Raptor - Тенебрариум

Засов на двери был не тронут. Окна в библиотеке целы. Как же котяра сюда забрался? Вывод напрашивался сам собой. Он всё время был тут. Ещё до моего прихода. Это он прикасался ко мне, когда я спал. Брррр! Но он не причинил мне вреда. Значит он мне не враг.

— Эй, — позвал я. — Котик! Кис-кис-кис-кис.

Сначала было тихо, потом с полки посыпались книги, и мягкие лапы стукнулись об пол. Спрыгнул.

— Ки-иса-киса. Не бойся, киса. Где ты там? Выходи. Ты ведь хороша киса, правда?

В лабиринте послышалось шевеление. Я спрятал нож под столешницу, сильнее сжав рукоятку. Из-за полки осторожно сверкнул жёлтый фонарик глаза.

— Ки-ис-кис-кис, — продолжал звать я.

Зверь, постоянно останавливаясь и прижимаясь к полу, начал выходить из своего укрытия. Его спина была густо покрыта потолочной побелкой. Он действительно напоминал большого кота. Очень большого. Но строение его тела выглядело нетипично для кошки. Оно было сплюснуто не вертикально, как у кошачьих, а горизонтально — как у людей. При этом явно просматривался рудиментарный плечевой пояс и подозрительно человекоподобное строение передних лап с чрезмерно длинными для кошки пальцами. В общем, не кошка, а скорее кикимора.

— Господи… Кто же ты, чучело-мяучело? Что за химера? Жертва радиации? Вивисекции? Генетических экспериментов?

Чучело смотрело на меня и щурилось.

— Как мне тебя звать? Бегемот? Слишком мрачно. Барсик? Традиционно. Васька?

Существо выпрямилось на задних лапах, и стало вровень со мной. Неловко развернувшись, и при этом чуть не упав, оно потешно заковыляло в сторону книжных полок. Дойдя до полки, кот запустил под неё лапу и начал шарить. Пошарив немного, обернулся ко мне, и печально мяукнул, после чего принялся по-новой шурудить под полкой.

— Что ты там ищешь?

Стараясь не делать резких движений, я подошёл к нему. Он вновь посмотрел на меня взглядом, исполненным грусти.

— У тебя туда что-то закатилось? Дай-ка я посмотрю.

Он отодвинулся. Я опустился на колени, и принялся ощупывать пол под книжным стеллажом. Ничего. Только войлок пыли. Я согнулся ещё сильнее, и сунул руку дальше. Пальцы что-то нащупали. Ага, вот значит что он хотел. Лапы коротковаты. Затолкать сумел, а вот достать обратно уже не осилил. Эх, ты — горе-прятальщик.

Вместе с внушительным клубком пыли, я выудил из-под полки рваную, измятую книжку, от которой остались только корочки, с одной, чудом уцелевшей страницей.

Увидев книгу, кот благоговейно замурлыкал, и даже задрожал от счастья.

— Значит ты это искал? — я протянул ему находку. — Ну держи.

Счастливый кот вцепился в книгу обеими лапами, и начал скакать с ней по залу, радостно повизгивая. Я поднялся с пола, и растерянно наблюдал за ним. Что его так привлекало в этой книжонке? Может она валерьянкой пропитана?

— Так ты у нас книголюб, — я вздохнул и вернулся к окну.

За мутноватым стеклом была всё та же безлюдная улица. Ветер гонял пыль по выщербленному асфальту. Город-призрак, во всём своём фундаментальном запустении. Но теперь-то я знаю, что твоя пустота обманчива.

Обернувшись, я увидел своего пушистого знакомого, преданно сидящего напротив с книжкой в зубах.

— Ну и чего? — спросил я. — Что ты на меня таращишься? Хочешь, чтобы я тебе почитал?

