Дэвид Вебер - Факел свободы

Антон вздохнул.

— Вы все еще упускаете суть его слов, Руфь, — о чем я и сам должен бы думать, прямо сейчас.

Он огляделся в поисках чего-нибудь, на что можно было бы сесть. Они собрались для этой дискуссии в правительственном комплексе в кабинете Джереми, который был возможно наименьшим кабинетом, используемым "военным министром" планетарного уровня в любом месте населенной галактики. В этом кабинете было только два кресла, размещенные прямо перед столом Джереми. Руфь была в одном, Виктор в другом. Сам Джереми уселся на край своего стола.

Письменный стол, по крайней мере, был большой. Он, казалось, заполнял половину комнаты. Джереми наклонился и убрал небольшую насыпь документов, покрывавших другой угол стола быстрым и ловким движением. Вернее чуть более легким движением руки.

— Вот, Антон, — сказал он, улыбаясь. — Присаживайтесь.

— Спасибо. — Зилвицкий взгромоздился на угол стола, все еще одной ногой опираясь о пол. — Он клонит к тому, Руфь, что несомненно верным является то, что этот человек Дана Ведермейер был нанят "Мезой Фармацетикс", как нам известно, но на кого он в самом деле работал? Вполне возможно, что он или она — черт бы побрал эти глупые имена и те, что неправильно образованы от имен собственных, вроде Руфи и Кэти, Антона и Виктора? — был подкуплен и в действительности работал на "Рабсилу".

Он указал на электронный планшет в руке принцессы.

— Это могло бы соответствующе все объяснить.

Руфь посмотрела на планшет. Нахмурилась так, как если бы она видела его в первый раз и не была полностью уверена, что это такое.

— Для меня это кажется гораздо более неправдоподобным объяснением, чем любое другое. Я имею в виду, что, видимо, "Фармацетикс" поддерживает своего рода надзор за своими сотрудниками, даже на уровне руководства.

Виктор Каша сел немного прямее в кресле, используя руку на одном из подлокотников для достаточной поддержки себя, чтобы смотреть на дисплей планшета Руфь.

— О, я не думаю, что это все вероятно для меня самого, Ваше Высочество.

Она повернула голову, чтобы посмотреть на него.

— Что? Уж не собираешься ли ты сейчас начать величать также и меня модными титулами?

Антону пришлось подавить улыбку. Всего несколько месяцев назад, отношение Руфи к Виктору Каша было только враждебным, удерживаемое в узде потребностями данного момента, но по-прежнему едким и — он был уверен, что принцесса настояла бы на этом в то время — довольно неумолимым. Сейчас…

Время от времени, она вспоминала, что Каша был не только абстрактным хевенитским врагом, но и специальным вражеским агентом, который остался в стороне — нет, хуже, манипулировал ситуацией — когда весь личный состав ее охраны был застрелен масадскими фанатиками. В такие моменты она становилась холодной и необщительной по отношению к нему на два-три дня за раз.

Но, в большинстве случаев, "потребности данного момента" претерпели изменения пресловутого моря. Каша присутствовал на Факеле почти без перерывов с того момента, как планета была отобрана у "Рабсилы, Инк.". И волей-неволей, поскольку она была заместителем директора по разведке для новой звездной нации — Антон сам был временным директором до тех пор, пока можно будет найти постоянную замену — ей приходилось очень тесно сотрудничать с хевенитом. Конечно, Виктор никогда не разглашал что-то, что может в любом случае подвергнуть риску Республику Хевен. Но, помимо этого, он был чрезвычайно полезен молодой женщине. По-своему — совершенно по-иному — он, вероятно, во многом стал таким же наставником для нее, как сам Антон.

Ну… не совсем так. Проблема состояла в том, что области знания и опыт Каша лежали в вещах, которые Руфь могла взять в толк интеллектуально, но, вероятно, не смогла бы применить сама на практике. Что не очень хорошо, конечно.

В отличие от Руфи и Антона, Каша не был техническим знатоком. Он имел достаточно большой опыт работы с компьютерами, но он не мог сравниться с колдовством, которое производили с ними Зилвицкий или мантикорская принцесса. И в то же время он был прекрасным аналитиком, правда не лучше самого Антона. На самом деле, наверное, не таким хорошим в решающий момент — хотя они оба находились на такой оперативной разреженной высоте, какой с самого начала могут достичь очень малое количество других шпионов в галактике.

Виктор имел гораздо бо?льший возраст и опыт, которые означали, что пока что он был лучшим разведывательным аналитиком, чем Руфь, но Антон думал, что это превосходство не продлится больше нескольких лет. У принцессы действительно есть талант к часто своеобразному и иногда совершенно причудливому миру, метко названному "Зеркальный Зал".

Но реальной сильной стороной Каша была полевая работа. Там, думал Антон, он был в своей собственной лиге. Может быть и было несколько секретных агентов в галактике таких же хороших, каким был Виктор в данной области, но это была бы буквально горстка. И никто из них не был бы ничем лучше него.

Антон Зилвицкий сам не был одним из этой теоретической горстки, и он знал это. Надо отметить, что он был очень хорош. С точки зрения полевой выучки, как большинство людей понимало этот термин, он был, вероятно, так же хорош, как Виктор. Очень близко к этому, по крайней мере.

Но он просто не имел мышления Каша. Хевенитский агент был человеком настолько уверенным в своих убеждениях и лояльности, и таким уверенным в себе, что мог вести себя в условиях кризиса как никто другой, с кем Антон когда-либо сталкивался. Он будет реагировать быстрее, чем кто-либо и будет более безжалостным, чем кто-либо, если будет думать, что жестокость необходима. Но, прежде всего, он обладал сверхъестественной способностью сооружать свои планы из подручных средств, когда продвигался, и видел возможность развернуться, когда этим планам не суждено было сбыться, в то время как большинство шпионов не видело бы ничего, кроме разворачивающейся катастрофы.

Также у него было большое мужество, но Антон тоже его имел. Так же как и многие люди. Мужество не было действительно настолько редкой добродетелью в человеческом роду — как сам Виктор, с его эгалитарным отношением, любил при случае подчеркивать. Но к Каша этот уровень смелости, казалось, пришел без особых усилий. Антон был уверен, что этот человек даже не думал о нем.

Эти качества сделали его очень опасным человеком во все времена, и страшным человеком в некоторых случаях. С его теперешним большим опытом работы с Виктором, Антон пришел к уверенному выводу, что Каша не социопат — хотя он, безусловно, мог проделать превосходную имитацию. И он также более медленно осознал, что этот, казалось бы, скрывающийся под ледяной поверхностью, Виктор был человеком, который был…