Герберт Уэллс - Невидимый

— Такъ возьмите мою комнату, вотъ эту.

— Да какъ же я могу спать? Если я засну, онъ уйдетъ… Уфъ! Не все ли равно!

— Какъ васъ ранила пуля? — спросить Кемпъ.

— Пустяки, — царапина. Кровь. О, Господи! Какъ мнѣ нуженъ сонъ.

— Такъ почему же бы вамъ не заснуть?

Невидимый какъ будто посмотрѣлъ на Кемпа.

— Потому что мнѣ особенно не хочется быть пойманнымъ моими ближними, — проговорилъ онъ медленно.

Кемпъ вздрогнулъ.

— Дуракъ я! воскликнулъ Невидимый, ударивъ по столу кулакомъ. Я подалъ вамъ эту мысль!

Несмотря на свое утомленіе и боль отъ раны, Невидимый не захотѣлъ положиться на слово Кемпа, что на свободу его не будетъ сдѣлано никакихъ покушеній. Онъ осмотрѣлъ оба окна въ спальнѣ, поднять шторы и оглядѣлъ ставни, чтобы убѣдиться, что Кемпъ говоритъ правду, и что бѣжать этимъ путемъ было возможно. Снаружи ночь была тихая и безмолвная, и новый мѣсяцъ заходилъ надъ дюнами. Невидимый осмотрѣлъ еще ключи спальни и двѣ двери въ уборную, чтобы убѣдиться, что и этимъ путемъ можно было оградить свою свободу, послѣ чего призналъ себя удовлетвореннымъ. Онъ всталъ передъ каминомъ, и Кемпъ услышалъ зѣвокъ.

— Очень жалѣю, — сказалъ Невидимый, — что не могу разсказать вамъ сегодня всего, что я сдѣлалъ. Но я страшно усталъ. Конечно, все это нелѣпо… Все это ужасно! Но, повѣрьте мнѣ, Кемпъ, вопреки вашимъ утреннимъ аргументамъ, все это — вещь вполнѣ возможная. Я сдѣлалъ открытіе, хотѣлъ оставятъ его при себѣ. Не могу: мнѣ нуженъ компаньонъ. А вы… Чего только мы не сдѣлаемъ! Но завтра. А теперь, Кемпъ, мнѣ кажется, или спать, или умереть,

Кемпъ стоялъ среди комнаты, глядя на безголовое платье.

— Мнѣ надо васъ оставить, значитъ. Нѣтъ, просто невѣроятно!.. случись только три такія вещи, ниспровергающія всѣ мои теоріи, — я просто соду съ ума. Но все это въ самомъ дѣлѣ. Не нужно ли вамъ еще чего-нибудь?

— Только проститься съ вами, сказалъ Гриффинъ.

— Прощайте, — сказалъ Кемпъ и потрясъ невидимую руку.

Онъ бокомъ попятился къ двери. Вдругъ халатъ поспѣшно зашагалъ къ нему.

— Поймите меня! — сказалъ халатъ. Никакихъ попытокъ задержать меня или поймать! Не то…

Кемпъ слегка измѣнился въ лицѣ.

— Кажется, я далъ вамъ слово, — сказалъ онъ, и тихонько затворилъ за собой дверь.

Изнутри щелкнулъ ключъ. Пока Кемпъ стоялъ на мѣстѣ съ лицомъ, выражавшимъ пассивное удивленіе, быстрые шаги подошли къ двери уборной и она также заперлась. Кемпъ ударилъ себя рукою но лбу.

— Брежу я, что ли? Я ли сошелъ съ ума или весь міръ помѣшался?

Онъ захохоталъ и потрогалъ запертую дверь.

— Выгнанъ изъ собственной спальни вопіющей нелѣпостью!

Онъ подошелъ къ верхушкѣ лѣстницы и оглянулся на запертыя двери.

— Фактъ, — сказалъ онъ и дотронулся до своей слегка оцарапанной шея. Несомнѣнный фактъ! Но…

Онъ безнадежно потрясъ головою, повернулся и пошелъ внизъ; зажегъ лампу въ столовой, вынулъ сигару и началъ ходить изъ угла въ уголъ, издавая безсвязныя восклицанія и по временамъ разсуждая вслухъ.

— Невидимъ! — говорилъ онъ. Существуетъ ли такая вещь, какъ невидимое животное?.. Въ морѣ, да… Тысячами, милліонами! Всѣ личинки, всѣ мелкія навиліи и торнаріи, всѣ микроскопическія животныя — всѣ слизистыя. Въ морѣ больше невидимыхъ, чѣмъ видимыхъ существъ! Я никогда прежде объ этомъ не думалъ. А въ прудахъ-то! Всѣ эти маленькія прудовыя жизни — кусочки безцвѣтной, прозрачной слизи. Но въ воздухѣ… Нѣтъ! Это не можетъ быть… Да, въ концѣ концовъ, почему же? Если бы человѣкъ былъ сдѣланъ изъ стекла, онъ все-таки былъ бы видимъ.

