Джейн Линдскольд - Королевский гамбит

— Что-нибудь есть?

— Ничего.

Идея, слабая и иллюзорная как вечерняя тень прибыла к Джастину, когда он стоял, изучая части сломанной лыжи.

— Аддерсон сказал, что Король планировал использовать другой лыжный набор.

— Он сказал что-то такое и мне тоже.

— Вы знаете, что с ним случилось?

— Он был доставлен сюда. Он в той коробке в углу.

Спросив взглядом разрешения, Джастин вскрыл коробку и положил его на стойку.

— Можем мы продиагностировать его?

— Несомненно.

Ничего не говоря, Чоу просто вручил Джастину необходимые инструменты. Только после того, как Джатин провел проверку три раза, Чоу наконец сказал.

— Очень, очень интересно.

— Да.

— Нет никаких неисправностей с этими лыжами.

Джастин опустил диагностический сканер. — Я и не думал, что будет. Бет подарила его отцу на день рождения. Новые наборы довольно тщательно проверяются, особенно, когда они продаются наследной принцессе.

— Таким образом, тот, кто не дал Королю использовать этот набор, находится в заговоре, — сказал Чоу. — Или мы можем на это надеяться. Я проверю, кто был при исполнении служебных обязанностей в тот день, посмотрим, помнит ли Аддерсон подробности.

— Есть видео службы безопасности? — спросил Джастин с надеждой.

— Не в шале. Это было частной зоной королевской семьи. Теперь, что вы хотите на обед?

— Я не знаю, смогу ли что-нибудь сьесть сейчас, — ответил Джастин. — Я не думаю, что до этого момента я действительно верил, что кто-то убил короля.

"У нас мало доказательств"- предупредил Чоу — "То что мы имеем даёт лишь контуры картины, косвенно помогая определить, что произошло, ничего не доказывает само по себе. Хороший адвокат сделает из нас посмешище, явись мы с этим в суд"

— Что мы будем делать дальше?

— Ужинать. — Чоу наклонился и похлопал его по руке. — Позднее вы захотите. Мы будем строить планы, пока едим.

Джастин кивнул. — Тогда давайте. Я позволяю вам выбрать место, где мы не будем привлекать внимание.

— Я знаю такое место, — пообещал Чоу.

— Некий притон для супершпионов? — попытался пошутить Джастин, но его голос показался унылым даже ему самому.

— Что-то вроде, — сказал Чоу. — Я думал о своей квартире. Я не плохой повар.

— Тогда пойдем.

Прежде, чем уехать, они убрали и части разрушенных гравилыж, и неповрежденные лыжи.

— Мы немногое нашли, — сказал Чоу, оглядев комнату, прежде чем выключить свет и закрыть дверь. — Но это только начало.

В люксе частной гостиницы, настолько неприметной, что мало кто даже знал об ее существовании, Марвин Селтман и Джин Марроу смотрели обзор новостей в первую ночь после смерти короля Роджера.

— Посмотрите на них! — Селтман почти рычал. — Большинство из них активно выступало против Короля, многие из них вероятно подняли частный тост, когда прибыло извещение о его смерти, но увидев, как они плачут, вы предположите, что они потеряли самого дорогого друга.

Джин Марроу повернула слепое лицо к новостному экрану. Маленький имплантант за одним ухом позволил ей настроиться на специальный подробный комментарий. Повествование сказало ей какие августейшие особы отдавали последние почести Роджеру III, королю Мантикоры.

Сегодняшний вечер был отведен для высшей знати. Новая королева и ее семья присутствовали, чтобы приветствовать их и принять их соболезнования. Завтра будут прнимать меньшую знать и важных простолюдинов-включая избранных членов Палаты Общин.

— Интересно, будет ли королева присутствовать, когда мы посетим завтрашнее прощание? — сказала она.

— Не говорите мне, что Вы не можете дождаться, чтобы встретить ее! — огрызнулся Селтман.

— Я уже встречала ее, — сказала Марроу. — Она походила на хорошего ребенка. Нет, я не предвкушаю встречу с знаменитостью. Я задавалась вопросом о ее древесном коте.

— Ее древесном коте? — повторил Селтман так, как будто он не мог поверить, что не ослышался.

— Да, исследования показывают, что они владеют эмпатией. Без сомнения, сильнее всего это касается связанных с ними людей, но я так понимаю, что они могут "читать" и других людей тоже.

— И?

— И я задаюсь вопросом, сможет ли древесный кот Королевы Элизабет быть в состоянии прочитать нас — что мы сделали.

— Они эмпаты, а не телепаты, — уточнил Сэлтман. — Они читают неопределенные эмоции, а не мысли. Любой древесный кот посетивший прощание будет настолько ошеломлен сильными эмоциями, что какая-нибудь случайная враждебность, которой мы позволим просочиться, будет частью потопа.

— Я надеюсь.

— В любом случае, — продолжил Сэлтман. — Я не чувствую никакой враждебности к нашей маленькой королеве. Я чувствую только большую привязанность. Если наш план сработает, она станет нашим билетом к возвышению.

— И защитит королевство от неблагоприятного внешнего влияния, — сказала Марроу без всякого выражения.

— Точно, Джин, точно, — успокоился Сэлтман. — Скоро придут остальные. Интересно, какие слухи они соберут? Кандидата королевы в Регенты собираются объявить завтра, но Падервески умна. Она собирается разрешить несколько стратегических утечек так, чтобы Дворец мог спланировать отклики.

Марроу коснулась импланта. — Скоро узнаем. Граф Хауэлл только отбыл. Паула должна быть в пути.

Их образ действия будет совершенно иным, чем у Хауэлл.

Затем они погрузились в молчание.

Граф Хауэлл прибыл первым, дама Гвайннер через несколько минут после него. Падрэйк Довер, как все члены Королевского полка, стоял "добровольные" дополнительные часы.

Когда он занял свое место в одном из мягких кожаных кресел, Хауэлл выглядел осунувшимся. Селтман, почтительно, как всегда (хотя про себя он находил бесхребетность пожилого человека раздражающей), налил ему рюмку грифонского коньяка. В контраст, Гвиннер кипела подавленной энергией. Селтман обнял ее, улавливая легкие следы интоксикации. Если она была неосторожной… но он ничего не нашел и решил, что ее возбуждение было чистым энтузиазмом от хорошо идущего проекта.

— Граф Хауэлл, — сказал Селтман, в конце концов разобравшись с напитками и поместив поднос с деликатесами во всеобщей досягаемости, — возможно Вы можете рассказать нам о прощании.

Он хотел кричать, "Вы узнали что — нибудь!" но знал, что лоялиста Короны необходимо обработать чрезвычайно деликатно.

"Тело короля было выложено со вкусом," Хауэлл начал, как бы, имея дело с несущественным вопросам, он мог бы работать его путь к трудным материалом." Его вдова и дети присутствовали. Они казались совершенно расстроенными, но Королева-Мать говорила со мной любезно, и молодая королева предложила свою руку, говоря, что моя лояльность Короне привлекла ее внимание, и она будет помнить об этом.