Герберт Уэллс - Невидимый

Мистеръ Томасъ Марвель сидѣлъ, опустивъ ноги въ канаву, у дороги черезъ дюны въ Абердинъ, мили за полторы отъ Айпинга. На ногахъ у него, кромѣ носковъ неправильной шкурной работы, не было ничего и большіе пальцы ихъ, широкіе съ на заостренными концами, напоминали уши насторожившейся собаки. Не спѣша, — онъ все дѣлалъ не спѣша, собирался онъ примѣрить пару сапогъ. Уже давно не попадалось ему такихъ крѣпкихъ сапогъ, но они были велики, между тѣмъ какъ прежніе въ сухую погоду были какъ разъ въ пору, но для сырой — подошвы ихъ оказывались слишкомъ тонкими. Мистеръ Томасъ Марвель терпѣть не могъ просторныхъ сапогъ, но онъ терпѣть не могъ также и сырости. Онъ никогда до сихъ поръ не обдумывалъ основательно, что изъ этого было хуже, и теперь день выдался прекрасный, и дѣлать ему было больше нечего. И вотъ, составивъ изъ четырехъ сапогъ изящную группу на газонѣ, онъ сѣлъ и началъ на нихъ смотрѣть. Но среди злаковъ и молодого лопушника обѣ пары вдругъ показались ему удивительно безобразными. Раздавшійся позади его голосъ нисколько не удивилъ его.

— Какъ ни какъ, а сапоги! — сказалъ голосъ.

— Благотворительскіе сапоги, — замѣтилъ мистеръ Томасъ Марвель, нагнувъ голову на бокъ и косясь на нихъ непріязненно, и которая самая дрянная пара въ цѣломъ свѣтѣ, ей Богу, ужъ и сказать не могу,

— Гмъ… — промычалъ голосъ.

— Нашивалъ и похуже, случалось и безъ всякихъ обходиться, но этакихъ чортовыхъ уродовъ, съ позволенія сказать, никогда не видалъ! Ужъ съ какихъ поръ стараюсь сапогами раздобыться: очень мнѣ эти-то опротивѣли. Крѣпкіе, оно точно; но вѣдь, коли ты всегда на ногахъ, сапоги для тебя первое дѣло. И вотъ, вѣришь ли, нѣтъ ли, во всей округѣ ни шиша, только вотъ эти одни. А погляди-ка на нихъ! Вообще тутъ насчетъ сапогъ, можно сказать, раздолье! Только мнѣ не везетъ, — шабашъ! Можетъ, лѣтъ десять забираю сапоги въ этой сторонѣ, и вотъ, наконецъ, того… какъ они со мной поступаютъ!

— Сторона поганая, — сказалъ голосъ, — и народъ свинскій.

— Это точно, — согласился сэръ Томасъ Марвель. Господи Іисусе! Ну, и сапоги! Просто изъ рукъ вонъ!

Онъ обернулъ голову черезъ плечо направо, чтобы взглянуть для сравненія на сапоги своего собесѣдника, но на томъ мѣстѣ, гдѣ должны были быть эти сапоги, не было ни ногъ, ни сапогъ, обернулъ голову черезъ плечо налѣво, но и тамъ не было ни того, ни другого. Заря глубокаго удивленія занялась въ его мозгу.

— Да гдѣ жъ это ты? — проговорилъ онъ черезъ плечо, становясь на четвереньки.

Передъ нимъ разстилалась огромная пустота дюнъ, по которымъ разгуливалъ вѣтеръ, а вдали чуть зеленѣли макушками кустики дрока.

— Неужто я пьянъ? — сказалъ про себя мистеръ Марвель. Или по мнѣ почудилось? Или я говорилъ самъ съ собой? Какого чорта!

— Не пугайся, — сказалъ голосъ.

— Пожалуйста, безъ фокусовъ, — сказалъ Томасъ Марвель. быстро вскакивая на ноги. Гдѣ ты тамъ? «Не пугайся», — каковъ!

— Не пугайся, — повторялъ голосъ.

— Самъ сейчасъ испугаешься, дуракъ. Гдѣ ты? Вотъ погоди, дай только наѣду тебя, такъ…

— Ужъ не въ землю ли ты зарытъ? — спросилъ митръ Томясь Марвелъ черезъ минуту.

Отвѣта не послѣдовало. Мистеръ Томасъ Марвелъ стоялъ неподвижно, босой и изумленный, почти сбросивъ куртку.

— Пиивитъ! — крикнула вдали пиголица.

