Захар Петров - Чистилище

«Малицкий Иван, рождён в минус пятом году, информация о родителях не сохранена, по Переписи приписан к станции Институт Культуры, В пятом году окончил школу на станции Институт Культуры…. В тринадцатом году присвоен УЗ6, в пятнадцатом – УЗ5, в семнадцатом – разжалован в УЗ9, в качестве раба сослан в Верхние Помещения Института Культуры… участник Великого Боя, ампутирована нога… за несанкционированное потребление и хранение опия сослан в Верхние Помещения Института Культуры… Во время выхода на Поверхность такого-то числа пропал. Последний наблюдавший – Якуненко Анна. Со слов последней подвергся нападению хищников: был утащен живым в заросли, откуда звал на помощь в течении десяти минут. Степень вероятности смерти – 98%....».

Вера читала эти посеревшие листки с выжатыми до скрипящей сухости людскими судьбами. Вся информация дословно откладывалась в её голове. Три десятка карточек об исчезновении мужчин с центральных поселений за последние семь лет. Она стремительно вышла из архива, унося в своей голове только ту информацию, которая могла оказаться нужной. В бешеном ритме её разум неустанно перекладывал виртуальные копии карточек, то обводя несуществующим маркером, то затушёвывая определённые графы. «Мещеряков Егор, плюс восьмой год… Станция Октябрьская… Ушёл с торговым обозом… Не вернулся… Яненков Осип… Поселение Питоново… Нападение бандитов, труп не найден.. Капельчук Сергей…». Пока она шла узким сухим коридором, ведущим в бункер архива, она сократила список возможных кандидатов в Соломоны до двадцати человек.

Следующие полтора суток ушли на обход станций Центра и ближайших к ним поселений. Администраторы поселений, с чрезмерной угодливостью снабжали Веру информацией о пропавших людях. Вера допрашивала тех, кто последними видел пропавших, по нескольку часов беседовала с их друзьями и близкими, выясняя до мельчайших подробностей особенности и привычки тех, кого давно не видели. Постепенно список «кандидатов» сокращался: непризнание некоторых погибшими было простой формальностью – в их смерти даже у Веры не возникало сомнений, просто таково было правило: в умершие записывали лишь тех, чьи трупы захоронили. Другие, хоть и пропали при обстоятельствах, не исключающих их выживание, но не обладали и тенью тех способностей, которые бы могли сделать из них Соломона. Постепенно список проверяемых сократился до нуля – никто из перечня без вести пропавших не мог быть Соломоном. В таких случаях следовало либо начать с начала – осуществить более тщательное изучение уже проверенных кандидатов, либо принять меры к расширению круга поиска.

Мыслимые карточки с анкетами безвестно пропавших, дополненные сонмом дополнительной информации по каждому записанному в них человеку, словно колода игральных карт постоянно перетусовывались в Вериной голове, сопоставлялись так и эдак, накладывались на прочую известную ей информацию, которая имела отношение к этому делу. Эта работа в Вериной голове приостанавливалась только на время сна. Каторжане, крестьяне, сталкеры, военные… - именно из этой группы риска состояла большая часть пропавших…

- Стоп!!!

В этот момент Вера сидела в небольшой пещерке, образовавшейся в результате проседания грунта. Вера давно облюбовала это место. Расщелина находилась почти в самом центре Улея, но сюда никто не ходил, видимо боясь обвала. Последние два дня Вера провела здесь – в кромешной темноте, не разрываемой даже светом грибов-светильников. Она старалась полностью отключиться от всего внешнего мира, чтобы никакие раздражители – не звуки, не свет, ничто не мешало мышлению. Думать – это единственное, что ей оставалось делать, потому что вся информация, которая, могла быть получена, уже находилась в её голове.

- Стоп!!! – сказала себе Вера.

Она выдвинула одну из шуфляд в своей памяти и невидимой рукой извлекла оттуда несколько карточек «пропал без вести при зачистке прилегающей к поселению Поверхности в составе отряда самообороны поселения…», «пропала без вести при отражении нападения диких диггеров», «пропал без вести в Битве со Змеями». Все пропавшие без вести в ходе военных операций были гражданскими лицами. Некоторые из них входили в состав администраторов, а некоторые просто в состав местной самообороны, но никто не был военным! Вера ещё раз вернулась к информации о погибшем в Битве со Змеями – это был бурлак, один из каторжан приписанный к поселению в центральном секторе. Он попал в выборку, потому что до каторги жил в Центре и потому что пропал без вести в Битве со Змеями. Тогда не вернулась целая объединённая группа военных и бурлаков, и никто не видел и не мог пояснить, при каких обстоятельствах они пропали. На следующий день к озеру был направлен большой поисковый отряд, который собрал трупы военных и бурлаков и прямо там на Поверхности захоронил найденные тела. И всё же два или три убра из той группы числились без вести пропавшими, потому что тел их не нашли, а живых очевидцев их гибели не было. Не было сомнений, что все они погибли, скорее всего были сожраны змеями и искать среди них Соломона – пустое дело. Но факт остаётся фактом – не один из них не попал в картотеку пропавших без вести, хотя должны были быть там – ведь все они приписаны к Урочищу – одному из поселений Центра. В то же время бурлак-карторжанин, пропавший вместе с ними, в этом перечне оказался. А это значит, что Вера обладала не всей информацией о пропавших выходцах центральных поселений.

- Уж не думаете ли вы, следователь, что Соломоном мог оказаться кто-то из военных или убров?

Генерал старался не отводить глаз от пристального взгляда Веры, сверлившего его насквозь, но делать это ему становилось всё труднее. Он откровенно начинал опасаться самого молодого капитана в Силах Безопасности Республики. Чего стоило его внезапно пробившееся обращение на «вы». Его основательный, но неповротливый разум категорически отказывался признавать в этом жёстком следователе ту гологрудую пигалицу, которую всего пару лет назад привёл в Штаб один из следователей. А она, как не в чём не бывало, будто из пращи швыряла в него короткие фразы, уклониться от которых было тяжело:

- Для того, чтобы мне начать думать, мне надо увидеть то, над чем нужно думать. Я потратила трое суток, надеясь, что отрабатываю исчерпывающий перечень пропавших без вести. Оказалось, что я ошибалась. Судя по вашим не двусмысленным ответам в Штабе ведётся ещё одна картотека, о которой я проинформирована не была. В соответствии с пунктом четыре части первой параграфа тридцать седьмого Уголовного Закона Республики, воспрепятствование расследованию, в том числе путём умышленного сокрытия или умолчания информации, которая может способствовать расследованию, карается…