. Так что адаптировать материал и создать генную терапию было делом нескольких недель. Но, похоже, что имеется и обратный эффект. Хотя, как я уже говорил Аске, отрицательным он не является. Просто в моей рыженькой красавице появилось что-то неуловимо-животное, хищное. Ну и зубки, похоже, острее стали. Вот если бы она начала шерсткой покрываться — вот тогда да. Но это уж вряд ли! Все-таки процесс проживания генов наблюдался и жестко контролировался. И все изменения в организме методично направлялись именно в сторону ускорение сознания. Результаты были видны уже сейчас: если раньше индекс скорости реакции Аски был около 0.17-0.18, то уже в середине курса он примерно равен 0.15. А это не мало, особенно в условиях боя, когда каждое мгновение может быть решающим.

На голову завалилось что-то маленькое и пушистое, а потом я почувствовал как кожу на лбу начало слегка покалывать.

— Доброе утро, Няша. — Я почесал своей, уже немного подросшей, кошке шейку. Кошка довольно затарахтела, продолжив массажировать мне голову своими лапками. Вот же, чудо разноглазое! И ведь, похоже, чувствует, что у хозяина с головой не все в порядке и таким образом помочь хочет… Кстати говоря, эта животинка та еще собственница! Чего только стоит ее ревность к Майе и Аске, когда те превратились в кошек. Вот только когда мои девочки вновь стали людьми — ревность как отрезало. Видимо Няша ревнует меня ТОЛЬКО к кошкам. А на «человеческих самок» она лишь смотрит с превосходством: мол, смотрите, как мне шейку чешут. Смотрите и завидуйте! Надо сказать, что такое её поведение донельзя потешно.

— Мм… ооох.. — Донеслось слева.

— Доброе утро, Майя. — Вторая моя женщина была прижата и поцелована.

Наступил новый день.

Аска сложила свою одежу в аккуратную стопку и закрыла свой шкафчик. Девушка поежилась и переступила с ноги на ногу. Холодновато! Хоть она и храбрилась, внутри все равно присутствовало волнение.

«Финальный рывок!» — Подумала немка, тряхнув головой и прогоняя посторонние мысли.

Сейчас на Аске был лишь комплект одежды для мед. операций, который состоял лишь из топа и коротких шортиков кремового цвета. Комплект этот был из синтетической тонкой ткани, которая имела высокие эластичные и проникающие свойства. Иногда Аске казалось, что лучше бы вовсе голышом, чем в этом: этот «костюм» отчего-то смущал сильнее, как если бы она была бы вообще без одежды.

И они хорошо видны..

Аска вздохнула, без особого удовольствия осмотрев себя: в тех местах, куда Репликанты поразили ее Евангелион, на теле девушки образовались грубые рубцы от шрамов. Это сейчас, после десятков часов реабилитационных процедур, рубцы кажутся небольшими и аккуратными: раньше были гораздо больше и безобразнее, а кожа в тех местах вздулась венами, отчего казалось, что под кожей у девушки широко пустило корни какое-то растение.

Девушку опять передернуло от воспоминаний. Никому бы не хотелось выглядеть так отвратительно, а молодой и красивой девушке — и подавно!

Шлепая по полу босыми ногами, девушка быстро вошла в хорошо освещённое помещение. Вот уже несколько недель подряд она по четыре часа в день проводила здесь. Но сегодня это будет в последний раз!

Подошедшие медики быстро подготовили ее к предстоящей операции. Протерли стерилизующем раствором правую руку на запястье и закрепили в том месте широкий браслет из пластика, с тройкой круглых и парой узких разъемов. Далее, аккуратно размотали повязку на правом глазу и внимательно его осмотрели. Аска чуть поморщилась. Левый глаз видел просто отвратительно: все было размыто и, кажется даже перевернуто вверх тормашками, а то и вовсе разбито на неясные фрагменты. Но ничего, утешала себя девушка, это тоже скоро пройдет. На голове немки закрепили широкий обруч, который действовал наподобие нейро-заколок пилотов. И под конец левый глаз был закрыт здоровенной и массивной штуковиной, которая плотно прилегала к коже и была отдаленно похожа на прибор ночного видения. Только толще и на один глаз, с целым сонмом подключенных к нему проводов.

Потом медики помогли Аске забраться в пустую, пока еще, капсулу из стекла, тянущуюся от пола до потолка. Сноровисто подключив к браслету на запястье несколько проводков и пустых шланчиков и подвесив пару электродов на тело, медперсонал покинул круг стеклянной капсулы, после чего она закрылась. Пшикнули герметизаторы, полностью отсекаю внутреннее пространство капсулы от остального мира. Зажурчало, после чего девушка почувствовала, как горизонтальная стена LCL начала медленно подниматься от пола, постепенно окружая собой все. Вот жидкость дошла до колен… Затем, до бедер… До груди… Девушка ухватилась левой рукой за небольшую ручку, и, дождавшись, когда оранжевая жидкость достигнет подбородка, нырнула сама.

Выдох-вдох. Уже давно ставшее привычным ощущение наполнения легких вязковатой LCL, от которого легкие едва ощутимо резануло.