Дмитрий Тарабанов - Прочь от солнца

Из люка свесилась голова полицейского. Но я видел его лишь с затылка - он смотрел в противоположную сторону. Я слился с лестницей, мне показалось, что стальные пруты прошли сквозь меня и остались где-то глубоко внутри. Полицейский начал поворачивать голову. Я уже видел его в профиль: нос с горбинкой, отодвинутая назад челюсть, плавно переходящая в шею. В полумраке зловеще блеснули его зеркальные очки... - Черт побери... - гнусаво выдавил он и исчез, захлопнув за собой люк. Я свалился в бессилии на пол. - Какого аутэля меня угораздило свеситься, - ворчал он себе под нос. Говорила мне мама, в какую тебе с повышенным мозговым давлением полицию. А я не слушался. Преданность Империи... Слава Лантландии... Привилегии Блюстительской Касты... Гори оно в самых ярких солнечных вспышках! Все! В отставку... Черные сапоги вновь очутились на земле. Прозвучал новый сигнал, и со всех сторон послышался скрежет трения колес о дорогу. Я выпутал ноги из лестницы и быстро подобрался к люку. Я сильно рисковал быть замеченным; часть люка находилась за пределами трейлера, но компьютер на ободе был с моей стороны. Я вставил ключ. Крышка не открылась, но экран под бронированным стеклом высветил: "Требуется смена идентификационного кода. Пароль изменен с 11.05.2097, время: 10:06:33. За новыми паролями обратиться по адресам..." Трейлер надо мной дрогнул и завелся. Я ударил рукой по крышке в дне трейлера - та не поддалась. Меня заперли снаружи. И тут грузовик тронулся. Я только схватился рукой за один из поручней, когда машина стремительно бросилась вперед. Меня волочило по дороге до следующего знака "Стоп". В этот раз мне удалось покрепче закрепиться на лестнице, и опасность быть стертым о шершавую дорогу отошла на задний план. Добралась ли Ольга к месту назначения? Наверняка... Да нет, она сто процентов уже там. Такой интеллект, как у нее, поможет ей просочиться в любую щелочку, к которой ни один лант и булавки не приткнет. Теперь дело только за мной. Я пытался вычислить свое местоположение, но из-под дна трейлера удавалось улавливать лишь некоторые фрагменты, которые могли находиться в любой части города. Ни одного ценного ориентира. Вдруг грузовик затрясся - мы выехали на решеточную перемычку, под которой бежала быстрая горная река - городская канализация. Это место в городе единственное, возле городской свалки. Какими гольфстримами нас сюда занесло? Здание Департамента в центре, а мы - на окраине. Вскоре мы выехали на автостраду, на первом же повороте спустились и подкатили к свалке. Не знаю, о чем думал Дядюшка Харрис, когда вел машину, но мне пришлось пережить несколько весьма неприятных моментов, связанных со зловонными отходами, которые проползали подо мной в устрашающей близости. Трейлер налетел на что-то, и его дернуло так, что я еле удержался и чуть не сорвался в зловонную кучу. Потом мы остановились. Я услышал шаги по фургону, затем люк возле моих ног отворился. Оттуда показалась голова Дядюшки Харриса. Волосы его были изрезаны сединой, а с верхней губы на нос стекали жидкие белые усы (естественно, он был вверх тормашками). Он прищурился и сказал: - Следующая остановка - городская канализация. ... Я, по колено погруженный в грязную воду, издающую не слишком приятные ароматы, пробирался к центру города. В высокие ассенизаторские сапоги изредка затекала вода. Она хлюпала внутри и неприятно холодила ноги. Один раз я чуть было не упал и намочил рукава. Теперь они обвисли и мотылялись, заставляя охладившиеся руки дрожать. Надо мной висели жуткие переплетения труб. Некоторые безнадежно проржавели, с других струйками сбегала вода. Иногда случались целые завесы из воды, а иногда становилось так зловонно, что невозможно было дышать. Я сверился с планом, который получил от Дядюшки, и взялся за голову. Уже наверное километр, как я по неосторожности миновал нужную развилку. По этому туннелю в шахту лифта Департамента я уже не попаду, но смогу добраться до водопроводной системы здания, ширина основного канала которого, судя по чертежу, внушает доверие. Я сложил карту и снова захлюпал по канализации. Добирался к точке назначения не меньше часа. До ниточки промок и продрог. Туннель разветвился, стал уже и, в конце концов, окончился тупиком. Я поднял голову и посмотрел вверх. На лоб мне упала большая капля, разбилась и сбежала с лица. Не знаю, на сколько уходила эта шахта ввысь, но голова у меня пошла кругом от одной только мысли, что мне придется забираться на самый верх. Этот туннель параллелен шахте лифта, но расположены они в разных частях дома. Ладно, позже разберусь, а сейчас - наверх! Первые метры давались крайне сложно. Я изодрал себе все руки о ржавые обрубки. Трубы образовывали некое подобие джунглей: жуткие переплетения стальных лиан, с которых бесформенным тряпьем свисали лишайники. Пальцы скользили - я даже чуть было не сорвался в пропасть. Если бы не металлический крюк, торчащий из стены, и отцовский кожаный ремень, то летел бы я намного быстрее той капли, и брызг от меня было бы намного больше. Но тем не менее я продолжал карабкаться вверх. Недавняя рана на руке снова открылась и кровоточила. Я взобрался на толстенную канализационную трубу и приложил рубцеватель, нажав кнопку "Дезинфекция". Синтезируемые аппаратом лейкоциты хлынули в рану, чтобы погибнуть и превратиться в гной. Осталось меньше одной пятой пути. Пальцы онемели, а мышцы рвались от усталости. Подъем с каждым метром становился все невыносимее. Если бы не номера этажей на вентиляционных шахтах, я бы уже давно сбился со счета. Восемнадцатый, девятнадцатый... двадцатый. Двадцатый - мой. Теперь надо было проникнуть внутрь вентиляционного канала: по другому в квартиру не попасть. Я оседлал толстую перемычку канала, как покорную лошадь, гибкий металл ахнул под моим весом. Отвинтив часть разъемной трубы, я со всего маху ударил по стыку частей вентиляционного канала. Металл на этот раз закричал, и крик отразился пронзительным эхом от стен. Блестящий параллелепипед подо мной рывком вогнулся. Я медленно покачивался, осознавая, что только что чуть не спилил сук, на котором сидел. Я понял, что поступил глупо, и что с канала лучше слезть. Я аккуратно перебрался на соседнюю трубу и добил шахту. Канал обвис, издавая прерывистый скрежет и покачиваясь на погнувшейся пайке. Я выпустил из рук трубу - та долго парила и беззвучно упала - и кое-как умудрился влезть в узкий проход вентиляционной шахты. Будь у меня клаустрофобия, я бы уже давно задыхался, но пока никакие фобии меня не одолевали, да и ответ на вопрос "Буду я жить или нет?" зависел только от моего упорства. Стены, если их можно так назвать, сжимали, сплющивали, давили. Я полз, отталкиваясь локтями от гладкого металла. Впереди, сквозь частую решетку, просачивался свет.Читать дальше