Джудит Тарр - Солнечные стрелы

Я здесь закон, ответил ему Корусан.

ГЛАВА 45

Солнце погружалось в облака, прозрачные и ломкие, как весенний ледок. Городок был объят спокойствием изнеможения. Куда подевались повстанцы, где прячутся и когда их ожидать снова, никто не знал. Даже Эсториан. Он начал этот день с поклонения гробу матери и заканчивал его здесь же, в зале, где царила мертвая тишина. Утром он пропоет погребальную молитву. Потом тело заберут бальзамировщики, чтобы приготовить его для долгого путешествия к месту захоронения. Эту ночь он проведет в покое. Эсториан распустил охрану и теперь вкушал все прелести одинокого бодрствования у скорбного ложа, сидя на небольшой скамеечке, неудобной и ничем не покрытой. Он не плакал, слезы его иссякли, было холодно, но он этого не замечал. Сердце оледенело, как щеки леди Мирейн, к которым он изредка прикасался. Негромкий протяжный вздох нарушил угрюмую тишину. Он вздрогнул и оглянулся. Юлия, выскользнув из мрака, таящегося за колоннами, шествовала к нему через зал. За ней настороженной цепочкой следовали котята, маленькую колонну замыкала женщина, о которой он так ничего и не знал. Даже теперь, обладая сильной магией, он не мог бы сказать, что она собой представляет. Сущность ее, словно сосуд из темного стекла, просвечивалась до донышка, но... не могла же Сидани быть просто ничем. Юл-королева, приветливо фыркнув, разлеглась возле невысокого постамента, кошечки тут же, настороженно озираясь, приникли к ней. Котенок мигом вскарабкался на колени своего господина, Он был настоящий юл-кот, он знал, кого ему следует охранять. Сидани проскользнула мимо Эсториана с таким видом, будто его вовсе не было здесь, затем обошла вокруг гроба, кивая и низко склоняясь к покойнице, как бы обнюхивая ее. Эсториан давно перестал удивляться выходкам Скиталицы, но эта, кажется, начинала граничить с дерзостью. Он приоткрыл рот, чтобы осадить ее и прекратить дурацкий спектакль.

В ней течет асанианская кровь, ты знаешь об этом? спросила Скиталица. Королевская, благородная кровь. Хирел и не подозревал, что у него в северных племенах завелась дочка. На такие вещи тогда мало обращали внимания. Беспечная наследница одного из вождей даже не заметила, как родила ребенка от rncn, кого они называли маленьким жеребцом. Это так же точно, как то, что ты глядишь на свет своими глазами, малыш. В твоей матери гуляло столько же крови Льва, сколько было в твоем отце, если не больше.

Но когда Хирел мог...

Успел, сказала она. Как раз в то время, когда Саревадин, еще пребывая в обличье юноши, прикончил одного мага с помощью собственной силы, но и сам пострадал, и многие думали, что он умер. Хирел быстро нашел, с кем коротать вечера, правда, он не думал, что Саревадин оправится.

Разве это уже бывало? спросил он дрогнувшим голосом. Разве убивать с помощью магии не преступление?

Боги запрещают. Сидани пожала плечами и внимательно посмотрела на него.

Очнись, дитятко! Мы живем в мире, битком набитом воинственными магами, готовыми испепелить друг друга в надежде превратиться в существ, равных богам. Это один из путей в сторону неба... или кромешной тьмы.

Ты сбрендила, недоверчиво пробормотал он.

Вовсе нет, живо ответила Сидани. Взгляни на себя, прислушайся к своим ощущениям. Ты великий убийца магов, хотя еще не вошел во вкус, разве тебе не хочется стать чем-то большим? Не знаю, как насчет магов, но тебя я точно убил бы , подумал вдруг он с мрачной жестокостью и улыбнулся недоброй улыбкой, осознавая, что она в чем-то права.

Ты подозреваешь меня в святотатстве?

Хашш, усмехнулась она, обнажив зубы. Ты очень самонадеян, ребенок. Ты думаешь, что можешь держать себя в руках. Ты воображаешь, что выберешься из этой переделки совсем неиспорченным, разве что станешь чуть хладнокровнее и жестче? Как бы не так. Гордость и глупость мешают тебе трезво смотреть на вещи.

Ты старая дура, сказал он, едва шевеля губами, ты никто. У тебя даже нет имени.

Иногда я обретаю его. Она приложила руку к щеке мертвой императрицы.

Так хороша и так холодна. Мирейн просто взбесился бы, узнав, что на Солнечный трон воссядет жрица богини тьмы и станет матерью одного из его потомков. Он был фанатиком похлеще, чем все мы, он и представить себе не мог, да и не желал, что тьма является одной из важнейших сторон этого мира.

Ты кощунствуешь, сказал он.

Ox-ox-ox, прищелкнула языком Сидани. Какое словечко! Приятное для гортани и смертельно опасное для шеи. Уймись, мальчик. Я говорила худшие вещи безумцам, которые были пострашнее тебя.

Как смеешь ты... Он осекся. Она улыбнулась, легко разбираясь в неразберихе, царившей в его душе.

Уж будь уверен, гораздо страшнее. Ты существо ласковое при всей своей недюжинной свирепости. Ты действуешь искренне, даже когда бываешь жесток. Жестокость возникает там, где людям недостает воображения, но ты прекрасно знаешь об этом сам.

Оставь свои штучки, поморщился он.

Это не штучки, дитятко. Это поток размышлений, в котором мало тепла.

Я не желаю больше выслушивать твои бредни, проворчал он кисло. Он знал, что она не послушается его.

Попробуем зайти с другой стороны. Взгляни на себя. Ты был разрушен еще в юности, теперь тебя починили. Но починили плохо, на скорую, так сказать, руку. Хирурги знают, что делать, когда в их работе что-то идет не так. Они все ломают и начинают заново, а время новых сражений как раз подошло.

Ты утверждаешь, что что-то может разрушить меня? Шуточки, подумал он, старой, выживающей из ума карги. Развлечения в долгую ночную пору.

Ты уже разрушаешься, сказала она. Твои руки сочатся золотом.

Нет! Он инстинктивно спрятал ладони за спину и крепко прижал их к бедрам.

Ах, малыш, ты очень плохой лжец. Она обошла вокруг гроба и ухватила Эсториана за руки. Ее пальцы были unkndm{ как лед, но внутри них еле заметно тлело тепло. Он покорился, не зная куда деваться от вдруг нахлынувшей на него неизъяснимой тоски. Ладонь его левой руки украшал огромный волдырь, выделяясь белым пятном на фоне смуглой кожи, правая мягко сияла, являя собой прибежище Касара.

Мудрецы, бормотала Сидани под нос, разглядывая его руки. Кто им мешал разместить источник силы на пояснице, в сердце, на худой конец между глаз? Но в семействе Солнечных лордов, что бы ни затевалось, все в конечном итоге сползает к рукам. Как тебе нравится этот промысел божий? Трудно найти на теле другую точку, столь интенсивно ощущающую боль. Эсториан знал, что ответить на это, но промолчал. Впрочем, Сидани угадала, что вертелось у него на языке... или прочла по раскрытой ладони.

Ну да, звонко расхохоталась она. Конечно, они могли бы избрать и это местечко. Однако в таком случае женщины были бы несправедливо обойдены. Думаю, эта штука их бы только подогревала. Скажи, как ты живешь с этой мукой?