Антон Краснов - Леннар. Тетралогия

Разошедшегося бравого туна едва утихомирили.

Припоминал, припоминал Барлар… Чудная Академия, чертог тех, кого он привык считать… богами? Так, кажется, у умных людей принято называть тех, кто создал мир?

…Очередной зал Академии. Речь Леннара. В первых рядах сидят Энтолинера, альд Каллиера, гвардейцы, Барлар пристроился сбоку, он пытается ухватить сразу все — разглядеть и учащихся Академии, и Леннара, и тех, кто пришел сюда из Ланкарнака вместе с ним, воришкой: королеву (кто бы поверил еще недавно в возможность совместного их путешествия?), Каллиеру, Томиана, иных.

— Если говорить откровенно, — Леннар чеканил слова тяжело, как ронял капли расплавленного свинца, а мерцающие зрачки впились в бледное лицо Энтолинеры, — то я удивлен, как мы еще живы. МЫ — не те, кто находится здесь в положении мятежников и отринутых законом. МЫ — это все те, кто населяет мир, повернувшийся к вам так ново, остро и неожиданно. Техногенная система, которая поддерживает наше существование — вот этот звездолет, — давно лишена управления. Корабль плывет в Великой пустоте, как называете ее вы. В космосе, как называем ее мы. Его двигательные системы давно пришли в негодность, и мы не можем ни затормозить, ни изменить курс — просто движемся по инерции, падаем в пространство. И что-то там впереди!.. Силовое поле, защищающее корабль от внешних воздействий, работает едва ли на десятую часть мощности. Локационные системы сбиты. Наш мир можно сравнить со слепым человеком, идущим под градом камней по краю бездны, и любой камень может попасть в висок, и любой шаг может привести к тому, что слепец сорвется. А пути не видно конца… И что-то там впереди! — повторил Леннар свое восклицание. — А вот что!!!

Стена зала, в котором находились люди, словно разверзлась, и уже знакомая Барлару головокружительная бездна возникла там. Великая пустота, страшное черное ничто, проклятое богами и самим светоносным Ааааму. Бездна — безгласная, с острыми, холодно поблескивающими иглами огней. Их называют звездами, эти огни, и Барлар уже слышал, что они неописуемо огромны, куда больше этого нового мира, открытого для себя Барларом!..

— Видите эту звезду? — говорил Леннар. — Звезда седьмого спектрального класса, желтая, малая. Наш звездолет находится в планетной системе этой звезды. Более того, мы идем по касательной к орбите одной из планет этой звезды, девятой планеты. Насколько позволяет нам судить еще не восстановленная система внешнего наблюдения, между пятой и четвертой планетами этой системы пролегает широкий метеоритный пояс…

Барлар открывал и снова раскрывал рот.

Чудны и непонятны эти слова, и как вожделеюще сладко УЗНАТЬ, что же это!.. Ведь за словами этими скрывается новый, громадный, до пряного запаха в ноздрях свежий мир!!! «Орбита» в понимании Барлара казалась чем-то вроде вишневого сада, «планетная система» (да поможет Ааааму выговорить эти заковыристые чужие слова!) казалась нагромождением грубо вытесанных камней, а «метеоритный пояс» — богато расшитым алым поясом старшего Ревнителя Моолнара, которого Барлар как-то раз с суеверным содроганием, близким к восхищению, видел издали.

— …метеоритный пояс. При попадании в него мы неминуемо ПОГИБНЕМ. Если, — Леннар покачал в воздухе согнутым, как крючок, пальцем, — если, конечно, достигнем его.

— А можем и не достигнуть? — спросил Бреник.

— Да. Расчетные данные таковы, что мы можем попасть в поле тяготения пятой или шестой планет этой системы, и тогда…

— Тогда?

— Нужно не допустить, чтобы это произошло, — помедлив, уклончиво ответил Леннар. — А сделать это мы можем лишь одним путем: восстановить двигательные системы звездолета и запустить основной реактор. Для восстановления систем и, главное, реактора необходимо заменить поврежденные узлы и функциональные блоки новыми. В последнее время, повторюсь, мы этим и занимаемся, Энтолинера, — повернулся он к королеве, — потому что хранилища запчастей раскиданы по всем уровням, сообразно тому, к каким системам корабля они относятся.

…Конечно же за уймой всего нового, свежего, невероятно интересного Барлар не заметил ТОГО, что не замедлили отметить все прочие. Постарше воришки. Даже такие прямолинейные и бесхитростные люди, как Томиан. Даже воинствующие наставники, вроде Квана О. Сложно было не заметить… да и не привыкла Энтолинера скрывать свои чувства, зачем?… Она же королева! И потому решительно все успели заметить, как Энтолинера смотрит на Леннара.

Определеннее всего это заметили альд Каллиера и Инара, сестра Ингера. У нее темнели глаза, а ноздри коротко, гневно трепетали, когда она ловила взгляд молодой королевы, скользящий по лицу Леннара.

И однажды Инара решила поговорить начистоту.

…Инара медленно приблизилась к Энтолинере. Ее голова была низко опущена, она старалась не смотреть на королеву Арламдора. Наконец, облизнув сухие губы, она сказала:

— Ты — наша правительница? — Как будто она не выяснила это ранее! — То есть я хотела сказать: королева Арламдора, так?

— Да.

— Хорошо… плохо… То есть мне все равно, кто ты такая. Но ты не смеешь отбирать у меня его!

— Кого? — не поняла Энтолинера.

— А ты не понимаешь, о чем я?! Здесь нет бывшей крестьянки и нет нынешней королевы! Есть только две женщины, а между ними мужчина, которого ты вознамерилась у меня отобрать! Нет… ничего не говори! Ты думаешь, что я не заметила, как ты смотришь на него, а он на тебя? Да… ты красива, ухожена, умна, он не мог не обратить на тебя внимания… в тебе чувствуется сила! — Инара вздергивала голову, как норовистая молодая кобылка, и горячилась все больше. — Но и во мне ее не меньше, и я такая же женщина, как ты, и я его не уступлю!

Энтолинера подавила в себе выплеск гнева. Она не привыкла, чтобы с ней, по ее положению в этом мире, разговаривали таким вот тоном, запросто, да еще позволяли себе повышать голос. Однако она вовремя вспомнила, что здесь, среди Обратившихся, действуют совершенно ИНЫЕ правила. И она, Энтолинера, здесь никакая не королева, а просто невежественная девочка, которую угораздило сесть на трон такой же темной и невежественной страны, ничего не знающей о мире за скорлупой ее собственного мирка.

И потому королева Энтолинера предпочла ответить с максимальной сдержанностью:

— Я не стану отрицать — Леннар необыкновенный человек…

— Человек ли?… — эхом откликнулась Инара, но Энтолинера продолжала, не обращая внимания на эту оговорку:

— …необыкновенный человек и увлек меня вашей Академией. И вы тоже должны меня понять, Инара. Я сама не разобралась, как мне жить дальше, как чувствовать себя в этом… в этом новом мире, а тут еще…

— А тут еще Леннар, — тихо договорила Инара и отвернулась. — Я знаю. Я знаю его, как никто, лучше него самого. Потому что он считает себя человеком, а я не считаю его обычным человеком. Он — бог. И потому убери руки от моего бога.