Святослав Логинов - Никто и звать никак

— Хоть две оторвы. Вычистим – ничего не будет, — отозвался Макс, не торопясь исполнять приказание.

— Ай, от вас ото всех пользы, что от козла молока. Всё самому делать приходится. Не знаю, кто дурней – ты или твой сотельник.

Техник встал, широкой резиновой лентой закрепил контакты на голове смирно сидящей Сонечки. Контактов было не два, как на знакомой аппаратуре Психоцентра, а четыре.

— Дурная у тебя машина, — сказала Сонечка. – Мощная, а разрешения никакого. Не психоанализатор, а бетоноукладчик.

— Порассуждай… О, блин!

— Что там ещё? – уныло поинтересовался Макс.

— Спектра не вижу.

— Плевать. Главное, что тело вижу, — Макс шлёпнул себя по губам и предупредил: — А ты молчи. Девочка не для тебя, а на продажу.

— Работаем… — прекратил трепотню начлаб. – Макс, садись сюда и подключайся к резервной линии.

— Почему я?

— Не почему, а зачем. Сказано, спектра не вижу, значит, что-то барахлит, тестировать надо. У меня всё должно быть в порядке.

— Если ты вздумаешь мои мысли читать, я тебя как кутёнка придушу.

— Твои мысли читать не надо, они у тебя на лбу написаны. Большими печатными буквами.

— Это не мои, это Колёхины. А мои поглубже будут.

— И помельче тоже.

— Слушай, ты достебаешься…

— Тебе было сказано садиться на резервную линию. А стебаться будем потом, за пивом.

— Макс-Колёха, недовольно бурча, выполнил приказ.

— Вот, пожалуйста, спектрик, как на картинке в учебнике. Если что, будем объект обрабатывать на резервной линии.

Макс не ответил. Глаза у него были остекленелые и дурные, как Колёхины мысли.

Вошёл один из налётчиков.

— Клиент приехал. У вас всё готово?

— Как завтрак в фастфуде.

— А Макс чего сидит?

— Оператора изображает. Чего расселся, тебя спрашивают? Ай, ладно, некогда с тобой, сиди, как сидишь. Ведите клиента.

Через минуту появились ещё два бандита и вместе с ними клиент – коренастый дядька, подозрительно взирающий на мир из-под нависших бровей. За руку он вёл девочку – точную свою копию, такую же толстощёкую, с тем же сердитым выражением лица и такими же насупленными бровками.

— Так, — произнёс клиент тоном государственного обвинителя. – Что здесь происходит?

— Здесь происходит выполнение вашего заказа, — с плохо скрытым сарказмом ответил начлаб-программист.

— Почему она голая?

— А как иначе? Вы должны убедиться, что товар качественный, на теле нет шрамов, татуировок, лишаёв. Окажется под одеждой какая-нибудь бородавка, сами же будете недовольны, — программист бросил предостерегающий взгляд на Макса, чтобы его сотельник не высунулся с уточнениями, где именно должна быть бородавка.

— Тогда, пускай, — снизошёл клиент. – Заставьте её встать.

— Я и сама могу, — сказала Сонечка, поднимаясь.

— Она, что, говорить умеет?

— А как же… У нас без обмана, товар живой. Пустое тело можно сохранять некоторое время, но вы же знаете разницу между свежим продуктом и консервами.

Покупатель обошёл Сонечку кругом, придирчиво её оглядывая.

— Нагляделся? – спросила Сонечка. – Ты ещё в задницу загляни.

— Гуленька, — спросил покупатель, не обращая внимания на Сонины слова, — тебе это тело нравится?

— Тево оно лазговаливает? – шепеляво произнесло дитя.

— Это пока. Когда мы его купим, то скверную девчонку прогоним.

— А тево всё Гульке, а мне нитево?

— Лялечка, — сразу потеряв важную значительность, принялся уговаривать клиент. – Мы же договорились, что бросим жребий и, кому повезёт, та первая тело получит.

— Во-во, всё Гульке. Сначала жьебий, потом тело новенькое. А мне – нитево!

— Моё! – гавкнула Гуля.

— Вообще-то, тело моё, — заметила Сонечка. – Вы меня спросить забыли.

— Вот ведь нахалка! – возмутился клиент. — Я думал с ней по-хорошему, куда-нибудь пристроить, а она вот как?! Так ничего ты не получишь. Можешь убираться на все четыре стороны!

— Это называется – выводить человека из себя, в прямом и переносном смысле слова, — не по-детски рассудительно произнесла Соня.

— Чёрт побери! Это уже за границами приличий! Заставьте её замолчать!

— Не обращайте внимания, — посоветовал программист. – Вы же не требуете радостных песен от баранов, которых ведут на принадлежащие вам бойни. И молчания тоже не требуете. Здесь всё то же самое. Она замолчит через минуту после того, как вы дадите согласие на пересадку.

— Хорошо, делайте.

— Деньги, пожалуйста, всю сумму вперёд.

В детективных фильмах, которые порой приходилось видеть Сонечке, уголовники частенько платили друг другу астрономические суммы. Открывается красивый кейс, камера наезжает на него, словно рэкетир, демонстрируя пачки непоименованных купюр… Увы, в жизни всё не так. Плательщик пощёлкал клавишами электронного устройства, деньги были переведены с одного счёта на другой.

— Сколько там? – спросила Сонечка. – Мне любопытно, сколько я стою…

— Когда же её заткнут? Сил нет терпеть.

— Через три минуты заткнём. Ваша девочка садится сюда, вы – сюда…

— Мне-то зачем?

— Вам не обязательно. Но многие хотят контролировать весь процесс. Опять же, вы лучше знаете, кого в старом теле оставлять, кому новое. Короче, за вами – общее руководство.

— Понятно, — произнёс покупатель, ворочая шеей и, видимо, ожидая, что сейчас его будут обслуживать.

Начальник-программист бросил злобный взгляд на пребывающего в нирване Макса-Колёху, но выяснять отношения в присутствии клиента не стал и сам начал закреплять контакты.

— Начинаем. Прежде всего, освобождаем мозг донора от всех предыдущих сущностей…

Сонечка продолжала сидеть, безмятежно глядя в потолок. Затем сказала:

— А их там и нет, предыдущих. Зря стараетесь.

Затем на уши присутствующих обрушился дикий визг Гуленьки-Ляленьки. Визжала она виртуозно, и ничего шепелявого в этом звуке не было.

Покупатель вскочил было, рявкнув что-то возмущённое, но тут же опустился в кресло. С обвисших губ потекла струйка слюны.

Бандиты, не подключённые к психоанализатору, повскакали с мест, не зная, что им надлежит делать в такой ситуации. Впрочем, ничего сделать они не успели. Сидевший в мечтательной прострации Макс, а вернее Колёха, у которого и реакция была получше, и опыт побольше, чем у сотельника, выхватил пистолет и четырьмя выстрелами разделался со своими сообщниками и шефом. Затем он с удивлением оглядел пистолет, сунул дуло в рот и ещё раз спустил курок.

После выстрелов в небольшой комнате тишина показалась особенно оглушительной.

— Скажите, пожалуйста, — произнесла в этой тишине Сонечка, — а вам, когда вы были маленьким, говорили, что нехорошо отнимать чужое?

— Что?! – очевидно та сила, что сковала бывшего покупателя, теперь позволила ему говорить. – Да ты знаешь, кто я такой? Да я тебя на фарш пущу вместе с твоим телом!