Герберт Уэллс - Пища богов (пер. Тан)

— Ну, кто бы он ни был, хорошо, что мы скоро от него отделались, — заметил начальник станции.

Направляясь обратно в укромное местечко, из которого Коссар его извлек, и в котором высшие сановники железнодорожного управления спасаются от докучливых простых смертных, он все еще продолжал улыбаться. Энергия неизвестного джентльмена, так легко разрушившая чары всевозможных правил и уставов, стесняющих не только публику, но и самих исполнителей, очевидно, ему понравилась.

«Ведь вот он как просто, — подумал он, — а наше-то дурачье до этого никогда не додумается!»

В пять часов того же дня неутомимый Коссар, запасшись всем необходимым для войны с мятежной фауной Кента, находился уже на пути к ферме. Два бочонка парафина и целый воз сухого хвороста он купил в Уршоте. Несколько мешков с серой, восемь больших винтовок с запасом разрывных пуль, три охотничьих двустволки с дробовыми патронами (на ос), топор, три лопаты, два багра, заступ, две связки веревок, несколько дюжин бутылок с пивом, содовой водой и виски, целый гросс пакетиков с мышиным ядом и холодная провизия на три дня были доставлены из Лондона. Все эти вещи, исключая ружья и патроны, самым аккуратным образом нагруженные на угольную повозку и сенную фуру, были высланы вперед, по дороге в Хиклиброу, ружья же с патронами поместились под скамейками фургона, приготовленного для самих охотников, то есть для Редвуда и пяти членов клуба, вызванных по телефону.

Коссар устроил все это очень скоро и просто, несмотря на то, что в Уршоте царствовала паника, а извозчиков было трудно найти. Лавки на площади были заперты, и весь город точно вымер. Обыватели сидели по домам и никого к себе не впускали, так что приходилось переговариваться с ними через окна. Коссара это нисколько не стесняло: он, по-видимому, находил такой способ деловых отношений чрезвычайно удобным.

В конце концов он взял из «Красного Льва» тележку и вместе с Бенсингтоном отправился догонять багаж. На перекрестке они его догнали и прибыли в Хиклиброу первыми.

Бенсингтон, сидя около Коссара в тележке, с ружьем между коленями, предавался удивлению. Все, что они до сих пор сделали, было, конечно, по словам Коссара, вполне в порядке вещей, и в этом не было ничего необыкновенного — право же!.. В Англии так редко приходится делать обыкновенные вещи. Он перевел свой взгляд с ног соседа на его руки, твердо державшие вожжи. Коссару, должно быть, никогда прежде не приходилось править, но он, тем не менее, видимо, считал это занятие вполне для себя обыкновенным и справлялся с ним как нельзя лучше, просто потому, что не мудрствовал и не изощрялся, а следовал по линии наименьшего сопротивления.

Окрестный ландшафт напомнил Бенсингтону еще недавнее, но столь уже отдаленное утро, когда он шел пешком из Уршота на ферму — полюбоваться своими цыплятами.

Да… судьба наверняка смеется над ними.

— Но, но! Эй, вы, прокислые! — покрикивал Коссар.

Вечер стоял жаркий. Ни малейшего ветра. Пыль неподвижным столбом висела в воздухе. Проезжих на дороге было мало, и лани спокойно паслись за частоколом парка. Как раз около Хиклиброу Бенсингтон и Коссар увидели двух гигантских ос. Они объедали куст крыжовника, тогда как третья ползла по стене мелочной лавочки, как бы желая найти вход. Внутри лавки виднелся хозяин, притаившийся за дверью со старым охотничьим ружьем в руках.

Когда поезд с багажом и охотниками прибыл в Хиклиброу, то старший возчик доложил Редвуду, что дальше они не повезут. К этому заявлению присоединились и все остальные возчики. Они даже отказались отпустить хотя бы одних лошадей.

— Эти проклятые крысы особенно падки до лошадей, — повторил старший погонщик.

Коссар с минутку слушал эти заявления, а потом, обращаясь к одному из своих приятелей, высокому, беловолосому, очень грязному инженеру, скомандовал:

— Дай мне ружье из фургона!

Взяв в руки ружье, он подошел к возчикам и сказал:

— Мы вовсе не требуем, чтобы вы сами везли нас, но лошадей мы возьмем, хотя бы силою.

Возчики подняли ропот, но Коссар прервал его категорическим заявлением:

— Первому, кто попробует мне помешать, я стреляю по ногам. Лошади идут с нами.

Признав таким образом инцидент исчерпанным, Коссар начал распоряжаться.

— Флэк, — сказал он коренастому маленькому человечку из своей свиты, — берите фургон, а вы, Бук, садитесь на фуру.

Возчики стали жаловаться Редвуду.

— Вы, друзья мои, свободны от всякой ответственности перед вашим хозяином, — отвечал им ученый, — потому что мы берем лошадей силою. Но беспокоиться вам все-таки нечего: мы вовсе не какие-нибудь грабители, а поступаем так потому, что нас вынуждают обстоятельства. Оставайтесь здесь до нашего возвращения, и я обязуюсь уплатить за лошадей, если с ними что-нибудь случится.

— Отлично, — одобрил Коссар, сам никогда ничего и никому не обещавший.

Импровизированные возчики расселись по козлам, а остальная компания пошла пешком, неся на плечах ружья. Удивительная это была экспедиция, совершенно не подходящая к мирной обстановке современной Англии и более соответствующая Дальнему Западу Америки в доброе старое время индейских нашествий.

Дойдя до поворота, с которого уже видна была ферма, экспедиция встретила маленькую группу людей с ружьями. В состав этой группы входили, между прочим, оба Фульчера и один обыватель из Мейдстона. Последний стоял впереди всех и смотрел в бинокль на ферму.

— Есть что-нибудь новое? — спросил Коссар.

— Да вон осы все летают туда и сюда, — отвечал старший Фульчер, — а не видать, таскают они что-нибудь или нет.

— Все очень быстро зарастает хмелем, — сказал человек, смотревший в бинокль. — Между соснами сегодня утром его еще не было. Растет на глазах.

Он вынул платок и старательно протер стекла бинокля.

— Вы, кажется, туда изволите идти? — спросил Скельмерсдэль.

— Да. Хотите с нами? — спросил Коссар. Скельмерсдэль, видимо, колебался.

— Мы там останемся на всю ночь. Скельмерсдэль решил, что не пойдет.

— Видали крыс? — спросил Коссар.

— Одну видели в лесу. Охотилась за кроликами, должно быть.

Коссар, отставший от своей партии, поспешил догнать ее.

Увидав теперь свою ферму, Бенсингтон мог воочию убедиться в достоинствах изобретенной им пищи. Домик показался ему теперь меньше, чем прежде, а растительность вокруг страшно разрослась. Крыша колодца едва виднелась из-за травы футов в восемь высотою, а хмель взобрался на крышу дома, обвил дымовую трубу и простирал свои побеги к небу. Цветы его были величиной с блюдечко, так что виднелись издали, а ветви казались толстыми канатами. Крапива, заполнившая почти весь двор, походила на коноплю, а местами чуть не равнялась с хмелем. Чем ближе подходила партия охотников к ферме, тем более напоминала собою процессию сказочных гномов, бредущих к кукольному домику, затерявшемуся в исполинском дремучем лесу.