Алексей Корепанов - Тайна Древнего Лика

— С берега… — медленно повторил Лоу. — С какого берега?

— Красного Гора.

Батлеру показалось, что в трубке обрушилась лавина. Лавина тишины. А потом раздался неуверенный голос Лоу:

— Алекс… Не может… Алекс! Ни о чем ни слова! Сейчас… Святого Марка?

— Чаттануга, клиника Святого Марка.

— Сейчас, Алекс… Ничего никому не говорите! Никому! Но это же… Стоп! Сейчас я свяжусь с… Ждите, к вам приедут. Алекс… Вы уверены?

— Я видел собственными глазами, — ответил Батлер.

Если то, что увидели твои глаза, не вписывается в твои устоявшиеся представления, то надо менять не глаза, а представления. Именно такого принципа уже очень давно придерживался Алекс Батлер. Похоже, Лоу считал точно так же.

Маленькая комната без окон была обставлена с простотой монашеской кельи. Из мебели в ней наличествовали только полужесткое, не очень удобное кресло с низкой спинкой и квадратный, светло-коричневый, в тон креслу, столик-недомерок. Еще была закрытая дверь без внутренней ручки, затянутые какой-то серой синтетикой стены, покрытый серым же пол, светильник-трубка на потолке и вентиляционная решетка у одного из четырех верхних углов. Если убрать скудную мебель и добавить смотровое окошко в двери, то комнату вполне можно было бы принять за бокс для душевнобольных с признаками обострения.

Стивен Лоу слегка усмехнулся от такой мысли и посмотрел на наручные часы: прошло неполных десять минут с тех пор, как очередной не назвавший свое имя молодой человек из обслуживающего персонала привел его сюда и попросил чуть-чуть подождать.

Чем Лоу и занимался. Он, подавшись вперед, сидел в кресле, а его черная папка лежала на столе-эмбрионе, накрыв чуть ли не всю столешницу. Ничего особенного в папке не было, — но являться с пустыми руками в штаб-квартиру НАСА казалось несолидным. Все-таки не в бар заглянул на пару минут выпить кофе или чего-нибудь покрепче…

По всем правилам субординации, сюда, в Вашингтон, должен был лететь не Лоу, а его непосредственный начальник, руководитель семнадцатой группы ЦУПа Уэйн Шварцер. Но Шварцер после окончания миссии «Арго-2» сначала лег в больницу — у него была давняя гипертония, — а потом отправился в отпуск, отдыхать от марсианской программы. Да и самой семнадцатой группы как таковой уже не существовало. Большинство сотрудников перебросили на другие направления, остальные занимались обработкой полученных в ходе двух полетов материалов, но семнадцатой группой уже не назывались. Вопрос о дальнейших экспедициях, возможно, и обсуждался — не мог не обсуждаться, — однако без участия Лоу. Сам он неуместного любопытства не проявлял, полагая, что в свое время его поставят в известность о марсианских перспективах, и вызов в штаб-квартиру НАСА воспринял без удивления. Неожиданным было другое: ему дали понять, что речь идет о секретном совещании с ограниченным кругом лиц, и что информацией об этом совещании совершенно незачем делиться ни с семьей, ни с друзьями, ни с сослуживцами. Не требовалось особых аналитических способностей для того, чтобы прийти к выводу: он, Стивен Лоу, поднялся на ступеньку выше в корпоративной иерархии. А может быть, и не на одну, а на целый лестничный марш.

Из Хьюстона в столицу его доставил один из самолетов НАСА, а в Национальном аэропорту имени Рейгана ждал солидный, цвета воронова крыла «крайслер» с сопровождающим. В самой резиденции НАСА Стивена Лоу, как в регби, передали от одного другому, третьему и четвертому — и вот пока все закончилось в этом маленьком помещении, расположенном, по прикидкам Лоу, этаже на десятом — двенадцатом. Если считать не вверх от поверхности земли, а вниз.

У него не было никаких сомнений в том, что он приглашен для разговора не о погоде в Хьюстоне, а именно о Марсе. Точнее — о марсианской области Сидония. Еще точнее — о грандиозном сооружении, именуемом Лицом, или Марсианским Сфинксом.

Стивен Лоу относился к руководящему звену НАСА и знал довольно много таких вещей, о которых ни слухом ни духом не ведали средства массовой информации.

Вот уже несколько лет ему было известно о настенных рисунках, обнаруженных в Теотиуакане, и схемах, найденных в Хара-Хото. Эти рисунки и схемы можно было считать доказательством того, что земляне знали о Марсианском Сфинксе еще в давние времена, задолго до «космической эры». Если, конечно, там был изображен именно инопланетный колосс, а не какое-то земное сооружение. Но не имелось в распоряжении ученых никаких сведений о существовании такого сооружения, в прошлом или настоящем, ни в Азии, ни в Европе, ни в Америке — вообще нигде на Земле.

Знал Стивен Лоу и о загадочных хрустальных черепах майя — и, опять же, знал такое, что не предавалось широкой огласке. НАСА поработало с одним таким черепом, найденным в 1994 году, и результат был ошеломляющий. Этот череп обнаружила хозяйка ранчо близ Крестона в штате Колорадо, объезжая на лошади свои владения. Он лежал прямо на земле, словно его там кто-то обронил. Череп оказался смятым и скрученным, будто до того, как затвердеть, был очень пластичным. Несколько экспертов-сенситивов, работавших с этим черепом независимо друг от друга, дали практически одинаковое описание того, что им привиделось при визуальном и тактильном контакте с колорадской находкой. А привиделся им один и тот же пейзаж: золотая равнина с зелеными деревьями и белыми цветами, и белоснежное гигантское сооружение, вздымавшееся к синему небу с маленьким кружком солнца. Это небо никак не могло быть земным, потому что над горизонтом бледнели два полумесяца, ничуть не похожие на спутницу Земли — Луну. К тому времени уже было выдвинуто предположение о том, что кристаллы, во многом благодаря своей жесткой структуре, обладают, как и живые биологические объекты, собственной памятью. Под воздействием «тонких» излучений человека кристалл возбуждается и, усиливая, выдает вовне давно сделанную на нем запись. Запись на черепе-кристалле, с которым работали эксперты НАСА, была сделана не на Земле.

Когда в том же 1994 году пенетраторы автоматической межпланетной станции «Марс Обзервер» пронзили марсианскую поверхность в области Сидония и информировали о наличии под толщей песка и пыли золотого слоя, стало окончательно ясно, где находится то место, которое «видели» эксперты, контактировавшие с хрустальным черепом из Колорадо. Те, кто участвовал в подготовке Первой экспедиции — Лоу в их числе, — исходили из предположения о том, что золотой панцирь сохранился в первозданном виде до нынешних времен. Во всяком случае, вероятность этого считалась очень высокой.

Совсем недавно орбитальный марсианский разведчик, на одном из витков специально пройдя над Сидонией, не обнаружил атмосферной аномалии, от которой вставали дыбом волосы у специалистов. Для проверки, по команде из ЦУПа, был сделан второй заход со сбрасыванием капсулы и фотографированием и видеосканированием района, который в ЦУПе уже называли только Берегом Красного Гора. Если кто-то в чем-то еще и сомневался, то теперь места для сомнений не осталось: как показали размещенные в капсуле приборы, параметры атмосферы в этом месте больше ничем не отличались от параметров других участков.