Ярослав Васильев - Дорога славы

Девчонка снова заметалась по подстилке, что-то невнятно бормоча. Пират прислушался: пару раз в бреду она говорила любопытные вещи, например, упоминала Прокуратора… Понятно, почему «Файтер» атаковали прямо на базе! Если эта рыжая — родственница такой большой шишки, то стоит фантастически дорого. Может, даже Шорк, хозяин «Розы», не постеснялся нарушить собственные правила. Все-таки кэп был идиотом, раз рискнул производить стыковку с таким грузом на борту…

— Скрипка… — бормотала девчонка потрескавшимися губами. — Осторожно со скрипкой…

Что такое скрипка, Драг не знал. Может, домашнее животное?

Из темноты послышался высокий протяжный звук — не то вой, не то стон. Это что еще за дьявол? Мужчина мгновенно подобрался, подхватил с земли ружье, замер. Но до его слуха доносились лишь бессвязная болтовня девчонки и треск костра. Несколько минут ничего не происходило, и Драг почти успокоился, но тут что-то снова завыло. Совсем близко, за спиной. Он обернулся на звук, напряженно вглядываясь во тьму за пределами освещенного огнем пятачка, но ничего не было видно. Треснула ветка — может, даже в костре, но это не имело значения — лопнула струна натянутых нервов, и он принялся вслепую палить в темноту, не заботясь об экономии заряда. На мгновение яркая вспышка высветила жуткую морду с оскаленными зубами, послышался сиплый визг и глухой удар падения. Палец словно прирос к спусковому крючку. Драг, не помня себя от страха, с воплем стрелял уже безостановочно, водя стволом из стороны в сторону. Почувствовав движение сзади, он метнулся вбок, одновременно разворачиваясь, споткнулся и грохнулся на землю, едва не угодив в костер. Тут же рядом грузно опустилась промахнувшаяся в прыжке тварь — огромная, метра полтора в холке. Пират выстрелил прямо в разинутую пасть, превращая ее в обугленную головешку, животное рухнуло, едва не придавив его своей массой. Потеряв голову, Драг все давил на гашетку, не слыша собственного крика, не замечая, что никто больше не нападает, а ружье уже разрядилось…

…Варилось мясо убитого зверя ужасно долго, и все равно осталось жестким, как подошва. Но съеденное обратно не просилось, и днем пират решил напоить больную бульоном. Кое-как ему удалось влить в ее рот почти пол-литра жидкости, правда, девчонку тут же вырвало прямо на подстилку. Драг, матерясь, оттащил одеяло с лежащей на нем бесчувственной девчонкой прямо в ручей. От студеной воды она как будто пришла в себя, но шевелилась с трудом. Прокляв все, Драг снял с рыжей мокрый комбинезон, и теперь она голая лежала на грязном, но сухом Грюковом покрывале. Худющая — все ребра видны, лопатки торчат больше, чем грудь, — вся в синяках и ссадинах… Но, кажется, все же выкарабкается. Если еще чего не случится.

Драг упаковал остатки мяса в бурдюк и, чтобы было в холоде, положил его в ручей, придавив камнем. Второй хищник валялся среди травы в нескольких метрах от костра — там, где упал, когда Драг его подстрелил. Разделывать тушу было поздно: по трупу уже ползали какие-то скользкие черви и крохотные мохнатые существа с множеством коротких лапок — видимо, падальщики. Надо было хоть шкуру снять, но эта мысль пришла в голову слишком поздно. Постояв над начинающим попахивать телом твари, напоминающей собаку-переростка с гребнем из длинных колючек вдоль хребта, Драг посчитал, что оттащить падаль в сторону ему не под силу, очень уж она здоровая. Пришлось завалить ее травой, хворостом и поджечь, а потом спешно переносить вещи подальше от смрадного дыма. Умаявшись, он развел новый костер и улегся рядом с девчонкой: солнце почти достигло зенита, а Драг со вчерашнего дня еще глаз не сомкнул.

