Эдвард Смит - Трипланетие. Первый Ленсмен

Собственно, точнее говоря он увидел лишь часть этого странного существа, представителя холоднокровной расы. Жизнь — в нашем понимании — базируется на жидкой воде и газообразном кислороде, но подобная жизнь не могла бы возникнуть и развиться на планетах, температура которых всего на несколько градусов выше абсолютного нуля. Многие из этих сверххолодных планет обладают атмосферой, некоторые же не имеют ее вовсе; тем не менее, с атмосферой или без оной, при абсолютном отсутствии воды и кислорода, жизнь — высокоразвитая разумная жизнь — возникла в миллионах таких миров. Эта жизнь, однако, не являлась трехмерной; даже в самых своих примитивных формах, она обладала протяженностью в гиперизмерения, и именно эта метафизическая протяженность позволяла ей существовать в столь экстремальных условиях.

Однако это свойство делало невозможный для любого человеческого существа наблюдение какой-либо части тела полэнтиан, кроме текучей, аморфной и постоянно меняющейся субстанции, которая является их трехмерным отображением; это же делало неполноценной любую попытку их зрительного восприятия.

Вирджил Сэммз воззрился на странное создание и попытался понять, на что же оно походит. Он не мог разобраться, имеет ли оно — существо или субстанция? — глаза или антенны, ноги, руки, лапы или щупальца, зубы или клюв, когти, клешни, кожу, чешую или перья.

Оно даже отдаленно не походило на тех тварей, которых Первый Ленсмен когда-либо видел, ощущал или мог вообразить. Наконец он оставил бесплодные попытки и излучил с помощью Линзы приветствие.

«Я — Вирджил Сэммз, землянин, — он передал медленную и разборчивую ментограмму, как только уловил признаки первого контакта с разумом этого создания. — Можете ли вы, сэр или мадам — простите, не знаю точно, — уделить мне несколько минут вашего времени?»

«Разумеется, могу, ленсмен Сэммз, ибо время — весьма незначительная ценность.» — Разум существа настроился на одну волну с разумом Сэммза с такой быстротой и точностью, что это вызвало у него невольное уважение. Пройдет еще много лет, пока Первый Ленсмен не узнает много больше о расе полэнтиан, чем он знает сейчас, во время первого контакта; но никогда ни одно человеческое существо, за исключением обладателей Линз, даже в общих чертах не сумеет понять сложнейшие изгибы и парадоксы полэнтианского разума.

«Мадам» было бы правильнее, хотя и этот термин звучит достаточно приблизительно, — дошла до Сэммза следующая на редкость четкая мысль. — Мое имя, если попробовать перевести его в доступные вам образы, Пилиниспи Двенадцатая; по своей подготовке и занимаемому положению я — Главный Декситроболлер. Я чувствую, что вы и в самом деле уроженец этой ужасной Третьей планеты, на которой, как мы полагали долгое время, никакой жизни не может быть вообще. Потом это заблуждение было исправлено, но связь с вашей расой до сих пор оставалась практически невозможной. Эта Линза — какое уникальное, замечательное устройство! Я бы уничтожила вас и завладела ею, если бы не очевидный факт, что только вы способны ее использовать.

«Что?! — волна ужаса и изумления затопила сознание Сэммза. — Вы уже разобрались, что представляет из себя Линза?»

«Нет. Ваша — первая, которую кто-либо из нас познал в своих ощущениях. Впрочем, механика, математика и, если хотите, философские аспекты ее действия, тем не менее, абсолютно ясны.»

«То есть вы хотите сказать, — едва не теряя сознание, прошептал Сэммз, — что можете производить подобные Линзы сами?»

«Никоим образом — не больше, чем земляне. Имеются величины, переменные, факторы и силы, которые не подвластны ни одному из нас.»

«Понимаю…» — Сэммз медленно приходил в себя после перенесенного потрясения. Пожалуй, только что он представлял из себя зрелище, явно недостойное звания Первого Ленсмена…

«Вовсе нет, — ощутил он мысль существа. — Принимая во внимание необычность окружающей Среды, в которой вы находитесь, ваш разум выказывает неплохую подготовку и силу. Однако сама эта среда затрудняет контакт и может принести вам неприятности. Одна лишь мысль о невероятной жаре на вашей планете была бы… О, не подходите ближе, прошу вас! — существо пропало и вновь появилось на значительном удалении от Сэммза; в мыслях его плескались едва сдерживаемые отвращение и ужас, едва ли не ненависть. — Но продолжим! Я пыталась проанализировать и понять ваши цели — пока что безуспешно. Эта неудача не слишком удивляет меня, так как мой разум слаб, и суммарная мощь моего менталитета крайне невелика. Не были бы вы так любезны еще раз объяснить вашу миссию — так просто, как только сможете?»

Слабый разум?! Не ощутив ни намека на иронию, сарказм или притворство, Сэммз приступил к детальному и доступному объяснению задач Галактического Патруля.

Он занимался этим в течение доброй четверти часа, но единственной реакцией непостижимого существа оказалось все то же полное непонимание.

«Я совершенно не ощущаю пользу или же необходимость подобной организации, — последовал решительный ответ. — Этот альтруизм — что хорошего вы видите в проявлении подобного чувства? Немыслимо, чтобы какая-либо другая раса шла на риск и затрачивала большие усилия ради нашей пользы, чем мы делаем это сами. Не обращайте ни на что внимания, и вас никто не тронет — вот Основной Принцип нашей философии.»

«Но ведь между нашими мирами уже протянулась связь, хотя и крайне хрупкая. Ваш народ не игнорирует полностью наших психологов, да и вы, мадам, все же обратили внимание на мою персону,» — заметил Сэммз.

«О, никто из нас в достаточной степени не совершенен. — ответила Пилиниспи, создав некое подобие ауры легкомысленности. — Я имела ввиду идеал, к которому можно только приблизиться, но не достигнуть; я, существо глупое и неразумное, настолько же хороша собой, насколько слаба и нерешительна. Поверьте, я значительно менее совершенна, чем большинство представителей моей расы.»

Невероятно пораженный, Сэммз попробовал сменить тактику.

«Не исключено, что мне удалось бы сделать свои доводы значительно более ясными, если бы я лучше представлял обычаи вашего народа. Я уже знаю ваше имя и то, что вы — особа женского пола, — но я абсолютно не могу понять того положения, которое вы занимаете в обществе. Не могли бы вы объяснить поподробнее, что входит в функции Главного Декситроболлера?»

«О, это… как выразиться точнее… наблюдатель… за занятиями декситроболлией, — ее мысль была очень четкой, но опять не несла никакой информации для Сэммза, и Пилиннсин, безошибочно угадав это, предприняла еще одну попытку; — Декситроболлня — это когда занимаются… питанием? Нет, пожалуй, питательностью.»

«Вот оно что! Фермерство, сельское хозяйство? — подумал Сэммз, но на эти земные понятия не имели смысла для обитательницы Полэна. — Охота? Рыбная ловля? — Результат тот же. — Тогда, может быть, вам удастся показать мне это?»