Захар Петров - Чистилище

Почти не отводя глаз от Гали, всё больше боковым зрением, Вера изучала помещение, в котором они находились. Администратор был плохим топографом - нарисованная им до начала операции схема поселения мало соответствовала тому, что Вера видела своими глазами. Они стояли в довольно широком коридоре глубокого подвала универсама «Рига». Тусклая лампочка под потолком кое-как освещала коридор на всю его длину – метров тридцать. Из коридора ведёт шесть дверей в служебные и жилые помещения. Тут и там бегают, кричат и смеются дети – они даже не понимают, что происходит и тем более не догадываются, что неминуемо произойдёт через несколько минут. Иногда из дверей выглядывают и с любопытством или тревогой смотрят на происходящее женщины, которые по каким-то причинам не стоят в толпе вооруженных бунтарей.

По данным Инспектората в поселении 22 взрослых. Со слов администратора оружием худо-бедно владеют не более половины. В коридоре стоят какие-то ящики, полки, на полу слой грязи, стены обшарпанные, и тоже грязные. Каким бы не было поселение бедным, такой беспорядок говорит о том, что администратор явно не на своём месте. И как результат – восстание подчинённых.

Администратор вяло продолжал переговоры:

- Галя, ты ж сама была «за», когда мы к Республике соединялись. Вспомни, год назад…

- Ха-ха! Да в могиле я твою Республику видела. Это ж ты тогда всех уговорил в Республику войти! Потому что ты - баба! Вместо того, чтоб самому диких поотлавливать, ты решил республиканцев к этому делу приобщить и за «просто так» отдал нашу свободу. А теперь ещё и еду нашу отдать хочешь.

- Так ты ж помнишь, что дикие вытворяли? Они ж в том году четверых убили наших…

- А Республика хочет всю Ригу голодом заморить. Всех нас убить твоя сраная Республика хочет! Они хуже диких! И ты с ними! Проваливай в свою Республику! И жён своих с детьми забирай… если пойдут. А мы как-нибудь без Республики обойдёмся.

- Галя… Галя, ну проживём как-нибудь. Они ж не всё требуют отдать, другие ж поселения как-то и налоги платят и живут. А выйти из Республики ещё никому не удавалось - Конституция этого не разрешает.

- Да пошёл ты с Конституцией этой… Конституция написана только для Центра. А нам чем Центр помог?

- Ну диких же не стало. Пришла армия, сделала зачистку и не стало их, ушли куда-то.

- Так может быть они и без армии ушли бы, откуда ты знаешь? Короче всё. Остаёшься с нами – бери арбалет и гони эту сучку. Не остаёшься – проваливай!

- Тоня… Эмма… - робко позвал администратор.

Одна из женщин, которая помоложе, с заплаканным лицом, держа ребёнком на руках вышла из боковой двери. Она бы, наверное, согласилась идти с администратором, но вторая жена бывшего главы поселения, которая с копьём стояла за спиной бунтарши-Гали, обернулась и остановила её злобным взглядом. Женщина, всхлипнув, исчезла в дверном проёме. Администратор опустил голову и поплёлся к выходу.

Год назад независимое поселение Рига обратилось к Республике с просьбой о вхождении в её состав. Поселение страдало от набегов диких диггеров. После того, как был убит глава поселения, будущий администратор Риги пришёл в Центр с прошением, подписанным всеми взрослыми поселенцами.

Через неделю в поселении появились инспектора, которые переписали всех жильцов и всё имущество поселения, торжественно приняли у поселенцев присягу о верности Республике и её Конституции, организовали выборы администратора. Потом пришла армия, «зачистила» окрестности Риги, и набеги диких диггеров прекратились.

Но вот настало время платить налог. К такому жители Риги не привыкли, да и урожай в этот год оказался не очень, так что отдавать пришлось бы почти половину. Не пользующийся большим авторитетом администратор Риги не смог убедить поселенцев подчиниться закону Республики. По своему простодушию он решил сходить в Центр и убедить Инспекторат снизить налог. Вместо этого инспектор сектора, в который входила Рига, прихватив незадачливого администратора, вместе с десятью армейцами пришёл в Ригу проводить разъяснительную работу. Но к этому времени власть в поселении уже поменялась. Рижане заявили о выходе из Республики и отказались впускать инспектора.

Это был бунт! На его подавление задействовали пятёрку Зозона, два десятка армейцев, инспектора-психолога. Руководил всем молодой следователь. Рижане впускали к себе только бывшего администратора, который оказался никудышним переговорщиком. Инспектор-психолог, увидев среди военных девушку, ухватился за мысль, что её-то рижане не побоятся впустить к себе. Веру переодели в форму инспекторши, на голову повязали синий платок и теперь от её реальной воинственности не оставалось и следа. Расчёт инспектора оказался верен – Веру, почти не обыскивая, впустили за массивную дверь в коридор поселения Рига.

Инспектор-психолог долго инструктировал администратора и Веру, как себя вести и что говорить, чтобы склонить повстанцев к сдаче. Администратор слушал рассеяно. Его голову занимали мысли, что с ним будет после всего этого. Даже при самом лучшем исходе – разжалование и ссылка в какое-нибудь другое, далёкое поселение. Вера уже в самом начале переговоров поняла, что этот администратор для местных - уже никто. И поэтому она готовилась к выполнению второго плана, в который администратор посвящён не был.

Вера делала вид, что не хочет уходить, стараясь оставаться предельно вежливой, и обращаясь к бунтарке по имени:

- Галина, вы подумайте, что будет с вами и вашими детьми, если вы не подчинитесь. Придёт армия и рано или поздно поселение возьмут штурмом.

- Да пошла ты… Пусть попробуют сунуться…

Женщина несильно толкнула Веру в грудь прикладом арбалета. Вера отошла на несколько шагов, остановилась и продолжала:

- Галина, вы поймите правильно, мне вас очень жаль. Я желаю вам и вашим детям только добра. Послушайте меня, как женщина – женщину.

- Ха-ха! Вали отсюда, же-н-щи-на…

Галина подошла, уже совсем не злобно взяла Веру рукой за плечо и повела к выходу. Включила снаружи свет, внимательно посмотрела в глазок, удовлетворённо кивнула, отодвинула мощный засов и открыла массивную дверь. На администратора, который так и стоял, опустив голову, возле двери, она не обращала никакого внимания.

С почти дружеской улыбкой она подтолкнула Веру к выходу:

- Счастья тебе и здоровья, жен-щи-…

У неё сдавило дыхание. Почти незаметный хлёсткий удар по шее, затем парализующий болевой в солнечное сплетение. Вера без усилий выхватила из ослабевших рук арбалет и, держа его в правой руке, навела оружие на ещё ничего не понимающих рижан. Прислонившись спиной к грани открытой двери, левой рукой она удерживала, обхватив за шею, обмякшее тело Галины.