Raptor - Тенебрариум

Никто не ответил. Я выглянул в коридор, но там царила такая темень, что разглядеть что-либо было в принципе невозможно.

Как же они смогли уйти? Я не слышал ни скрежета отодвигаемого дивана, ни скрипа дверных петель. Пока я был в комнате, в прихожей было тихо, как в могиле. Когда они успели сбежать?

Чертыхаясь, я вернулся в комнату, схватил прожектор, и, держа его перед собой, вернулся назад. Высунувшись в дверной проём, вместе с прожектором, я едва его не уронил, шарахнувшись от вынырнувшего из тьмы лица, перекошенного страхом. Вылезшими из орбит глазами, на меня таращился Шеп. Его расширенные до предела зрачки тут же сузились в точку, от слепящего света, и он прикрыл глаза рукой.

— Это ты? Слава богу! — выпалил я.

— Ты где был?! — оттолкнув меня, запрыгнул в квартиру Шеп.

— Я? Это ты где был?! Где Зелёный вообще?! Что здесь произошло?!

— Это я хочу спросить, — парень запер дверь и привалился к ней спиной. — Ты ушёл и пропал.

— Меня не было всего пару минут!

— Какие пару минут?! Мы с Зелёным полчаса тебя дожидались! Звали. Ты не отвечал. Мы думали, что ты там уснул. Пошли посмотреть — тебя нет. И прожектор не светит. В темноте потыкались, как слепые котята — ни хрена.

— Да я был в комнате, Шеп! Увидел какие-то глюки, будто бы твои монстры из планшета начали вылазить. И тут же вернулся обратно. А здесь уже дверь нараспашку, и вас нет. Что случилось, пока меня не было?

— Я не знаю, что тут творится, Писатель, — задыхался Шеп. — Не могу это объяснить. Вдруг началась полная жопа. Что-то полезло в квартиру. Не из двери. Из окон. Я не совсем понял. Было очень темно. Мы с Зелёным бегали, спотыкались. Искали выход. Мы думали, что тебя они утащили.

— Кто?!

— Конь в пальто!!! Откуда я знаю?! Я не видел ни хрена! Только слышал!

— Куда Зелёный делся?!

— Убежал. Куда-то туда, на лестницу. У него вообще крышу сорвало от страха. Визжал, выл. Я тоже от страха чуть не обгадился. Но, по крайней мере, остался в рассудке. А у него вообще планку сорвало. Не догнал я его. Да и темно там. Я за порог спотыкнулся, упал. И на четвереньках обратно в коридор. А тут ты.

— Это галлюцинации, Шеп. Ничего этого нет. Мы не должны поддаваться этой хрени!

— Наверное, Писатель, наверное. Не уходи больше, хорошо?

— Не уйду.

— И не выключай прожектор.

— Не выключу.

— Блин… Мама. Мамочка, — Шеп сполз по двери на пол и беззвучно захныкал.

— Успокойся, парень, — мне самому хотелось рыдать, но слабость товарища по несчастью придала мне сил, и я сублимировал свои эмоции на его успокоение. — Мы выдержим. Скоро рассвет. Приедет Робин. Заберёт нас.

— Всё нормально, нормально, — он утёр слёзы тыльными сторонами кистей. — Я в норме.

— Вот и хорошо. Никакой паники. Паника — наш враг.

Кого я убеждал? Я сам был в полнейшем ужасе, и держался вообще непонятно на каких ниточках, чтобы не сорваться в пучину безумия. Шмыгающий Шеп, скукожившийся у двери, как побитая дворняжка, был сейчас для меня роднее самого близкого человека. Хотелось обнять его крепко-крепко. Вцепиться пальцами ему в спину, и не отпускать, превратившись с ним в единое целое, всё ещё живое существо. Потому что кроме него у меня больше никого не осталось, и я даже думать не хотел о том, чтобы его потерять.

