Александр Тесленко - Искривлённое пространство

"Это удивляло меня, даже пугало, но я так и не решился спросить Ивана о мотивах его симуляции. Может, мне просто приятно было слышать его восторженные высказывания в мой адрес. Но главное, конечно, то, что после него начали обращаться ко мне и другие больные, по-настоящему страдавшие. А когда я заметил, что Ивана больше интересует моя жена, чем мои методы лечения, то, скажу откровенно, я просто обрадовался, так как все мои недоумения прояснились... - Антон болезненно и устало улыбнулся. - Не знаю, что произошло со мной в последние годы. Ведь прежде я был иным ревнивым, обидчивым. А теперь, как видишь, я спокойно рассказываю о любовнике своей жены. Как-то я попытался намекнуть Веронике, что ее увлечение не секрет для меня. А она, многозначительно глядя на меня, заявила: "Физиология - очень серьезная вещь. Зачастую она диктует поведение человека". Мне же подумалось тогда: ну и пускай себе диктует".

Микола внимательно, даже с испугом слушал брата, но решился лишь спросить: "А почему так, Антон?" - "Да потому, что она меня никогда не любила". - "Так-таки никогда?" Антон потупился. "У вас двое детей, и вы прожили столько лет... Ты так восторгался ею..." - "Я не знаю, что с нами происходит... Безусловно, она когда-то, пожалуй, любила меня... Может, любила..." - "Ты переутомился. Ты очень много работаешь. Сам врач, не мне тебя учить... Нужно уметь и отдыхать..."

3

Не существует безвыходных ситуаций. Как-то, когда

рейсовые машины были перегружены и достать билет

представлялось невозможным, я привязал к себе табличку с

адресом и отправил сам себя по почте.

Старушка подождала, пока они пройдут дальше, и суетливо закрыла входную дверь.

- Простите, - начал было Сухов, но тут же умолк, не зная, что сказать дальше.

Хозяйка протянула руку для приветствия.

- Будем знакомы - Маргарита Николаевна. Фамилия - Бнос. А как вас зовут?

- Антон Сухов... Но, простите меня, произошла ошибка...

- Ошибка? - удивленно подняла глаза старушка. - Почему вы так думаете?..

- Маргошка, пришей мне пуговицу! - неожиданно вмешался в разговор Серафим. - Вот она, держи, - и начал снимать с себя комбинезон.

Сухов готов был сквозь землю провалиться.

- Сегодня у меня выдался очень странный день... Поверьте, в вашу квартиру я попал совершенно случайно...

Сняв комбинезон, Серафим набросил его на плечо старушке. Та улыбнулась мальчику по-домашнему мягко.

- Я сейчас пришью, - сказала тихо. - А ты ступай к себе, озорник.

Серафим, подпрыгнув на одной ножке, побежал в комнату, даже не оглянувшись на Антона.

- Я должен извиниться перед вами за свой случайный приход...

- Неважно, можете не извиняться, - прервала его женщина, - если пришли к Гиате, или, как вы сказали, Галине, ее многие называют Галиной, но она - Гиата. Я пока еще не забыла, как назвала свою дочку.

- Вы можете мне не поверить, но я не знал, что...

Маргарита Николаевна взяла Антона под руку:

- Пойдемте же, я вас внимательно слушаю. Что вы не знали?

- Я не знал, что в этом помещении живете вы и Галина... то есть Гиата.

- Правда? Какая интересная случайность...

Открыв дверь, Антон сразу же увидел в кресле возле окна ту златовласую женщину, с которой они ехали в машине. На ней было зеленое платье свободного покроя, волосы эффектно спадали на плечи...

Сухова охватил внутренний трепет, граничащий с паническим страхом. Что это? Безумие? Шутка? Что-то вообще невообразимое? Но ни руки, ни лицо не выдали состояния Антона. Врач Сухов умел владеть собой.

Он решил спокойно осмотреться.

В большой комнате возле окна стол и два кресла, на столе бумаги, штатив с пробирками и три небольшие реторты, газовая горелка, маленькие аналитические весы, еще один штатив с какими-то реактивами, портативная пишущая машинка и прибор, похожий на кардиомонитор. (Любой прибор с экраном осциллографа напоминал Антону кардиомонитор.) Все стены в комнате заставлены стеллажами с книгами: старыми - с бумажными страницами, и новыми - библиоскопами.

- Вас зовут Гиатой? - Сухов не нашелся спросить о чем-нибудь еще, чувствуя, что пауза затягивается.

- Да. Я - Гиата. А вы - Антон Сухов, я слышала, как вы знакомились с моей мамой. Садитесь. - Она указала взглядом на кресло против себя.

Сухов медленно подошел к столу, остановился в напряжении.

- Как все это понимать?

Женщина тихонько рассмеялась.

- Что понимать?

- Вы хотите сказать, что я знал ваш адрес, а вы просто сидели дома и ждали меня, пока я натешусь с вашим Серафимом... Не так ли?

- Все случилось действительно не очень складно. Я прошу извинить меня, но... - Женщина улыбнулась какой-то заученно-кроткой улыбкой. - Но ко мне вы попали, разумеется, не совсем случайно. Но не нужно волноваться. Никто из нас не сошел с ума. По крайней мере вы. Можете мне поверить, это я вам гарантирую. Все в порядке, Антон. Можно мне вас называть просто Антоном и на "ты"? Тебе плохо гулялось с Серафимом?

- Погуляли прекрасно, - процедил сквозь зубы Сухов, - но, может, вы все-таки объясните, к чему этот спектакль?

- Это не спектакль. Надеюсь, что как врач и просто как умный современный человек без лишних комплексов ты не только все быстро поймешь и воспримешь, но и скажешь свое слово... Однако давай по порядку... Чудесный день сегодня. Разве не так? Сегодня у тебя рано закончились операции, ты торопился домой, и вдруг...

- Откуда вы знаете, где я работаю и когда закончил оперировать?

- Все это элементарно, Антон. Просто я читаю твои мысли. Но не торопись с умозаключениями. Хочешь кофе?

- Благодарю, не хочу.

- Напрасно отказываешься.

Сухову захотелось встать и уйти. Но любопытство и необычность ситуации заставляли сидеть.

- Почему напрасно?

- Кофе - напиток бодрости! - патетично воскликнула Гиата. - Разве не так написано в кафе на Киевской площади?

- Не помню. Я очень редко бываю на Киевской площади.

- И очень редко пьешь кофе... - лукаво смотрела Гиата, и Антон Сухов сразу почувствовал многозначительную иронию. Он любил кофе давно, и Гиата, оказывается, и об этом догадывается. А может, даже знает?

- Да, я очень редко пью кофе... на Киевской площади.

- А кофе там чудесный.

- Может, прекратим имитацию непринужденной беседы?

- Почему? - она так прелестно, с таким естественным удивлением улыбнулась, что у Сухова мурашки пробежали по спине. - А что тебя интересует, Антон?

- Казалось бы, ты и сама должна знать не только время окончания операций, но и круг моих интересов, - отчеканил Сухов каждое слово, тоже переходя на "ты".

- Не преувеличивай моих возможностей. - Гиата блеснула рядами ровных белых зубов. - Я могу многое. Могу читать твои мысли. Но это еще не все. Далеко не все.

- Кто ты?

- Гиата Бнос.

- Я сейчас встану и пойду. Если я спросил о тебе, то совсем не для того, чтобы услышать еще раз твою фамилию.