Виктор Тарасов - Повести и рассказы (-)

- А мне плевать,- спокойно ответил тот.Вы можете рассказывать любые басни и сходить с ума, меня это не волнует.

Авл продолжал: - Тогда решили сделать базу для сравнения. Все население было разделено поровну, на две партии. Ученые занялись усовершенствованием Природы раздельно, лишь для своей половины. Появилась возможность сравнивать, а сами партии стали называться "синие" и "зеленые".

- Но почему именно "синие" и "зеленые"?

- Нечто подобное уже было когда-то. В древней Византии масса городского плебса находилась на полном обеспечении государства, но, имея досуг, не стала заниматься науками или искусствами. А занялась... игрой! Игрой на гонках колесниц. Болельщики разделились на две партии: "синих" и "зеленых".

- Откуда же у нас могла взяться игра? - недоумевал Боули.- А ты, чиновник, какого мнения?

- А мне плевать! - качнул тот ботинками.- Я как ходил на службу, так и буду ходить. Я не изменюсь!

- Зачем заниматься науками и трудом, если улучшить свое положение можно простым способом: изменяя свое прошлое, перебирая варианты развития? Воздействия стали производиться случайно, все равно просчитать все возможности невозможно. Так возникла Игра. Она выглядит сейчас как жесткое зондирование прошлого, как выстрелы в историю. Каждое такое зондирование, или ход, как его называют, означает появление еще одной ветви времени. А для нас это выглядит как увлекательное путешествие по формам жизни...

- Откуда же эти формы? Почему мы сами меняемся?

- Черт его знает! Видимо, природу безнаказанно ворошить нельзя. Наверное, наши выстрелы в прошлое достигают теперь таких незапамятных времен, когда разумная жизнь только появлялась. Как биологический вид мы уже исчезли, заблудились во времени, а как разумные существа можем исчезнуть в любом очередном ходе...

- Страшновато...

- А тебе не все равно? Исчезнем, потом снова появимся, а, может быть, и не появимся... Кстати, в космосе до начала игры мы не успели встретить ни одной формы жизни. Сейчас, оставаясь на Земле, мы как бы путешествуем по обитаемым мирам, перебирая все возможные пути развития жизни.

- Может быть, мы в конце концов наткнемся на свою первоначальную, человеческую форму?

- Может быть! Но только не узнаем этого! Для нас сейчас каждая форма и первоначальная, и человеческая - итог развития одной ветви природы...

Друзья замолчали, им стало не по себе. Они смотрели в глубину туманных болот, словно увидели там призраки цивилизаций, сотворенных случаем, а потом стертых простым перебором вариантов. От неприятных размышлений их отвлек голос служащего: - А мне плевать! У меня дедушка был служащим и папа был...

- Что это ты расплевался? - с облегчением спросил Боули.- Здесь и так сыро! Захватим его в болото? Новая память мне подсказывает, что если его хорошо выдержать в грязи недельку-другую...

- Не успеете - скоро ход "зеленых".

- Вы посмотрите на него: какой смелый! Может, ты против Игры?

- Просто вы все с ума посходили! Идиоты!

- И путешествия во времени тебя не увлекают?

- Я в вашем аду заблудился.

- И смена обличий не нравится?

- Я останусь тем, что я есть на самом деле. А вы можете переделываться, я вам не поддамся, демоны. Чур меня!

- Мужчина ты или нет, в конце концов?

- Я государственный чиновник! И папа мой был чиновник!

- Тьфу,- только и нашелся сказать Боули.- Хотел бы я знать, где ты сейчас найдешь свое министерство?

- Это мое дело,- с достоинством ответил чиновник.

- Ты говоришь, что мы не можем нанести ему вреда? - обратился Боули к другу.Тогда большой беды не будет, если мы его утопим в грязи.

- Не имеете права,- начал было гражданин, но в воздухе оборвалась невидимая струна, и голос его превратился в трубное: бу-бубу... Был ход "зеленых".

Друзья с удивлением наблюдали, как гражданин превращался в огромного диплодока с котелком на маленькой голове и с "дипломатом" на кончике хвоста. Авл и Боули покатились со смеху.

- Мой отец был бу-бу-бу, - говорил ящер.- Мой дед был бу-бу.

- Мой папа был чиновник! - крикнул ему Боули.- Буль-буль.

- Мой мама был чиновник! - поддержал его Авл.- Буль-буль.

- И я им буду! - хором закричали друзья, превращаясь в лужу зеленоватой жидкости.

Увы, Игра вернулась к началу начал всех времен, а друзья превратились в сине-зеленые водоросли - первый вариант жизни.

Игра прекратилась. Один лишь динозаврчиновник остался. Такой уж несгибаемый он был. Он задумчиво наступил на мутную лужицу ногой-столбом: А кем я, собственно, управлять бу-буДУ?

Ему никто не ответил. Горячий вихрь инертных газов проносился над голыми скалами.

Природе еще предстояло возникнуть.

Поразмыслив, начальник решил, что министерства в ведомства рано или поздно появятся в ходе эволюции, нужно лишь обождать.

Он отправился бродить, а чтобы не терять квалификации, повторял на память инструкции.

- Параграф первый,- раздавалось над мертвой планетой.- Активно поддерживать мероприятия по изучению климатической системы и последствий климатических изменений. Бу-бу-бу. Параграф второй. Следует шире информировать общественность... Вжи-у-у-у-бубу-бу-вжиу-у-у-у... И тот потеряет душу, кто захочет сохранить ее...

Проходящий мимо

(Экклезиаст)

Ярмарка в полдень - как перезрелый плод.

Был тот час, когда солнечная радиация, проникая в плоды, превращает сладость в горечь, а сок под красной кожицей вдруг тяжелеет.

Вот такие мелочи, вовремя замеченные, и создают для тонкого наблюдателя неповторимый привкус события.

Я увидел старика около лавки с игрушками. Он курил длинную папиросу и улыбался.

У него были удивительные детские глаза цвета чистой бирюзы и скорбная складка у рта.

"Добр и горек,- подумал я.- Нужно запомнить".

- Детей у меня никогда не было,- обратился ко мне старик,- но я люблю покупать игрушки.

Я промолчал, делая вид, что разглядываю витрину. Он продолжал улыбаться, заглядывая мне в глаза снизу вверх: - Не знаю, как вы, а я не устаю удивляться этому малому народцу. Сами по себе, без человека, эти игрушки мертвы, но словно ждут чего-то. Вот посмотрите на него.

Он надел па кисть руки какую-то тряпочку и закрутил ею у меня перед носом:

- Но если взять их в руки, они оживают. Ваша вера вдохнула в них жизнь. Смотрите, как он радуется!

Игрушка, которую я только сейчас разглядел, неожиданно повела уродливым лицом и осмысленно глянула на меня круглыми глазами.

Я поежился от мерзкого впечатления, мне захотелось уйти, потому что мой вкус никогда еще меня не подводил.

- Зайдем, выпьем немного. Я угощаю,предложил он и потащил за собой. Мы вошли в душный салон и с трудом нашли место у окна.

- Меня зовут Диамани. Немножко непривычно, правда? - старик тихо засмеялся.- Это старинная фамилия цирковых клоунов и фокусников. Я, наверное, ее последний носитель. Хоп! - старик вытащил у меня из кармана желтый чужой бумажник.