Аноним Пен-Пен - Вкусивший плоти Ангела

Россия, холодная страна. Хоть наши организмы имеют повышенную адаптационную возможность, мне здесь все равно немного неуютно. Но красиво: все вокруг белое и сверкающее от сенега, отражающего солнечные лучи. Глаза с непривычки режет, а от завывания ветра появляется фантомное чувство холода, несмотря на нахождение внутри костюма с терморегуляцией.

К обеду установили Маяки и начали принимать переброску. Прошло удачно: из семи сотен юнитов серии «ПП» было потеряно лишь три единицы, и еще один получил легкие повреждения корпуса. Еще нескольким МД пришлось заменить поврежденные элементы. Но запчастей у нас был приличный запас, так что неисправности были устранены прямо на месте.

Еще через час было переброшено четыре LIG-J2x. Серьезные механизмы, настоящие передвижные крепости. Дальнобойное ионное орудие, способное уничтожить практически любую цель, за исключением Евангелиона. Комплекс автоматических зенитных турелей. Три спаренных бронебойных пушки на подвижном основании. Две ракетные установки «малого» типа. Толстая броня и щитовая система «Друид». Общий вес около 90-100 тонн. В режиме марша передвигается на широких гусеницах и развивает скорость до 40 км/ч по относительно-ровной местности. Время развертывания в стационарный режим- 7 минут. В этом режиме LIG имеет четыре ноги-опоры прикрытые с внешних сторон гусеничными лентами и поднимающему основное тело на высоту 9 метров. Под конец развертывания на опорах срабатывают специальные механизмы сцепления, жестко закрепляя конструкцию и обеспечивая дополнительную устойчивость, вбивая в землю полутораметровые сваи.

Этими крепостями мы обеспечим укрепление особо сложных в обороне мест.

За нами вскоре прибыли. Колонна транспортных грузовиков, под прикрытием бронетехники. Среди конвоя сильно выделялись «Медведи» — русский боевой МЕХ. Именно МЕХ, а не МД — видимо, русские отказались от идеи создания механической пехоты, или просто слишком перестарались и из проекта по созданию мобильного доспеха вырос настоящий боевой робот. «Медведь» полностью оправдывал свое прозвище: большой, немного неуклюжий, но предельно опасный. Четыре с половиной метра в высоту, тяжелая броня, мощные опорные конечности. Руки после локтевых сгибов являют собой 40 мм автопушки, Чуть ниже расположены крупнокалиберные пулеметы. На плечах парные гранатометы. Приземистая голова светится огоньками разнообразных визоров. Как говорится в наших документах по анализу данных машин: «Простой, но надежный, как белорусский трактор». Не знаю, какие в Белоруссии тракторы, но, наверное, аналитики в этом знают толк.

Странное дело. Раньше я считала, что знаю русский на достаточном уровне, чтобы общаться с носителями языка: обучающие программы у нас хорошие. Но то, что из повседневных разговоров солдат и офицеров, я понимаю максимум половину, стало неприятным сюрпризом. Особый диалект?..

Встречающиеся люди смотрят с неприкрытым любопытством, но без явной агрессии. Некоторые пытаются наладить контакт. Странное отношение. Естественно, благодаря памятному выступлению члена ООН, сейчас весь мир знает о нас, так что и эти люди не могут этого не знать. Но их поведение ставит в тупик. Особенно желание некоторых, особо смелых, солдат «познакомиться». Есть и неприятные люди, но таких, к удивлению, меньше.

Мы в легкой растерянности — такого энтузиазма по отношению к нам еще не было. Что, впрочем, не мешает некоторым сестрам подтрунивать над особенно популярными девочками. Бедняжки смущены до предела острыми шуточками и подначками. Ох, лишь бы у сестренок не было повода шутить надо мной!..

Навестись. Захватить цель. Затаить дыхание. Взять упреждение. Спустить курок. Перебирающийся в новое укрытие солдат падает на землю, его тело несколько раз вздрагивает, не желая верить в произошедшее, и, наконец, затихает. Навестись. Захватить цель. Затаить дыхание…

Почему эта война мне кажется странной? У меня нет личного опыта, но в Истории есть множество примеров боевых конфликтов. Зная о них, меня не покидает чувство о какой-то неправильности во всем происходящем.

Свистящие пули высекают искры из ближайшего камня, крошево сыплется на голову. Отступить, сменить позицию, взять на прицел…

Человечество воюет почти с начала своего существования. Вначале это была война за выживание, затем — войны за блага и убеждения. Эта война отличается от прочих. Она… бессмысленна.

Череда взрывов с севера. Совсем рядом, в полусотне метров от моей позиции, прошествовал «Медведь» с оторванным взрывом правым манипулятором. Пилоты русской машины были полны решимости добить немецкий «Зигфрид». Но добить не получилось: мощный заградительный огонь подоспевших МЕХов вынудил «Медведя» отступить в укрытие за холмом.

Столкновение на границе совершенно неопределенно: наступаем мы, или обороняемся — нам не ясно. Длинная череда наступлений и отступлений. В сорока шести километрах вперед — мощный укрепрайон ОЕА. Позади, в двадцати километрах, наша оборонительная линия.

На этом клочке земли все перемешалось. Пехота, идущая под прикрытием тяжелой бронетехники, мощные артобстрелы, налеты авиации.

Но мой разум спокоен. Мы ориентируемся в окружающем хаосе, наносим свои удары. Но сами в бой мы вступаем редко, чаще всего играя роль прикрытия. Если есть необходимость в массированной атаке, то используются робоголемы. Но пробить линию обороны Объединенного Европейского Альянса не получается даже у них — слишком большие силы там окопались. Ведь именно на данном участке ведется основное наступление..

Новая цель — тяжелый штурмовик немцев. Спрятался за обломками танка, но с моей позиции можно его заметить. Плохо: уязвимые точки скрыты, а стандартным калибром его броню не пробить. Сочленение брони на шее тоже скрыто.

Я решила спровоцировать его.

Одиночный выстрел. От попадания по шлему голова немца резко дергается в сторону. В следующий момент мне пришлось спешно падать за укрытие: длинная очередь из пулемета взметнула в воздух фонтанчики земли и снега. Бегу прочь от разрываемого на щепки дерева, что служило мне прикрытием. Несколько пуль все же попало по мне, отозвавшись вспышками боли на теле. Синтетическую ткань не пробило, но синяки останутся.

Выдавший себя противник был вынужден отвлечься на чью-то очередь, высекшую на его кирасе искры. Этого времени мне хватило, чтобы сменить позицию. Прицелиться. Вот она, цель — прореха между листами брони на сочленении шлема и шеи. Штурмовик удачно повернулся, дав необходимые секунды для прицеливания. Выстрел, и немец летит к земле лицом вперед. Пуля угодила точно в прореху, пробив шейные позвонки.

Не успела я найти себе новую позицию, как по общему каналу приказали отступить: на нашу позицию идет взвод американских «Волкеров». Это значит, что вскоре данный квадрат превратится в поле битвы МЕХов, мобильных доспехов и прочей тяжелой техники. Простой пехоте здесь делать нечего: растопчут и не заметят. Впрочем, к ПП это не относится, а потому с нашей стороны уже выдвинулось несколько отрядов с тяжелым вооружением против техники.