Raptor - Тенебрариум

— В это просто не верится… Почему же она… Ай, ну ладно. Не буду тебя больше травмировать своими сомнениями. Она ведь была тебе очень дорога.

— Не то слово. Но Вы правы. Чем больше это муссируешь — тем больнее становится. Расскажите лучше, как здесь дела обстоят?

— На букву 'Ха', но не в смысле 'хорошо'.

— Это почему?

— Крысюки стали всё наглее. Их уже почти не пугает моё присутствие. Обнаглели, сучье отродье. Днём-то я их, как видишь, держу в узде. А ночью они вылазят аж до лестницы. Всё ближе и ближе к дому подбираются.

— Почему же перестают Вас бояться?

Никаноров развёл руками.

— Н-да, новости не из приятных…

— Но ты пока не боись, Писатель. Пока что я этих тварюг сдерживаю. Днём можете ходить на родник смело. За это я вам ручаюсь. Вот ночью…

— А ночью мы никуда не ходим.

— До вашего дома я их и не пропущу. Ежели чего, окажу им встречу, как немецко-фашистским захватчикам! — он рассмеялся и закашлялся.

— Вы здоровы? — осведомился я, хотя спрашивать о здоровье у призрака было как-то нелепо.

— А? Да всё хорошо, сынок, всё нормально. Эт я так. Прилягу пожалуй. Чего-то подустал. А ты не уходи. Давай ещё поболтаем?

— Вы лежите, Аверьян Василич, отдыхайте. Я потом приду. Обещаю.

— Ну хорошо, хорошо. Приходи обязательно. Буду тебя ждать.

Состояние старого шамана вызвало у меня лёгкую тревогу. Райли тоже заметила ухудшение его самочувствия.

— Дедушка выглядит неважно, — сказала она, когда мы шли до дома.

— Да. Он сильно сдал.

— Это нехорошо. Другой защиты от экрофлониксов у нас нет.

— Согласен. И надеюсь, что состояние альмы вызвано хандрой от пережитого одиночества. Теперь, когда мы вернулись, он должен воспрять духом.

— Я тоже на это надеюсь… Эх, дом — милый дом.

Мы подошли к воротам, испытывая ощущение, будто отсутствовали целый год.

Какова была моя радость, когда выяснилось, что Котя не покинул жилище. Он подъел остатки провизии, и уже начинал голодать. Думаю, ещё пара дней, и он бы ушёл. Но мы вернулись вовремя.

Однако, как и с альмой, встреча с элгером не обошлась без странного эксцесса. Заслышав, как в дверном замке завозился ключ, Котя бросился нас встречать, сшибая мебель. Не успела Райли открыть дверь, как он чуть не сбил нас обоих с ног, громко урча от счастья. И вдруг, бросившись ко мне, он затормозил и отпрыгнул, словно я ударил его током. Скоблясь когтями по полу прихожей и повалив вешалку, с которой свалилась шляпа Ковбоя, элгер помчался прочь от нас, метнувшись по лестнице на второй этаж.

— Не понял, что это было? — удивился я.

— Ну, наверное, он и рад нас снова увидеть, и вместе с этим обижен, что оставили его одного так надолго, — рассеянно предположила Райли, входя в дом и поднимая вешалку.

— Котя! — позвал я. — Эй, дружок, ты чего? Выходи!

Элгер опасливо высунулся с лестницы.

— Это же я! Иди сюда, парень, я тебе вкусненькое принёс!

Очень неуверенно, Котя всё же подошёл ко мне. Ему потребовалось не менее получаса, чтобы поверить, что вернулся именно я, а не кто-то другой.

Немного передохнув, Райли отправилась на охоту. Я вызвался пойти с ней, но она меня не взяла, попросив вместо этого сходить за водой. Заодно, она зачем-то велела мне 'поискать грелки'. Обычные резиновые грелки. Вечером мне станет понятно, зачем они ей понадобились.

