Юрген Кунов - Перехватчик SP-0099. Амазонки Кастиса. Книга первая

– Гэра! – крикнул он. – Где-то здесь справа от дороги должен быть колодец. Если жрица увидит тропу, пусть свернет. Просьба стража храма.

– Жрица, кажется, видит ее! – раздалось в ответ.

Когда Корин и Эдди подъехали к колодцу, Николь уже поила порха из установленного на треноге железного котла, толстые стенки которого были покрыты копотью.

– Вода грязновата, но Гэра думала, что будет хуже, – сказала стажер по-английски.

Капрал выбрался из седла, подошел к колодцу и, перегнувшись через глинобитную стенку, глянул вниз.

– Глубокий?

– Не очень. Метров пятнадцать.

– Эрден желает ополоснуться, – провозгласил Эдди, расшнуровывая сапоги. – Нужно принять подобающий для моего звания вид. А то в замке усомнятся в высоком происхождении гостя.

– Высокородный, пока никого нет, сначала полей-ка мне на спину.

Корин отстегнул меч и, сняв ремень, скинул расшитую серебряной нитью куртку и мокрую от пота нижнюю рубаху.

– Давай!

– Видишь, Гэра, по званию сержант все-таки старше эрдена, – заметил второй пилот, разводя руками.

Он зачерпнул воду шлемом и стал аккуратно поливать подставленную Кориным спину.

– Гэра, ты там поглядывай по сторонам, а то эрдена могут застукать при нарушении ритуала.

– Смотрю, конечно.

Николь мылась последней. Она разулась и, сняв шаровары, осталась в короткой верхней рубахе черного цвета, из-под которой кокетливо выглядывала сорочка из тончайшего белого полотна.

Стажер стала на один из лежавших у колодца камней и, нагнувшись, сложила ковшиком ладони.

– Эдди, полей, пожалуйста.

– С большим удовольствием!

Капрал лил воду и не сводил глаз с блестевших под лучами Сонка мокрых ног Николь. Ему очень хотелось, чуть сжимая ладонь, провести от колена вверх по упругому бедру девушки. Эдди сглотнул неожиданно набежавшую слюну.

– А ты загорела, – сказал он с самым безразличным видом. – У тебя мордочка темнее, чем ноги.

– Да?

Николь взяла сиявший зеркальным блеском нагрудник эрдена и внимательно осмотрела отражение своего лица. Потом глянула на ноги.

– А там? – Эдди с невинной миной на лице попытался приподнять край сорочки.

– Я тебе!

Николь схватила сапог и ударила им капрала по голове.

– Жрица, ты нарушаешь ритуал! – завопил второй пилот.

«По-моему, экипаж отошел от выпавших на его долю нелегких испытаний, – подумал Корин и улыбнулся. – В график мы, слава богу, укладываемся, а, значит, на подходе к замку спутник нас зафиксирует, и капитан Эрнандес получит долгожданную весточку о том, что мы живы и все идет своим чередом».

Светило Кастиса клонилось к закату, когда три всадника въехали на подъемный мост замка эрдена Кау. Корин по матовому блеску и специфическому запаху, напоминавшему укропный, определил, что цепи, поднимавшие и опускавшие мост, были обильно смазаны топсовым маслом. Данный факт говорил о рачительности владетеля Каухото.

Встречать высокородного гостя во внутренний двор, как и полагалось по ритуалу, вышел сам хозяин. Он был мал ростом, грузен и кривоног. Могучие плечи и багровый шрам пересекавший лоб и левую щеку говорили о том, что эрден Кау большую часть жизни провел в ратных трудах.

– Имя высокородного – Свэбо.

Эдди протянул правую руку вперед ладонью кверху. Кау опустил на нее свой кулак, и гость крепко сжал его.

– Власть Кау – власть Свэбо! – произнес хозяин. Это означало, что всякий, кто покусится на честь высокородного гостя, нанесет личное оскорбление владетелю Каухото и смыть его можно будет только кровью.

Когда все формальности встречи двух эрденов были соблюдены, Эдди представил своих спутников:

– Дорогу со Свэбо разделила жрица храма Триединого Нэка. Имя ей Гэра.

Николь прикрыла глаза ладонью.

– Славы непроходящей, высокородный.

Кау сам убрал руку стажера от ее лица.

– Пусть охота Гэры будет удачной!

Он с нескрываемым желанием оглядывал гостью. Чаще всего взгляд эрдена останавливался на ее груди. Для этого ему не надо было даже опускать глаза – грудь жрицы находилась примерно на том же уровне, что и лицо высокородного Кау.

Наконец, хозяину надоело мысленно сдирать с красавицы одежду, и он перенес свой взор на Корина.

– Его зовут Оэр, – сказал Эдди. – Он страж храма Триединого Нэка.

Кау бесцеремонно ощупал плечи и руки сержанта и, повернувшись к Эдди, поделился с ним своими впечатлениями:

– Оэр умелый воин и наверняка не раз провожал врагов великого бога в Пустыню Хокто.

– У эрдена умный глаз, – произнес Корин.

Кау комплимент, видимо, пришелся по душе. Он заулыбался и, оценивающе глядя на сержанта, сказал:

– Страж храма не только воин. Он еще умеет облечь мысли в добрые слова.

У эрденов Страны Железа с храмом Триединого Нэка были непростые отношения. Каждая из сторон стремилась перетянуть одеяло власти на себя. Пока противостояние ограничивалось мелкими пакостями друг другу, поскольку у храма было много умелых воинов, но ни одного полководца. А эрдены никак не могли договориться, кто станет во главе единого войска и поведет его на штурм храма.

Правитель Страны Железа – Мекхелоту – или как называли ее большинство соседей Южной Хотии, дэрк Болукохопо умело балансировал между двумя главными силами государства. Обе стороны сейчас искали его поддержки, но он не сомневался, что как только один из противников одолеет другого, то наступит и его черед. Дэрк мог рассчитывать лишь на содействие больших городов, коих в стране числом было восемь, но их финансовые возможности пока не шли ни в какое сравнение ни с сокровищами храма, ни с богатствами эрденов.

– Прошу разделить с высокородным вино и веселье!

Кау жестом пригласил гостей подняться в трапезную.

По узкой каменной лестнице все взошли на второй этаж главной башни замка.

В просторной зале с огромным камином стоял уже накрытый стол. На нем бросалось в глаза обилие серебряных кувшинов и кувшинчиков.

После омовения рук хозяин воздал хвалу богам за посланных ему многославных и многочестивых гостей.

Эдди, в свою очередь, пожелал Кау, чтобы его рука не знала в битвах усталости и держала меч столь же крепко, как сейчас сжимает кубок с вином.

Глазки эрдена озорно заблестели.

– Вижу, славный будет у нас ужин!

Ел Кау немало и с завидным аппетитом. Предпочтение он отдавал жареным ндоросам, кастисианским куропаткам. Разорвав птицу на куски, он тщательно обгладывал и обсасывал каждую кость, после чего бросал ее в серебряную миску, которую держал стоя на коленях «недостойный имени». Другой слуга то и дело наполнял вином позолоченный кубок хозяина.

Во время трапезы Кау, не переставая, расточал хвалы высокородному гостю, эрдену Свэбо. Эдди в ответ с большим искусством превозносил достоинства хозяина и его славного рода.