— Какой еще тамъ «пиивитъ», — отозвался мистеръ Томасъ Марвель. Совсемъ не кстати дурачишься.

На востокъ, на западъ, на сѣверъ и югъ разстилались пустынныя дюны; дорога, со своими неглубокими канавами и бѣлыми столбами, пустая и гладкая, бѣжала съ юга на сѣверъ; въ небѣ, кромѣ, пиголицы, было также пусто.

— Съ нами крестная сила! — сказалъ Томасъ Марвель, снова надѣвая на плечи куртку. — Все это водка! Могъ бы догадаться.

— Вовсе не водка, — сказалъ голосъ. Пожалуйста, не трусь.

— Охъ! — вырвалось у мистера Томаса Марвеля, и лицо его побѣлѣло подъ угрями.

— Водка, — беззвучно повторили его губы.

Широко выпучивъ глаза онъ медленно оборачивался кругомъ.

— Готовъ поклясться, что слышалъ чей то голосъ, — прошепталъ онъ.

— Конечно, слышалъ.

— Опять!

И мистеръ Марвель, зажмуривъ глаза, трагическимъ жестомъ схватился за голову. Его вдругъ схватили за шиворотъ и крѣпко встряхнули, отчего мысли его спутались еще больше.

— Не дурачься! — сказалъ голосъ.

— Спятилъ! — проговорилъ мистеръ Марвелъ. Въ башкѣ у меня не ладно. Что станешь дѣлать? Все проклятыя сапоги меня доѣхали!.. Спятилъ… Или пьянъ!

— Ни того, ни другого, — сказалъ голосъ. Слушай…

— Рехнулся! — сказалъ мистеръ Марвель.

— Да погоди же ты, — произнесъ голосъ убѣдительно, почти дрожа отъ усилія сдерживаться.

— Ну? — сказалъ мистеръ Томясь Марвелъ съ страннымъ ощущеніемъ; какъ будто кто-то толкнулъ его въ грудь пальцемъ.

— По-твоему, я просто одно воображеніе, — воображеніе и больше ничего?

— А то что жъ еще? — спросилъ мистеръ Томасъ Марвелъ, потирая затылокъ.

— Отлично, — отвѣчалъ голосъ тономъ облегченія. Въ такомъ случаѣ я буду бросать въ тебя камнями, пока ты не убѣдишься въ противномъ.

— Да гдѣ же ты?

Голосъ не отвѣчалъ. Свистнулъ, какъ будто брошенный изъ воздуха, камень и пролетѣлъ мимо самаго плеча мистера Марвеля. Мистер Марвель, обернувшись увидѣлъ другой камень, который быстро поднялся на воздухъ, очертилъ фигуру и съ почти неуловимой быстротой брякнулся, ему в ноги. Удивленіе его было такъ такъ велико, что онъ даже не отскочилъ.

Камень свистнулъ и, ударивъ рикошетомъ на голые пальцы, упалъ въ канаву. Мистеръ Томасъ Марвель привскочилъ на цѣлый футъ и заревѣлъ во все гордо. Потомъ онъ бросился бѣжать, запнулся о невидимое препятствіе и, перекувырнувшись, очутился къ сидячемъ положеніи.

— Ну, что же? — сказалъ голосъ, и третій камень поднялся кверху и повисъ въ воздухѣ надъ головою бродяги. Я все еще воображеніе?

Мистеръ Марвель вмѣсто отвѣта всталъ было на ноги, но его сейчасъ повалили опять.

Съ минуту онъ пролежалъ неподвижно.

— Если ты еще будешь упрямиться, — сказалъ голосъ, — я брошу камнемъ тебѣ въ голову.

— Штука хоть куда! — сказалъ мистеръ Томасъ Марвель, принимая сидячее положеніе.

Онъ взялся рукою за свою раненную ногу и не сводилъ глазъ съ третьяго камня.

— Не понимаю. Камни летаютъ сами собою. Камни разговариваютъ. Воротись на землю! Пропади! Я сдаюсь.

Третій камень упалъ.

— Это очень просто, — сказалъ голосъ:- я невидимъ.

— Ты скажи что-нибудь новенькое, — сказалъ мистеръ Марвель, отъ боли едва переводя духъ. Гдѣ ты прячешься, кокъ ты это дѣлаешь вотъ чего я не знаю. Отказываюсь.

— Да больше ничего и нѣтъ, — сказалъ голосъ. Я невидимъ, пойми ты это.

— Да это-то всякій видитъ. Нечего такъ изъ за-этого хорохориться, сударь мой. Ну, выкладывай, что ли. Какъ ты прячешься-то?