…Марию разбудили грубые руки, шарящие по ее обнаженному телу. Еще не понимая, что происходит, она с трудом открыла глаза. Ужасно болела голова, все мышцы ныли, во рту пересохло. Девушка лежала на боку, а пират мял ее грудь горячей потной ладонью, прижимаясь сзади и громко сопя в затылок. Превозмогая слабость, Мария вяло попыталась сбросить его руку, но мужчина только сильнее сдавил ее в душных объятьях. Перевернул на живот, навалился сверху, раздвигая ее бедра коленом. Девушка только тихо вскрикнула, когда он грубо вошел в нее, и молча плакала, чувствуя болезненные толчки его плоти внутри себя, пока он не закричал в экстазе, с силой вонзаясь в ее тело последний раз. Получив свое, пират скатился с нее и почти тут же захрапел.

Бывшая невеста прокуратора лежала лицом к закату, щурясь от последних лучей заходящего солнца. Жизнь кончена. Дева должна блюсти чистоту для мужа и обязана убить себя, если что-то угрожает ее невинности. Мария думала об этом шаге с тех пор, как угодила в руки пиратов, но так и не решилась. Ей казалось, что все еще есть надежда, что Бог ее не оставит… А что теперь? Мужчина должен был взять ее только после того, как объявит во всеуслышание, что отныне и навеки она — его женщина. Почему Бог позволил случиться беззаконию? Если бы только… Но ведь здесь больше никого нет, объявлять о браке некому! «Так, значит, я не блудница, а жена! Мы, как первые люди, — стали супругами, когда слились в акте любви…» Марию передернуло от воспоминания об «акте», но лучше уж нелюбимый муж, чем вечные муки в аду. Конечно, Бог ее не накажет. Он ведь справедлив… «Жена, а не блудница. Жена…» Успокоенная этими мыслями, измученная девушка погрузилась в забытье.

…Драг продирался сквозь дебри странных деревьев, лишенных листьев и покрытых толстой зеленой кожицей — эластичной, но прочной. Выслеживая дичь, он ушел довольно далеко от лагеря, но все без толку. «Мария, наверное, уже наловила „рыбы“, а я только время теряю, — думал он, крепче сжимая примитивное копье, сделанное из кривоватой палки и лезвия разобранного ножа. — Хоть бы крысу изловить…» Когда девчонка оправилась от болезни, они снова двинулись в путь. Ручей, вдоль которого они шли, как-то незаметно вырос в реку, в которой водилось много живности. «Рыбы» — скользкие черные твари, похожие на коротких жирных змей — были достаточно медлительны, их спокойно можно ловить при помощи мешка. Они хоть и невкусные, но вполне съедобные, сытные. Вдоль берега росли кусты, засохшие ветви которых отлично горели. Дальше — лес, там иногда удавалось убить какого-нибудь зверька. Растительную пищу люди пробовать больше не решались, боясь нового отравления. И хоть голод теперь не грозил, рацион оставался скудным.

Драг, разочарованный неудачной охотой, уже собирался повернуть назад, но вдруг ему показалось, что вдалеке среди ветвей что-то блеснуло. Заинтересовавшись, он направился в ту сторону и вскоре вышел на широкую поляну, в центре которой торчал металлический столбик, увенчанный красным фонариком. «Черт, да это спасательный маяк!» — понял Драг. Стоит лишь приложить к нему ладонь — и сигнал SOS отправится к оператору. Вместе с генетическими и биометрическими данными потерпевшего. Значит, на этой планете бывали люди, причем не какие-нибудь, а граждане Содружества Империй. И если они его найдут… Пирата прошиб холодный пот, и он стал пятиться от маячка, словно тот вот-вот бросится на него. Драгу не исполнилось и шестнадцати, когда у него возникли серьезные неприятности с законом. Он подался в бега и примкнул к космическим пиратам. Уже спустя год узнал, что был заочно осужден за убийство и наркоторговлю и приговорен к смертной казни. Любой, кто встретит Драга, имел право пристрелить его на месте. Пират, конечно, изменил внешность, но никогда не покидал «Файтер» в пределах Содружества, потому что генетический код его остался прежним, и любая формальная проверка могла закончиться выстрелом в лоб.