Кот, совсем по-человечески взял книгу обеими руками, и сосредоточенно пялясь в страницу, промурлыкал: 'Ко-тя ко-тень-ка ко-ток'. Я чуть было не упал от неожиданности. Он разговаривал! Голос, правда, был больше похож на кошачье мурчание, но связки существа определённо выдавали членораздельные слоги.

— Ты? Ты говоришь? Ты это прочитал?! — я выхватил книжку из его лап, и там действительно было написано стихотворение 'Котя котенька коток, Котя серенький хвосток', а рядом была красочная иллюстрация, изображающая шагающего по дороге кота, в синих штанишках, красной русской рубашке, и с удочкой на плече.

— Ни фига себе! Ты умеешь читать! Ты кто вообще? Животное, или человек?!

Кот выхватил книжку, и повторил по слогам: 'Ко-тя ко-тень-ка ко-ток'.

Так у моего нового приятеля появилось имя.

Впоследствии я неоднократно пытался разговаривать с Котей, но говорил он очень мало. В основном повторял свою любимую строчку, как попугай. Мне даже начало казаться, что он, подобно пересмешнику, не понимает того, что говорит. Но я ошибся. Он всё прекрасно понимал.

Встреча со столь парадоксальным существом, конечно же, вызвала у меня бурю эмоций. Мне очень хотелось понять, разумен ли Котя? Но усиливающаяся жажда заставляла задуматься о более насущной проблеме. Где взять воду я понятия не имел. А почему бы не спросить у местного жителя?

— Вода, — сказал я Коте. — Понимаешь? Вода. Пить. Где?

Он повернул голову на бок, и проворковал: 'Ко-тя ко-тень-ка ко-ток'.

— Блин… Во-да! — я сложил ладони лодочкой, поднёс их к лицу, и изобразил, что лакаю.

— Пи-и-и-и, — протянул Котя.

— Да, да, да! Умница. Пить. Хочу пить. Где? Покажи.

Кот сорвался с места, и кинулся к двери. Я за ним. Выдернул засов. Вместе мы вышли на улицу. Я на всякий случай держал наготове кукри. Мой проводник решительно осмотрелся по сторонам, и, прижимаясь к стене здания, потрусил вдоль по улице.

— Надеюсь, ты меня правильно понял, — пробормотал я, припустив за ним.

Котя знал, что делал. Он двигался по какому-то невообразимому маршруту, ломанными линиями. Словно путал следы. (На самом деле, обходил аномалии, это я потом уже понял. Усатый прохвост каким-то образом умел их обнаруживать). Я держался за ним след в след, стараясь не отставать. Шли мы достаточно долго. Я не успевал смотреть по сторонам, и окончательно потерял визуальные ориентиры. (Ещё одна непростительная ошибка). Иногда на пути попадались человеческие останки. Особенно запомнилась удивительная аномалия, похожая на миниатюрный смерч, кружащий на одном месте. Внутри вихря крутился человеческий череп и несколько костей, отшлифованные песчинками до безупречной белизны. Таких 'чёрных меток' я встречу ещё немало.

Котя провёл меня мимо стройки, с колоннадой свай, возвышающихся из бурьяна, и остановился, подозрительно вздыбив шерсть.

— И куда дальше?

— Урррр, — прорычал спутник.

Я поднял голову, и тревожно произнёс: 'Мать моя. А это что за капище?'

Среди кустов, вокруг нас торчали длинные жерди, с нанизанными на них телами мёртвых существ. В основном это были твари, похожие на собак. Но среди них я так же заметил человекообразное существо, покрытое грязными волосами. С людьми его роднило только строение фигуры. Во всём остальном же, оно напоминало то ли сильно опустившегося дикаря, то ли хорошо развитую обезьяну.

Некоторые тела успели разложиться до костей, другие, судя по виду, погибли относительно недавно. Было понятно, что подобную 'выставку' могло устроить только существо наделённое интеллектом. Дикий зверь не стал бы насаживать свои жертвы на колья.