Аноним Пен-Пен - Вкусивший плоти Ангела

В ходе безостановочных боев и периодических бомбардировок Фронтир и приобрел свой текущий вид: потрепанные укрепления со следами частого ремонта, «мертвая» техника, которую уже невозможно восстановить, а потому ее не посчитали нужным эвакуировать, и десятки километров выжженной радиоактивным огнем и отравленной химикатами земли по обе стороны оборонительного пояса. Вновь прибывшим на смену измотанным войскам солдатом казалось, что даже небо здесь всегда серо-грязного цвета и солнце тусклее. Не говоря уже об отравленном воздухе и периодически случающихся пыльных бурях. В таких условиях снимать защитное снаряжение можно было лишь в специально подготовленных помещениях, а любые, даже самые легкие, ранения получали многочисленные соложения.

Впрочем, ничего из этого нисколько не мешало войскам SEELE. Черно-белая армия состояла сплошь из гибридов и роботизированной техники, которым было совершенно наплевать на заражение и радиацию. Также, периодически, в уничтоженной технике врага люди находили довольно неожиданные для себя сюрпризы: следы слияния живого существа с механизмами. Такие «биоты» в боях были наиболее опасны и смертоносны, потому как могли реагировать и действовать в бою намного эффективней простых робо-танков. Вскоре единичные случаи стали обыденностью. Не ведающие боли и усталости, они раз от раза накатывали волной на возведенные укрепления. И были отброшены, оставляя после себя разруху, поломанную технику, убитых и раненых. Тактика была однообразной, но действенной: ведь SEELE могли себе позволить пожертвовать сотней или даже тысячей солдат. Потому что на место одного юнита в строй становилось трое. А технику можно было сделать новую. Как и новые Евангелионы. Впрочем, последние тоже не были столь эффективны при позиционной войне: один-два юнита просто не могли прорваться через укрепрайоны, со всех сторон прикрытые LIG-J2x и AATf-RCG — «Гунгнир». А большее число белых Ев всегда привлекало к себе повышенное внимание, и к месту их сосредоточения всегда отправился один, а то и два Евангелиона — один от обороняющейся стороны, «курирующей» данную территорию, и другой из Японии — от NERV.

Так на весах войны образовалось шаткое равновесие, в котором чаши безостановочно раскачивались из стороны в сторону, но никак не желали мириться со своим текущим положением.

До сего момента…

— И все же?

— Ты о чем?

— Зачем все это? Ты поднял грандиозную бучу, знаешь ли. — Женщина патетично вскинула руки к потолку. — Половина мира лежит в руинах объятая адским пламенем войны! В этом огне сгинули миллионы и еще сгинут миллиарды! Ах, какой трагический финал!..

— Не замечал за тобой юродства. — Поморщившись, произнес Трикстер. — Прекрати, тебе не идет.

— Так уж прям?.. — Молодая женщина хмыкнула и непринужденно уселась на стол рядом со своим собеседником, покачивая ногами. — А ты не так уж и изменился… Создаешь хаос везде, где бы не объявился. Убиваешь, обманываешь… И всегда, всегда носишь маски. Хорошее же развлечение, а? И тебе совсем их не жалко?

— И ты пришла, чтобы сказать мне об этом? — Парень криво усмехнулся. — И, кстати, что за вопросы? Ты спрашиваешь это у меня ?! Забыла кто я?

— Как черство и бессердечно.. — Женщина уже вовсю развалилась на столе. Изящный пальчик провел по его подбородку, а янтарные глаза смотрели иронично. — И все же?

— Жалеть можно кого-то конкретного. Ты же сама это знаешь, верно? А эфемерные миллионы и миллиарды..

— Ну конечно. Ты если и пожалеешь о них, то только лишь мельком и походя! Ты ведь всегда был таким? Уже в момент нашей первой встречи…. Тогда я неожиданно для себя самой, увидела не мальчика, а донельзя циничного и жестокого человека. Ведь уже тогда ты прекрасно знал, что будешь делать?..

— А что если и так?..

— Жестокий. — Хмыкнула она. — Невозможно жестокий. В очередной раз ты утопил мир в крови.

— Не сделай я так, этот мир сам бы благополучно растекся желтоватой, скверно пахнущей лужицей. Тогда вообще никого бы не осталось.

— Конечно. Но я уверена, люди не считают, что им повезло сейчас.

— Я же эгоист. Так что мнением «спасаемых» я буду интересоваться в самый последний момент.

— Хмм… А что же до них?

— М?..

— Те несчастные девочки… Аска Лэнгли и Ибуки Майя. Ведь их ждет та же судьба, верно? — Голос молодой женщины просто сочился ядом и издевкой. А потом в голосе появились фальшивые нотки печали и сопереживания: — Ах, бедняжки! Ведь натешив себя, ты уйдешь дальше, бросив несчастных, как надоевшие игрушки! Разобьешь их жизни так же, как и жизни других наивных глупышек, что ты затащил к себе в кровать. Так же, как и меня когда-то! Взял силой, лишил меня невинности!..

— Но-но!.. Кто еще кого изнасиловал?! — Улыбка на губах преисполнилась желчи. — И вообще, если смотреть по факту, то девственницей к тому моменту ты перестала быть уже… Сколько там?

— Хам! Напоминать девушкам про возраст!.. — Оскорбилась собеседница. Впрочем, долго ее лицо не удержало маску благородной оскорблености, и женщина чуть обескуражено хмыкнула. — А я-то думала, что подобное заявление вызовет хоть какую-то активную реакцию…

— Прости уж, что не оправдал твои ожидания. — Повинился Трикстер, продолжая кривить на губах всю ту же ухмылку. — Ты, наверное, была зла на меня?

— Зла?.. Хм, дай-ка подумать. — Женщина демонстративно приложила пальчик к щеке и чуть склонила голову, в напускной задумчивости. — За то, что ты бросил меня, унизил, обманул и предал?… — Женщина извернулась на столе и приблизила свое лицо к лицу Трикстера, всмотревшись своими изумрудными очами в его багровые глаза. И прошептала: — О, я была просто в Ярости!

— Прости. — Это было произнесено просто, без всякого намека на улыбку или иную другую эмоцию. — Но другого выхода я не видел. Так же, как не вижу и сейчас. А твой путь я не мог принять. Я боялся его.

— Лжец. Какой же ты лжец..

— Я ведь и сам это говорил, помнишь? Я — ложь. Моя жизнь и моё имя — все это ложь. У меня никогда не будет ничего своего — а потому я всегда беру чужое.

— Прям как паразит. — Ухмыльнулась женщина. — Паразит, уничтожающий чужие миры, как глобальные, так маленькие мирки простых людей..

— Хах… Ты такая язва.. — Трикстер наконец позволил себе движение, потянувшись рукой вперед и проведя по красивому женскому лицу. — Именно за это я так сильно люблю, и столь же сильно ненавижу тебя…. Ты всегда умел уколоть своим острым язычком, Си Си.

Женщина лукаво улыбнулась.

— Взаимно… Лулу..

Молодая женщина изящно отпрянула от стола и прошествовала к выходу. Дверь послушно распахнулась, и фигура Бессмертной Ведьмы исчезла. Растворилась, подобно дыму разбившись о фигуру посетителя, словно никогда и не было. А действительно — была ли? Хозяину кабинета стоило лишь послать запрос, чтобы полюбоваться на самого себя со стороны, отвечающего что-то пустоте. Но поразмыслить над этим фактом Трикстеру не дали. Через дверной проем в кабинет вошел черноволосый подросток.