Эрик Рассел - Алтарь страха

— А я-то откуда знаю? — Впервые у Армстронга не нашлось слов.

— Если ты действительно не знаешь, — с угрюмым скепсисом заявил Хансен, — тогда лучше всего спросить у ФБР.

Бросив на Армстронга решительный взгляд, Хансен отключил связь.

Армстронг уселся в кресло и обхватил голову руками. Спустя некоторое время в голове у него прояснилось, и он принял решение.

Лучше спросить у ФБР!

Армстронгу еще не приходилось видеть столь широкого и костистого лица, как у этого человека из ФБР. Прислонив визитную карточку посетителя к маленькому календарю на столе с черной столешницей, он устремил на Армстронга немигающий взор светло-зеленых глаз:

— Что вас тревожит, мистер Армстронг?

— За мной следят. Один из ваших людей. И я хотел бы знать — почему?

— Еще бы не хотеть! — Фэбээровец слегка улыбнулся. — Мы и надеялись, что вы придете к нам после того, как Хансен намекнул вам о нас.

Армстронг откинулся на спинку кресла и резко спросил:

— А откуда вам известно, что Хансен мне намекал?

— Наш человек доложил, что Хансен следил за ним весь вечер, а затем довел его до этого здания. Наш человек не стал сбрасывать хвост, поскольку Хансена мы прекрасно знаем. — Он вновь улыбнулся: — И несомненно, он немало позабавился, увидев, куда входит наш агент.

— Ну и ну! — проворчал Армстронг.

— Однако, — продолжал собеседник, — могу сообщить вам, что, насколько нам известно, у вас нет причин для тревоги. Вы попали под слежку только потому, что мы отечески приглядываем за мисс Мэндл. — Он бросил рассеянный взгляд на календарь. — Вы рассказали ей о ночных происшествиях?

— Нет.

— А она знала, что за ней следят?

— Не думаю. Что-то подозревала, но относила это на счет случайных встреч. — Армстронг начал ощущать легкое раздражение. Его маленькая тайна грозила перерасти в таинство гораздо более масштабное. — Но кстати, почему вы за ней следите? Ее в чем-то подозревают?

— А вот это уже наше дело. — Федеральный агент поднялся из-за стола. — Вам же могу сообщить, что мы стремимся выяснить, известны ли мисс Мэндл кое-какие факты, о которых ей лучше бы и не знать. И если известны — не сообщала ли она о них кому-нибудь.

— Почему бы прямо ее об этом не спросить?

— Потому, что мисс Мэндл, обладая умом ученого, сразу же поймет всю значимость вопросов. И сумеет быстро сделать правильные выводы относительно тех предметов, о которых ей лучше не знать.

— Так эта информация носит научный характер?

— Можете считать так, если хотите. — Взяв со стола визитную карточку Армстронга, агент протянул ее посетителю, тем самым вежливо давая понять, что разговор окончен.

Армстронг встал с кресла, сунул карточку в карман пиджака и спросил:

— А к ракетам эта информация не имеет отношения?

Агент и глазом не моргнул:

— Прошу прощения, но в данный момент я ничего больше добавить не могу.

— А предположим, что я сообщу ей о слежке ФБР?

— Мы предпочли бы, чтобы вы этого не делали. Но и принудить к молчанию мы вас не можем. — Агент невозмутимо рассматривал собеседника. — Вполне возможно, что вскоре мы все выясним и оставим мисс Мэндл в покое. Если же вы вмешаетесь, то мы расценим ваши действия как недружественные и установим слежку и за вами. Вам решать.

— О черт! — Армстронг был озадачен. Открывшаяся перед ним перспектива его совсем не привлекала. — Вы говорили загадками и толком мне ничего не сказали. По крайней мере могли бы поведать, почему за нами тащился и тот малый с Кипарисовых Холмов.

Агент нахмурился:

— Этого мы еще не знаем. Но если Хансен справится со своей работой, и вы и мы скоро все выясним.

— Что ж, хорошо. — Армстронг, тяжело ступая, двинулся к двери. — На том и порешим.

— Извините, что не можем вас ничем больше обрадовать, — сказал агент, когда он уже ступил за порог.

Оказавшись на улице, Армстронг, весь во власти мрачного настроения, зашел в ближайшую телефонную будку, набрал номер Хансена и передал все подробности разговора.

— Итак, — закончил он свое повествование, — они следят за мисс Мэндл, дабы она не сделала открытие, что Санта-Клаус — это всего только ее отец, а потом не устроила революцию с помощью разочарованной детворы.

— Похоже, у вас мозговая усталость, — вежливо сказал Хансен.

— Что? — заморгал Армстронг, всматриваясь в бесстрастное лицо на экране.

— Этот фэд поведал вам более чем достаточно.

— Ах ты умник! И что же он мне поведал?

— Во-первых, они не могут подступиться к мисс Мэндл с вопросами, страшась, что она сразу все просечет. Во-вторых, они не подозревают ее в злонамеренном утаивании фактов. В-третьих, они полагают, что она могла добраться до нужной информации каким-то другим путем. В-четвертых, они считают, что эту информацию ей сообщил некто владеющий ситуацией.

— Продолжай, — подбодрил его Армстронг.

— По каким-то причинам они не могут выяснить, кто же ей передал информацию. Почему? Ответ: потому что источник мертв. О’кей! Кто же эта персона, ныне покойная и настолько в прошлом ей близкая, что проболталась о том, о чем не положено?

— Боб Мэндл.

— Значит, все-таки соображаешь? — Темные глаза Хансена не мигая смотрели с экрана. — Боб Мэндл обладал некой секретной и официальной информацией, о которой должен был помалкивать. Ясно, что информация касалась какого-то дела, которым он занимался, а его сестра — нет. Может быть, еще один проект «Манхэттен». Может быть, правительство изобретает очередную бомбу. Я не знаю. Да и не хочу. Я хочу, чтобы мой бизнес оставался незапятнанным.

— У тебя все чисто, можешь не волноваться, — заверил его Армстронг.

— Ты это мне говоришь? Я позвонил в ФБР еще до того, как ты туда отправился. И мне сказали, что они ничего не имеют против тебя. — Он опустил глаза к столу, невидимому на экране. — Ко мне только что поступили три донесения. Сейчас прочтешь или переслать?

— Пришли, — распорядился Армстронг. Повесив трубку, он вышел из кабины, сел в автомобиль, но не стал включать двигатель. Несколько минут просидел, размышляя над ситуацией. Уставясь невидящим взором в ветровое стекло, он мучительно сражался с фактами.

Предположим, он свяжется с Клер и решительно спросит ее, в чем дело. И что дальше? Да и как спросить? «Ты владеешь какой-то секретной информацией, которую тебе знать не положено?» Глупее не придумаешь! «Не рассказывал ли тебе Боб то, что не нужно, и если рассказывал, то что?» Так сразу на дверь укажут.

Если она пребывает в неведении относительно того, в чем ее подозревают, то, как тактично ни спрашивай, ответ будет отрицательный. А с другой стороны, если Боб по-братски действительно ей что-то выложил, вряд ли она будет делиться этой информацией с первым встречным. И ответ он получит такой же — отрицательный. Так что допрос Клер Мэндл отпадает. Даже мысль эту надо выбросить из головы.