Захар Петров - Чистилище

Центровик Окуневич с нарочитой грубостью произнёс:

- Эй, ты на кого арбалет подымаешь, недоделок. Не видишь – инспектора идут. В тяжёлых мозгах мутанта вяло зашевелились мысли, что-то ему подсказывало бессмысленность сообщения о появлении здесь трёх инспекторов. Но недавно начертанная четвёрка на груди говорившего, шедшего в сопровождении двух «пятёрок», заставили его неохотно опустить своё оружие. Караульные, которые стояли на стенах, насторожились. Они все с удивлением рассматривали непонятно откуда появившуюся тройку центровиков.

Медленно подходили к надсмотрщику. Неестественно маленькую голову широкоплечего, горбатого мутанта, скрывала защитная маска, крупные затемнённые очки и ватиновые фильтры. Но по тому, как он переминался с ноги на ногу, сильно сжимал в своей руке арбалет, можно было догадаться: ещё чуть-чуть и нервы мутанта не выдержат. Спокойным и надменным тоном Окуневич излагал заранее придуманную легенду:

- Я – инспектор сил безопасности. По полученной информации среди этой группы УЗ-9 есть девушка-ленточница. Мы должны проверить всех УЗ-9, найти её и доставить в лабораторию для исследований.

До этого молчавший мутант недовольно прогундосил:

- Фо фтаршим рефайте,- и направился в сторону люка.

Окуневич выстрелил в мутанта, стрела вошла ему в затылок, свалив насмерть. Завопили надсмотрщики, сбегавшие с брустверов к полю.

Владимир крикнул растянувшимся по полю УЗ-9:

- Настя!

Никто не отозвался.

- Анастасия.

Одна фигурка на самом краю поля, обтянутая грязным комбинезоном, опираясь на тяпку разогнулась. Владимир подбежал к ней.

- Меня когда-то звали Настей. Теперь я – Шавка. Такое имя дал мне господин Дрон.

Владимир не узнавал этого сиплого слабого голоса. Он подбежал к девушке и на секунду приподнял её защитные очки. Глаза узнал: серые, немножко раскосые. Только теперь их обрамляли синюшные кровоподтёки. Девушка была прикована к общей цепи. Она стояла крайней в ряду. Наверное, надсмотрщики меньше всего опасались её побега.

- Как снять цепь?

- Ключи у господина Дрона.

Охранники уже сбегали с трибун на поле. Скоро они будут на расстоянии прицельного выстрела из арбалета; или еще хуже – смогут вызвать тех, кто прячется в укрытии за люком.

Бони дёрнул Владимира за плечо:

- Давай, партизан. Стреляй, у вас это лучше получается.

Владимир кивнул. Он снял с плеча свой арбалет и стал целиться. В середину отверстия трубки-прицела он словил жирную цифру восемь на комбинезоне приближающегося надсмотрщика. Плавный спуск. Стрела вошла как раз в середину верхнего круга восьмёрки.

Окуневич выстрелил во второго надсмотрщика - промах. Владимир быстро перезарядил арбалет. Прямо над головой пролетела стрела – мутант неудачно выстрелил в него. Прицеливание и спуск. Не так удачно, попал в плечо. Мутант схватился рукой за торчащую стрелу, одновременно пятясь назад. С другой стороны уже целился третий надсмотрщик.

- На землю! – крикнул Владимир всем, но переживал он только за Настю.

Рабы упали на землю среди картофельных рядов, громко брякнув цепями. Окуневич и Бони сделали по выстрелу. Они были плохими стрелками, в отличии от целившегося в них надсмотрщика. Бони согнулся от впившейся ему в бок арбалетной стрелы. Владимир снова выстрелил и второй надсмотрщик, глухо ухнув, упал на землю.

Раненый в плечо мутант понял, что перестрелку со снайпером ему не выиграть. Он побежал к люку, одновременно крича и зовя на помощь засевшее там подкрепление. Окуневич бросился за ним. Владимир обратился, громко крича, к подымающимся с земли УЗ-9.

- Вы свободны. Мы – с Нейтральной. Идёмте с нами. У нас мало времени, идёмте.

Секундное молчание, а потом слабые голоса:

- Мы не сможем…

- Мы не дойдём…

- Я слишком слаб…

- Я и так скоро умру…

- Лучше умереть здесь…

В отчаянии Владимир сделал то, о чём в дальнейшем и он и Анастасия старались не вспоминать. Он подбежал к тощему рабу, который был прикован к Анастасии, схватил его левую руку, от которой шла цепь к правой руке Насти, и гробовым голосом спросил:

- Ты идёшь с нами?

Тощий медленно покачал головой.

Владимир в секунду выхватил из ножен меч и, размахнувшись, отрубил рабу большой палец у самого основания. Рывком дёрнул кольцо цепи, и она с глухим хрустом соскочила с руки раба. Анастасия закричала, но он, не обращая внимание на её протесты, а также на вопли и проклятия раненного. Схватив за цепь у самой руки Анастасии, он потащил её за собой.

Окуневич убил убегавшего надсмотрщика и уже возвращался назад. Но сидевшие в укрытии мутанты услышали призывы о помощи. Пять надсмотрщиков выбежали на Поверхность. Окуневич схватил ослабевшую девушку за другую руку, и они втроем побежали в сторону трибуны, с которой спустились на поле. Бони отставал.

Преследователи сразу же разрядили свои арбалеты. Но на бегу им не удалось хорошо прицелиться – не одна стрела не попала в убегавших. Когда забегали на трибуну, Пруднич оглянулся - надсмотрщики преследовали их только с мечами и дубинами, арбалеты они побросали, надеясь вскоре достигнуть беглецов.

Бони почти перешёл на шаг. В середине подъёма трибун Окуневич остановился и крикнул:

- Бони, отстреливайся; потом догонишь нас.

Окуневич знал, что «потом» для Бони не будет, об этом догадывался и Бони. Он остановился, сам себе кивнул, и устало сел на растрескавшееся от времени пластиковое сидение. Медленно вскинул к плечу арбалет и прицелился в надсмотрщиков.

Когда они достигли вершины трибун, Владимир ещё раз посмотрел вниз. Двое надсмотрщиков обегали Бони с разных сторон. Трое возвратились на поле за брошенными арбалетами. В центре поля стоял отрешённо наблюдавший происходящее двухголовый мутант со скрещенными на груди руками. Пруднич мысленно поблагодарил обречённого американца, который задержал надсмотрщиков и дал им шанс спастись.

К вечеру они уже были на Нейтральной. Только через неделю из Центра явились военные со следователем. Они убедились, что Бони, Окуневич и Пруднич не числились нейтралами на момент нападения. Формально нарушения Конвенции не было и они ушли. Правда старший военный злобно сказал усмехающемуся Голове, что доложит Учёному Совету о необходимости пересмотра Конвенции. Но дальше пустых угроз дело не пошло.

Владимир и Анастасия поселились в одном из пустующих дотов. Две недели в верхних помещениях Центра подорвали её здоровье и враз размазали в ничто её детские мечты и мысли. С первого дня пребывания на каторге симпатичную длинноволосую девушку присмотрели себе начальники надсмотрщиков УЗ-8 – сиамские близнецы, считавшие себя одной личностью и называвшие себя Дроном. Ей предложили стать постоянной любовницей в обмен на освобождение от работ на Поверхности. Что было после её отказа, Анастасия объяснить не могла, то ли не помнила, то ли не хотела вспоминать. Дрон заставил её отзываться на унизительную кличку «Шавка» и избитую и униженную изгнал к другим УЗ-9.