— Знаешь, на что это похоже? — вдруг заговорил он со мной. — На Гору Мертвецов.

— В смысле? — я было напрягся, не спятил ли мой товарищ.

— Слышал про гибель тургруппы Дятлова? Это ещё давно было. Где-то на Урале. До сих пор не знают, что с ними произошло.

— А что произошло?

— Они остановились на ночлег, поставили палатку, а посреди ночи вдруг разрезали её изнутри, и, в чём были, побежали вниз по снежному склону. И все погибли. Что их вынудило броситься в бегство — никто не знает. Вот и у нас, наверное, то же самое.

— То же, или не то же — какая разница? Главное, что мы ещё живы. Ведь так?

— Угу.

— Робин предупреждал меня об этом…

— О чём?

— О том, что нельзя выходить из квартиры. В общем-то, он всем об этом говорил. Не только мне. Но его не послушали.

— Писатель, как ты думаешь, он правда за нами приедет?

— Обязательно приедет. Как только рассветёт.

— Но ведь тот мент на КПП сказал…

— Да мало ли что он там сказал, этот мент? Скорее всего, я просто неправильно понял их разговор. Может быть он про сегодняшний день говорил, а не про вчерашний. Не думай об этом. Верь Робину.

— А что мне остаётся?

Здесь я вынужден прервать своё повествование, потому что я честно не помню, что произошло потом. Шеп сидел у двери, а я стоял рядом с ним. Прожектор светил куда-то в пол, но всё равно в прихожей было светло. Мы говорили о чём-то. Несли какую-то чушь. Хотелось просто о чём-нибудь говорить, чтобы выдавить из головы тяжёлые мысли, отвлечься.

Потом прожектор вдруг выключился, и… Провал. Как будто бы вместе с ним выключился мой мозг. Всё погрузилось в темноту. Я посвятил немало времени воспоминаниям того слепого участка прошлого. Даже прежде чем написать эти строчки, я ещё пару дней напрягал рассудок, пытаясь что-то выудить из той темноты. Ведь должно же было что-то сохраниться. Но тщетно. Никаких воспоминаний не осталось.

Возможно, это всё неспроста, и они всё-таки поработали с моим разумом, прежде чем отпустить. Не знаю. Всё это слишком сложно для понимания.

Я могу вспомнить лишь пульсирующую пустоту, нехватку кислорода и заходящееся сердце. Да, ещё дико крутило живот, но к счастью, конфуза со мной не случилось. Я бежал. Сам не знаю куда. Какой-то нелепой трусцой. Что-то кричал. Нет, не кричал, сипел. Горло перехватил такой дикий спазм, что на крик меня уже не хватало. Перед собой, на вытянутых руках, я держал штатив, как священную хоругвь. Прожектор светил вперёд, ярко освещая спину удаляющегося Шепа. Он не бежал, а именно трусил, странно подскакивая и зажимаясь. Словно сильно хотел в туалет. Иногда он размахивал в воздухе своим ножом, и что-то рычал. Куда мы бежали и зачем — я не знаю. Не могу вспомнить.

Ещё я помню Зелёного. Мы встретили его где-то на нижних этажах. Выпрыгнув откуда-то из-за угла, он тут же ухватился за штатив прожектора. Сначала я подумал, что он просто хочет его отобрать, но Зелёный, просто потянулся к лампе, широко раскрыв рот, словно хотел напиться её светом. А потом вдруг дёрнулся, и вырвал прожектор из моих вспотевших ладоней.

Что-то извивающееся, похожее на гигантскую многоножку с многочисленными шевелящимися лапками, вынырнуло из дверного проёма позади него, и, впившись ему в позвоночник, молниеносно уволокло во тьму. Тащило неаккуратно, как тряпичную куклу, ударяя об углы и стены. Я надеюсь, что Зелёный умер после первого же удара головой о притолоку. Всё лучше, чем незавидная участь, ожидавшая его далее.