А пока, взяв две канистры, я бодрым шагом направился к роднику. До поворота шёл легко, но стоило приблизиться к лестнице, как в душе зашевелилось что-то тяжёлое. Здесь не было ни мясника, ни экрофлониксов, но тяжесть становилась всё ощутимее. Поскрипывая снежком, прошёл развалины и оказался в голом, облетевшем лесу. Теперь этот участок леса, лишившись листвы, просвечивал насквозь. Как бы не получить 'привет' от 'Сивки'. Впрочем, про 'Сивку' я позабыл сразу, как только увидел вокруг многочисленные следы экрофлониксов. Следы совсем свежие. Они были тут не больше пары часов назад.

Родник обледенел по краю. Хрупая и скользя, я осторожно подошёл к открытой воде, и начал наполнять ёмкость. А сам оглядывался, вертя головой, будто олень на водопое. Один из отдалённых пней вдруг поменял свой положение. Что это? Так и есть, мне не показалось. В чаще леса, за кустарниками, между древесных стволов что-то мелькало. Изо всех сил унимая дрожь, и адское желание броситься прочь, оставив канистры, я свободной рукой вынул мачете. Вынул просто так, не желая сражаться, а скорее для собственного успокоения. Понятное дело, что против стаи мунгаштаров мне не выстоять. Порвут за минуту. Белый Шаман надёжно прикрывал меня, но всё равно было очень страшно. Ведь я не видел грани, отделявшей меня от голодных экрофлониксов.

Нет, я не убегу. Борясь со страхом, я подставил вторую канистру. Экрофлониксы ходили кругами, держась от меня на почтительном расстоянии. Ближе так и не подошли. Набрав воды я убрал оружие и пошёл в обратный путь. Уходить было тяжелее всего. Как бы я ни доверял альме, меня терзала одна лишь мысль — 'а вдруг они всё равно прорвутся, и нападут со спины?' Хотелось развернуться и пятиться задом-наперёд. Только на нижних ступенях лестницы, волнение отпустило меня. Да уж, будет совсем хреново, если Никаноров отдаст Богу душу.

С этими мыслями я шёл до самого дома. Конечно, думать о том, что шаман скоро умрёт, мне было очень неприятно, но я понимал, что задуматься об этой проблеме надо уже сейчас, пока он ещё в силах. Ведь чем слабее будет наша защита — тем наглее станут экрофлониксы. Но кто сможет заменить альму? То, что мы нашли его — уже несусветное чудо. Надеяться на его повторение нет никакого смысла. Ловить новых призраков — значит попусту терять время. Нет. Надо воспользоваться запасом времени, которое даст нам белый шаман, и срочно что-то придумать. Только бы он пожил подольше.

Собственно, в эти минуты у меня начали зарождаться первые намётки будущего плана. Ещё очень размытого и крайне условного, но определённо опасного.

Оставив воду, я отправился за грелками. Где их искать, я примерно знал. Неподалёку от сторожки, в разрушенной аптеке, у которой провалилась крыша. Витрина прилавка была раздавлена упавшим на неё потолком. Но уголок складского помещения, с одним единственным ящичком, чудом уцелел. Надо же было такому случиться, что в этом ящичке хранились медицинские перчатки, жгуты, клизмы, катетеры и… Те самые грелки! Шесть штук разноцветных резиновых грелок. Как раз то, что мне нужно. Удача — так удача!

Сграбастав свои находки, я полез через завал — к выходу из аптечных руин, но задержался у выхода. А вдруг повезёт найти что-нибудь от горла? Бесценные лекарственные препараты были погребены под тоннами кирпича и бетона. В этом сплошном мусоре наблюдалась пара прокопанных углублений. Райли уже рылась тут до меня. Поэтому, если тут что-то и было, то она уже это нашла. Но я решил попытать судьбу, и немного покопался в завале. В основном мне попадалась всякая ерунда: биодобавки, пустышки, глазные капли, поливитамины — в общем, всё что угодно, только не то, что требовалось. С горем пополам, я выковырял из-под упавшего перекрытия полурасплющенную коробочку, в которой оказались леденцы от кашля и боли в горле. Не бог весть какое лекарство, но хотя бы что-то. Без лишних раздумий, я вынул один леденец, положил его в рот, и, вполне довольный своей вылазкой, поспешил восвояси.