Мюррей Лейнстер - Пираты Зана. (Сборник)

Спаркс дрожащим пальцем ткнул в экран монитора. Светящаяся точка вновь начала смещаться из центра к краю.

— В третий раз он проделывает одно и то же, — проговорил он обреченно.

— Как только оказывается в пределах видимости, тут же поворачивает в открытое море. Ну вот, куда он прется? В той стороне ближе Гавайев ничего нет!

— Мы все слышали выстрелы, — негромко отметил кто-то из присутствующих.

— Кто-нибудь может мне сказать, в кого и для чего стреляли? И зачем им понадобилось открывать грузовой люк? Кого, интересно, они собирались в него столкнуть?

— Я бы попросил воздержаться от подобных рассуждении, — ледяным тоном произнес Дрейк. — Уверен, что все разъяснится, как только самолет произведет посадку. Обещаю, что каждый желающий получит исчерпывающие сведения.

Внимательно наблюдающая за монитором Нора опять начала передачу:

— Замечательно! Просто великолепно! Как я понимаю, вы намерены пролететь над островом и сбросить нам послание. Очень хорошо, мы будем следить внимательно и сразу же подберем записку. Постарайтесь подробно изложить все ваши опасения. Только умоляю вас не сворачивать больше с курса. Через несколько секунд Гоу-Айленд покажется в зоне вашей видимости. Полагаю, сейчас уже появился. Так держать, капитан! Ни в коем случае не сворачивайте! Включите автопилот и приготовьте записку.

Точка на экране описала дугу и начала двигаться по прямой к острову. Полет совершался равномерно и уверенно, казалось, что нос воздушного корабля нацелен строго на посадочную полосу.

— Всем наружу! — рявкнул Дрейк. — Следить за небом. Как только самолет появится, глаз с него не спускать! Если он сбросит записку, мы должны как можно быстрее ее заполучить, чтобы убедить пилота в нашей полной готовности и рассеять терзающие его страхи.

Он первым выскочил из радиорубки. Остальные последовали за ним, кроме Норы, которая по-прежнему не выпускала из рук микрофона. Она уверяла сидящего за штурвалом летчика в том, что все на острове предупреждены, ждут его послания и готовы немедленно принять любые меры, следуя его указаниям.

Самолет появился над горизонтом с запада. Сначала это была крохотная черная точка, потом пятнышко, которое продолжало расти, постепенно обретало различимые глазом контуры фюзеляжа и крыльев. Что-то непонятное виднелось под брюхом машины, но это точно было не шасси.

— Открытые створки грузового люка, — первым догадался Дрейк и, сам не зная почему, с облегчением вздохнул. Сейчас у него не было времени анализировать увиденное, но подсознательно он, очевидно, ожидал худшего. — Похоже, что там что-то висит, но это всего лишь створки, друзья, — добавил он.

— А вы что ожидали увидеть? — насмешливо фыркнул кто-то за спиной. — Летающую тарелку?

Дрейк не узнал голоса шутника, но хорошо представлял, какие невообразимые догадки и предположения возникают сейчас в головах окружающих его людей. Он и сам не избежал общей участи, представив на миг, что кому-то взбрело в голову испытать новый вид оружия, используя один из антарктических рейсов. О чем-то подобном, без сомнения, думал в эти минуты каждый из островитян, обладающий хоть каплей воображения. Но все это, разумеется, было бредом и чепухой на постном масле.

Шум двигателей самолета уже перекрывал рокот прибоя и продолжал нарастать по мере приближения к острову. Люди на берегу неотрывно следили за ним. Самолет перевалил через прибрежные скалы, с ревом пронесся над взлетной полосой, достиг противоположного конца острова и устремился вперед, уходя все дальше к востоку над океаном. Пролетая над Гоу-Айлендом, он не поднимался выше пятисот футов и был отчетливо виден в течение долгих секунд. Шасси оставалось невыпущенным, а створки грузового люка были распахнуты. На короткое мгновение стоящие внизу островитяне получили возможность заглянуть внутрь открытого люка.

А потом самолет опять скрылся из виду, превратившись в едва различимое темное пятнышко, постепенно растаявшее на фоне серого неба. Никакой записки так никто и не сбросил.

Дрейк устало поднялся по ступенькам в деревянную будку радиостанции. Нора все еще продолжала свой монолог:

— Не волнуйтесь, мы все видели, как вы пролетели над островом. Ваше послание непременно подберут. Ой, кто-то идет. Это начальник нашей станции мистер Дрейк.

— Нечего там подбирать, — мрачно сказал тот. — Все видели самолет как на ладони, но записки не было. Они… — Дрейк замялся, не зная, как лучше выразиться. В его голове опять мелькнула абсурдная мысль об испытаниях оружия. — Снаружи самолет выглядит абсолютно нормально. Ничего к нему не прилипло, никто его не преследует. И вообще в воздухе ничего больше нет — если верить радару, по крайней мере!

Руководитель базы внезапно почувствовал себя совершенно беспомощным в сложившихся обстоятельствах. За штурвалом машины сидел опытнейший пилот, налетавший тысячи часов на полярных трассах. Дрейк просто не мог представить себе такой ситуации, в которой этого старого воздушного волка необходимо утешать и уговаривать посадить самолет, как какого-нибудь напуганного воображаемой опасностью новичка.

Нора непрерывно говорила в микрофон, одновременно наблюдая за монитором. Световое пятно, указывающее положение самолета, неуклонно смещалось к краю экрана. Если хватит горючего, такой курс над бескрайними океанскими просторами рано или поздно выведет машину к мысу Горн в обход Антарктического континента.

— И пожалуйста, успокойтесь, — продолжала утешать безмолвного пилота Нора. — Вас никто не преследует. Я все время смотрю на радар, и, кроме вас, на экране никого нет.

Но светящаяся точка не изменила направления. Вот она подошла к краю экрана вплотную, последний раз мигнула и исчезла, уйдя за пределы досягаемости локатора.

У Дрейка непроизвольно сжались кулаки, стоило только представить, как отреагирует начальство на его официальный доклад о случившемся. Весьма вероятно, на этом его административная карьера закончится. К горлу подкатил противный, липкий ком.

— На борту было десять человек, — с трудом произнес он, рассуждая вслух. — Они летели домой. Потом с одним из них что-то произошло.

Он опять сжал пальцы в кулаки. У человека, задача которого — заставить работать других, порой возникает неожиданный взгляд на некоторые вещи. Свойственные людям черты, такие, как тупость, халатность и даже психические срывы, руководителю кажутся непростительными ошибками — потому, быть может, что он лучше других видит их последствия. Поэтому испытывает куда большую симпатию к жертвам, чем к тем, чья некомпетентность явилась причиной несчастья.

Громко топая сапогами по деревянному полу, в рубку вошел Спаркс.