Никита Андреев - Пирамиды богов

Рамон промолчал, не сводя единственный открытый глаз с потолка.

— Я продолжу сеньор Весге. Наши специалисты подтвердили правильность расшифровки символов. Нет сомнений, что послание предназначалось именно вам. Ответьте на вопрос: что означают слова: душа, время, утро, сны?

— Тебе об этом расскажет любой школьник.

Марио на мгновение сжал зубы.

— Я перефразирую вопрос. Что означает набор этих слов? Это какой то ключ?

Рамон молчал.

— Подумайте. Вспомните ваше детство. Может быть, слова фигурировали в историях, рассказанных вашим отцом?

Сзади резко распахнулась дверь. За порог перешагнул Гюнтер. Марио узнал его по описанию своего нового начальника, который представил мужчину своим главным помощником и телохранителем. Марио могло бы показаться странным нахождение Гюнтера в помещении в солнечных очках. Однако сеньор Нойманн предупредил, что взял его на попечение, когда тот был еще ребенком и имел серьезные отклонения в развитии и здоровье, благодаря плохой наследственности и истязаниям родителями-алкоголиками. Взяв молодого парня на воспитание, он усыновил его и провел сложнейшую социальную реабилитацию с помощью лучшие клиник Германии. Поистине Филипп Нойманн — великий человек.

Перед собой Гюнтер вел зареванную девушку с растрёпанными волосами.

Увидев Рамона, она заплакала и бросилась к кровати. Гюнтер не стал препятствовать. Марио узнал в девушке сестру задержанного по фотографии, вложенной в дело.

Брат и сестра обнялись. Девушка рыдала, шепча восхваления богу. Счастье, горе и страх смешались на ее лице в один не понятный эмоциональный ком, который она не знала, как выразить.

— Ты в порядке? — прошептал Рамон ей на ухо.

— Хорхе и Мария мертвы. Это было так ужасно.

Анна схватила стянувшие брата ремни, чтобы расстегнуть и на миг замерла, осматривая людей вокруг в ожидании реакции. Марио встретился с ней взглядом и кивнул. Анна высвободила брата из оков. Рамон привстал и обнял сестру.

В дверях появился Нойманн. При виде него Рамон сжал челюсти. Язык заткнул дырку в зубах. Анну затрясло от ужаса. Она прижалась к спине брата, словно пытаясь слиться с ним воедино.

— Артефакт был найден сегодня ночью. Ах, Джеймс, Джеймс… — Нойманн усмехнулся и закурил. — Русский. Я хочу знать, куда он мог направиться? Вы оба провели с ним достаточно времени.

Рамон слегка покосился на сестру.

— Мы его совсем не знаем, — искренне ответил он.

— А ты девочка, что думаешь?

Анна судорожно помахала головой.

— Уведи девушку, пожалуйста, — сказал Нойманн, обращаясь к Марио.

— Пойдемте со мной, — Марио протянул руку.

Анна еще сильней прижалась к брату.

— Нет, я останусь с ним.

Нойманн настойчиво опустил брови и выжидательно покосился на него.

Марио неуверенно обошел кровать и аккуратно взял девушку за плечо. На затылке чувствовался испепеляющий взгляд начальника.

— Пойдемте. Я вам ничего не сделаю.

Она попятилась назад и отшвырнула его руку в сторону.

Брат стоял на одной ноге стеной перед Марио. Он смотрел на Рамона снизу вверх и мог разглядеть завитушки волос выпиравшие из ноздрей.

Марио ощутил, как судорожно забилось сердце. Он боялся сделать не правильный шаг и упустил момент принятия решения. Внезапно кто-то оттолкнул его в сторону и Марио отлетел к окну, врезавшись в стойку с инструментами. За спиной послышался истерический крик девушки. Боковым зрением он увидел, как Рамон упал на пол, и с его носа вытекала струйка крови. Когда Марио обернулся, Гюнтер уже вывел брыкающуюся девушку из палаты.

Рамон приподнялся и попытался ковылять следом. Его остановил звук затвора пистолета, который Нойманн уже направил ему в голову.

Рамон обреченно глядел на закрытую дверь, куда только что уволокли сестру. Он приподнялся, стараясь не опираться на больную ногу. В глазах мелькал звериный оскал. Алая кровь затекала в рот по желтым от курения зубам.

— Если ты что-нибудь с ней сделаешь…

Нойманн безразлично махнул рукой и опустил пистолет.

— Угрозы оставь на потом. Сядь и слушай.

Рамон остался стоять на одной ноге, озираясь и все еще тяжело дыша. Нойманн повернул круглый стул на колесиках к себе, смахнул с него остатки пыли и присел, тяжело выдохнув и потерев ноющие колени.

— Итак, расставим приоритеты сразу. Я не имею никакого отношения к смерти твоего отца. Я согласен, что мог переступить черты дозволенного, но ты должен понять — я пытался оградить людей от серьезной опасности.

Рамон презренно хмыкнул.

— Мой отец и мухи не обидел.

— Твой отец сам того не ведая выпустил наружу источник опаснейшего биологического оружия.

Рамон сплюнул кровавую массу на пол.

— Что ты вообще несешь?

— Артефакт, который обнаружил Рауль — это сложнейшее устройство, неизвестного происхождения, запрограммированное на убийство. Любой, кто прикоснется к нему — обречен. Единственный способ защиты — поместить идола в свинцовую или гранитную оболочку. К сожалению, твой отец слишком поздно понял это. Процесс уже был необратим. Мы не смогли спасти его.

Рамон тряхнул головой, будто приходя в себя от дурного сна.

— Ты! Ты бросил нас в пустыне… — сквозь зубы простонал он.

Нойманн вытащил из-за пазухи лист бумаги.

— Полагаю, ты помнишь Роберто Гонсалеса? Твоего врача.

Рамон неохотно кивнул.

— Это его анамнез, после того как ты поступил в клинику. Он сам передал мне это, а также напомнил, что ты до сих пор состоишь на учете у психиатра, однако совершенно перестал приходить на прием.

Рамон опустил глаза на бумагу.

— Какое нахрен это имеет значение?

— Доктор Гонсалес рассказал, что в клинику тебя привела мать, потому что не могла смотреть на безумие родного сына.

— У меня были ночные кошмары. Через несколько месяцев все прошло.

Нойманн вытащил еще один документ.

— Ты пролежал в клинике семь лет. Это выписка из больницы, подписанная доктором Гонсалесом.

Рамон прищурился и пошатнулся на одной ноге. В следующее мгновение он оперся о кровать и присел.

— Это всего лишь выдержки. В моем кабинете лежит целая коробка записей о твоем пребывании в лечебнице. В том числе и аудиозаписи, сделанные врачом Гонсалесом под гипнозом. Не было никакой пустыни мой дорогой друг, Рауль умер в реанимации, потому что медицина была бессильна. Ты все придумал.

Рамон читал последнюю бумагу, задержав дыхание.

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь мой друг. Но ты должен знать, что Рауль Весге был героем. Он пытался оградить людей от своей чудовищной находки. Пока не появился этот Гаррисон. Мелкий воришка и убийца. Он выкрал артефакт, чтобы сбыть его на черном рынке, а когда почуял охоту, спрятал его — Нойманн взглянул на Марио. — Теперь мы знаем где. С русским уже покончено, поверь мне. Если он прикоснулся к нему, то не проживет и нескольких часов. Однако сейчас в опасности невинные люди. Мы полагаем, что болезнь может быть заразной. Тогда мир ждет эпидемия, на которую не существует вакцины. Я не могу допустить этого и мне нужна твоя помощь.