Кемпъ глубоко задумался. Три сигары разсыпались по ковру бѣлымъ пепломъ, прежде чѣмъ онъ заговорилъ снова. И тутъ онъ издалъ лишь одно восклицаніе, свернулъ в сторону, вышелъ изъ комнаты, прошелъ въ свою маленькую докторскую пріемную и зажегъ тамъ газъ. Комната была маленькая, такъ какъ докторъ Кемпъ не жилъ практикой и тамъ были сложены послѣднія газеты. Утренній номеръ валялся тутъ же, развернутый и небрежно брошенный въ сторону. Кемпъ схватилъ его, перевернулъ листы и прочелъ разсказъ о «Странной исторіи въ Айпингѣ», съ такимъ трудомъ прочитанный матросомъ въ Портъ-Стоу Марвелю. Кемпъ пробѣжалъ его быстро.

— Закутанъ! Переодѣть! Скрывался! «Никто, повидимому, не знаетъ о его несчастіи!» Куда, къ чорту, онъ мѣтилъ?

Кемпъ уронилъ листокъ, и глаза его какъ будто чего-то искали.

— А-а, — проговорилъ онъ и взялъ «Сенъ-Джемскую газету», лежавшую свернутой, какъ пришла. Теперь мы добьемся правды.

Онъ разорвалъ газету и открылъ ее. Въ глаза ему бросились дна столбца. «Внезапное помѣшательство цѣлой деревни въ Суссексѣ», стояло на заголовкѣ.

— Великій Боже! — сказалъ Кемпъ, читая съ жадностью недовѣрчивый отчетъ о вчерашнихъ событіяхъ въ Айпингѣ.

На другой страницѣ былъ перепечатанъ параграфъ изъ утреннихъ газетъ. Кемпъ перечелъ его: «Бѣжалъ по улицѣ и дрался направо и налѣво. Джафферсъ въ безсознательномъ состояніи. Мистеръ Гокстеръ сильно страдаетъ, все еще не можетъ передать, что видѣлъ. Тяжелое оскорбленіе священника. Женщина, заболѣвшая отъ страха. Окна перебиты. Эта удивительная исторія — вѣроятно, вымыселъ. Слишкомъ любопытна, чтобы ее не напечатать — cum grano.»

Кемпъ выронилъ листъ и безсмысленно смотрѣлъ передъ собою.

— Вѣроятно, вымыселъ.

Онъ опять схватилъ газету и перечелъ все сначала.

— Но при чемъ же тутъ этотъ бродяга? Какого черта вздумалось ему гоняться за бродягой?

Онъ вдругъ сѣлъ на свой хирургическій диванъ.

— Не только невидимый, — сказалъ онъ, — но и помѣшанный! Манія убійства.

Когда взошла заря, и блѣдность ея стала примѣшиваться къ свѣту лампы и сигарному дыму въ столовой, — Кемпъ все еще ходилъ изъ угла въ уголъ, стараясь постичь невозможное.

Онъ былъ слишкомъ взволнованъ, чтобы спать. Сонные слуги, сойдя внизъ, нашли его тамъ же и пришли къ заключенію, что чрезмѣрныя занятія повредили его здоровью. Онъ отдалъ имъ странное, но совершенно опредѣленное приказаніе: накрыть завтракъ на двоихъ въ кабинетѣ наверху, а самимъ держаться исключительно въ нижнемъ и подвальномъ этажѣ. Потомъ Кемпъ снова зашагалъ по комнатѣ до прихода утреннихъ газетъ. Въ газетахъ говорилось очень многое, но сказано было мало, почти ничего, кромѣ подтвержденія вчерашнихъ извѣстія и очень плохо составленнаго отчета о другомъ замѣчательномъ происшествіи, въ Портъ-Стоу. Изъ этого отчета Кемпъ понялъ сущность событій въ «Веселыхъ игрокахъ» и узналъ имя Марвеля. «Онъ продержалъ меня при себѣ цѣлыя сутки», заявилъ Марвель. Къ айпингской исторіи было прибавлено еще нѣсколько мелкихъ фактовъ, между прочимъ то, что проволока деревенскаго телеграфа была обрѣзана. Но ничто не бросало никакого свѣта на отношеніе Невидимаго къ бродягѣ, такъ какъ мистеръ Марвелъ ничего не сказалъ о книгахъ и деньгахъ, которыми было начинено его платье. Недовѣрчивый тонъ газетъ исчезъ, и цѣлые рои репортеровъ и изслѣдователей уже принялись за тщательное разсмотрѣніе всего дѣла.