Виктор Баженов - Царский сплетник. (Трилогия)

— О! Проснулся, — обрадовался царь, и его сапоги загромыхали по лестнице.

Гордон стремительным шагом вошел в опочивальню.

— Слышь, Лексеич, ты на моих людей зла не держи…

— Что?!! — опять ахнул пораженный юноша.

Ну Кощей с Доном понятно, но от царя-батюшки он такого финта не ожидал.

— Зла, говорю, на моих людей не держи, — повторил Гордон.

— А почему я на них должен злиться? — помотал головой царский сплетник, пытаясь понять, о чем речь.

— Ну я бы на твоем месте на них обиделся, — пояснил царь. — Это они, бездельники, заговор прошляпили. А тебе за них пришлось свою грудь под меч подставлять. Я уже весь Разбойный приказ разогнал. Ух, я им задал! — показал царь Виталий разбитые костяшки пальцев.

— Тьфу ты! А я уж было подумал… — Виталий спрыгнул с постели и начал быстро одеваться на глазах изумленного царя.

— Да ты никак уже оздоровел?

— Ага. Кощей чуток подсобил. Живой и мертвой водой сбрызнул. Знаешь, насчет Разбойного приказа ты, царь-батюшка, по-моему, погорячился. У него другие функции. Их дело обычных уголовников ловить. А раскрытием заговоров должна специальная служба заниматься, что-то типа тайной канцелярии или службы государственной безопасности.

— А у меня такой нет, — почесал затылок Гордон.

— Ну и зря.

— Во! Ты ее и возглавишь! — осенило царя.

— Не, мое дело газета. Пока ее на ноги не поставлю… слушай, царь, давай о делах потом, а? Жрать хочется, сил нет!

Гордон распахнул дверь и заорал во всю мочь своих легких:

— Янка! Ты что ж своего постояльца голодом моришь? А ну быстро накрывай на стол.

Виталий с умилением смотрел на державного и ловил себя на мысли о том, что его совсем не тянет обратно в Рамодановск и он даже не представляет, как сможет жить в нем без Жучка, без Васьки, а уж тем более без Янки. Он чувствовал, что теперь это — его дом. Надо только в этом доме порядок навести: царя-батюшку от болезни Плюшкина вылечить, криминальных авторитетов на место поставить, хозяина дона Хуана найти, да и выпуск газеты, в конце-то концов, наладить. Обещал же. А то Гордон и впрямь на бриттов войной пойдет. С него станется. Короче, дел впереди много. Вот погуляет с царем-батюшкой немножко и сразу за них возьмется…

— И пусть кто-нибудь распорядится, чтобы бочку зелена вина сюда подкатили, — добавил Гордон. — А боярскую думу в шею! Заседания сегодня не будет… да и завтра тоже. Передайте, что царь-батюшка с царским сплетником гулять изволит!

Виталий тяжко вздохнул, сообразив, что ни сегодня, ни завтра, а скорее всего и послезавтра, за дела ему взяться не удастся…

— Опасность… я чувствую опасность…

Виталий застонал и перевернулся на другой бок. В голове и так шумело после трехдневного застолья, а тут еще во сне Парвати стала доставать.

— Бойся женщины… она принесет беду… — назойливо зудел в его голове голос индусской богини.

Смутное видение трансформировалось в обнаженное женское тело, но это была не Парвати. Во сне перед царским сплетником голая Янка с цветком лотоса в зубах отплясывала что-то среднее между канканом и лезгинкой.

— Твою мать! Когда ж ты женишься, сволочь? Невозможно же работать! — прозвучал в голове Виталика сердитый голос Парвати, и образ Янки начал расплываться. — Я ему об опасности, а у него, козла, все одно на уме! Женщины бойся, дурак!

Пронзительный визг, последовавший за этим внушением, сбросил Виталия с постели и заставил окончательно проснуться. Юноша потряс головой. За окном было уже светло. Вопль повторился. Виталий вскочил на ноги и в одних трусах выскочил из спальни. Пятки царского сплетника дробно застучали по лестнице. Он во весь опор несся на шум, гадая, что случилось на этот раз на буйном подворье Янки Вдовицы. Верещала явно хозяйка, но, судя по обертонам и еще кое-каким неуловимым интонациям, не от страха или боли, а от бешенства.

— Опять Васька с Жучком чего-то учудили, — сообразил парень и прибавил ходу, спеша спасти пушистых обормотов от гнева хозяйки.

Васька, иссиня-черный кот-баюн и Жучок, истинный оборотень, принимавший вид то маленькой домашней собачки, то огромного матерого волка или, в зависимости от обстоятельств, человека, постоянно шкодили и периодически огребали за это от Янки то ухватом, то метлой. Она со своими охранниками, приставленными к ней Бабой-ягой, особо не церемонилась и спуску не давала.

Вихрем проскочив гридницу, царский сплетник помчался в холодную часть дома на шум и гам, несшийся с той стороны. Шум доносился из подклети. Юноша нырнул в полуподвальное помещение и в свете солнечных лучей, льющихся в кладовую через узкое окошко, расположенное под самым потолком, увидел следующую картину: Васька с Жучком с трудом удерживали рвущуюся в бой хозяйку, которая норовила огреть ухватом что-то черное, мохнатое, лежащее в углу, а вокруг царил полный разгром. На полу лежали надкусанные шматки сала, обгрызенные колбасы и окорока, бочка с вином исходила последними рубиновыми каплями, мерно падающими вниз из открытого краника…

— Всем стоять! — рявкнул Виталий.

Янка опомнилась и прекратила верещать. Парень протиснулся мимо девицы к ее жертве, склонился над клубком.

— Ну ни фига себе!

В углу подвала лежал черт. Маленький, мохнатенький, с хрестоматийными рожками и копытцами, свиным пятачком да плюс ко всему, судя по исходящим от него ароматам, в дупель пьяный. Пятачок и руки были измазаны в чем-то красном, а еще от него воняло. Виталий брезгливо поморщился, затряс головой.

— Янка, у тебя здесь где-то рыба стухла, а он, как мне кажется, ей умудрился закусить.

— Ты что, с ума сошел? — опешила Янка, оправляя на себе ночную рубашку. Девица тоже, видать, была только что с постели и рванула на разборку, впопыхах не удосужившись одеться до конца. — Я только копченую да свежего посола рыбку здесь держу. Чай не ледник, обычная подклеть.

— Понятно. Ну и что здесь происходит? Кто сюда рогатого притащил? — Виталий грозно посмотрел на секьюрити вдовицы.

— Ты чё городишь, сплетник! — дружно, в один голос завопили Васька и Жучок.

— Кто ж эту тварь ненасытную сюда притащит?!! — Васька простер лапу к полкам. — Смотри, что натворил! Сколько сметаны выпил, гад! Половина кринок пустые!

— А сколько мяса перепортил! — вторил ему Жучок. — Самое лучшее, с сахарными косточками сожрал! А здесь… ты знаешь, сколько здесь было колбасы? Да ты смотри, смотри!

Виталик посмотрел. Кругов колбас, подвешенных на балке, осталось очень мало. Как минимум две трети мясной продукции бесследно исчезло. Пока он с Янкой любовался на погром, кот умудрился выскользнуть из подвала, что-то старательно пряча передними лапами за своей спиной. Виталий вновь склонился над чертом.