Роза Сергазиева - Дубль-человечество

– Движение материков, – кивнул Илья, разыскав в справочнике раздел о швартовке. – Помню, в школе на уроках географии проходили. Давнишняя история – миллионы и миллионы лет назад.

– 650 миллионов, – со знанием дела уточнил Олаф, подруливая к причалу: – Важнейший период в формировании Земли. Определивший не только внешний облик планеты, но и судьбу появившегося позже человечества.

После гранитных и коралловых «образцов суши», что называется «на закуску», Олаф оставил частные острова: Фрегат (здесь после набегов прятались настоящие морские пираты) и Аноним, уголок земли, похожий на почтовую открытку (пальмовые рощи, зеленые холмы, белоснежный песчаный пляж, украшенный гранитными валунами розового цвета).

Экскурсия затянулась практически до заката. На открытой воде, как и в пустыне, расстояния обманчивы. Кажется – вон земля, вижу, рукой подать, а плыть приходится часами. Лишь солнце утонуло в линии горизонта, на почерневшем небе разом зажглись мириады ярких звезд. Мотор глухо и ровно тарахтел, катер медленно плыл куда-то по тихой воде. Илья с Олафом сидели на корме и потягивали из банок подслащенную шипучку.

Илья откинул голову и молча смотрел на звезды. Парень впервые столкнулся с тем, что и для впечатлений существует порог восприятия. Поток визуальной информации, красок, картинок, образов, казалось, захлестнул мозг и грозил погрузить хозяина в кому. Кстати, первым сдался… фотоаппарат, его память переполнилась еще в середине путешествия.

– А откуда вы знаете русский язык? – повернулся Илья к Олафу, понимая, что общее молчание затянулось до неприличия.

– Я по профессии лингвист, – отозвался из темноты Олаф. – Быстро учу языки, в том числе и русский освоил.

– Откуда вы родом? – Илья задал вопрос, который целый день вертелся у него на языке.

– Мммм… отсюда очень далеко, – неопределенно махнул старик.

– Отсюда всё очень далеко, – философски заметил Илья: если человек не жаждет откровенничать, то и незачем настаивать. Но попробовал еще раз: – У вас есть семья?

– Ммм… Была, – не сразу, помолчав несколько секунд, все же откликнулся Олаф. – У нас с женой было двое детей… Но… Дочь Крисси, умерла в 17 лет. Генная мутация. С таким диагнозом живут лет 15, не больше, но супруга – генетик сумела увеличить срок на два года. Только… это стало тяжким испытанием для жены. Она… покончила собой.

– Извините, – искренне посетовал Илья, догадавшийся, в честь кого названа лодка старика. – Мне очень жаль, что так сложилось.

– Ничего, я привык с этим жить, – продолжил Олаф. – Сын помогает, Маркус, он твоего возраста. Правда, видимся редко. Работа у него такая, постоянно в разъездах.

Олаф выбросил в ведро пустую банку и, чтобы избежать дальнейших расспросов, вернулся в рубку.

Илья опустил голову и удивленно воскликнул:

– Что это? – справа по борту «горел» прямоугольник света.

– Домино, – Олаф потянул на себя рычаг и переключил скорость, – самый уютный из частных островов. Отдыхают знаменитости, маленькими компаниями или вообще в одиночку.

– Еще одна сказка? – потянулся Илья. – Я бы тоже не отказался спрятаться от жизненных проблем на таком острове.

– Можем заехать, – неожиданно предложил Олаф, выглянув из двери. – Вдруг есть свободные места?

– Вы что? – спохватился Илья и поспешил в рубку. – Это же безумно дорогое удовольствие. Я никогда не расплачусь.

– Могу устроить, – подмигнул Олаф и повернул штурвал. – Знаком с владельцем.

– Нет, – категорически отрезал Илья. – Спасибо, лучше плывем обратно. Поздно уже. Тем более, у меня на утро запланирована важная встреча.

– Жаль, хотел как лучше, – признавая поражение, сдался Олаф и заглушил разогнавшийся мотор. – Ладно, забирай последнюю шипучку и возвращайся на корму.

Илья послушно нащупал в переносном холодильнике запотевшую банку, отогнул колечко, сделал большой глоток. По горлу пробежала прохладная волна. В нос ударил пряный, не знакомый аромат. Видимо, что-то местное, в предыдущих банках жидкость имела совершенно другой вкус, успел подумать Илья. В следующее мгновение

сознание отключилось,

голова резко потяжелела,

веки сами собой закрылись,

ноги подкосились, и…

Илья рухнул на дно катера.

КОНЕЧНО, шутить над главным редактором не хорошо. Но Никита не мучился угрызениями совести. Чванливый, злопамятный Лапушка, по мнению Агафонова, заслуживал взбучки. Тем более от Ильи, которого Роман Трифонович, пользуясь безвыходным положением ответсекретаря, откровенно заклевал. Скаредность – тоже порок, над которым стоит поизмываться. Дрожащий над каждой копейкой начальник завел моду экономить на гонорарах журналистов, а тут ему пришлось волей неволей раскошелиться сразу на две дорогостоящие командировки.

В отеле на острове Маэ Никита появился слишком рано: портье у стойки с извиняющейся улыбкой объяснил, что заказанный номер приготовят только к полудню. Не хотите подождать в комнате мистера «Перегудофф»? Он предупредил, что ждет гостя, и поручил передать ключ. Никита перекинул сумку через плечо и зашагал по коридору. Жаль, что не удалось, как рассчитывал, застать Илью на месте, не подозревал, что друг по натуре жаворонок и успел покинуть гостиницу. Но, с другой стороны, и к лучшему: после многочасового перелета, суматохи аэропортов и пересадок с рейса на рейс Агафонов мечтал лишь об одном – ополоснуться под душем и выспаться. Поэтому, открыв дверь в комнату, Никита бросил у порога сумку и направился прямиком в ванную.

Агафонов проснулся в середине дня, собрал вещи, и, получив, наконец, у портье ключ от собственного номера, отправился устраиваться. Потом спустился в ресторан, пообедал, хотя правильнее сказать поужинал – стремительно наступал вечер и вернулся к себе. За это время Никита постоянно пытался дозвониться до Ильи, но натыкался на автоответчик. Не дождавшись Перегудова, Никита снова свалился спать: воздух здешний что ли так умиротворенно действовал? Но утром, едва вскочив на ноги, помчался к Илье, даже стучать в дверь не стал – благо ключ, выданный накануне, не успел вернуть – и ворвался в номер друга, уверенный, что теперь-то уж застанет того на месте. Но…

Никита растерянно оглядывался по сторонам. Всё оставалось таким, каким запомнил, уходя, накануне: постель с неровно накинутым покрывалом (горничные еще не приступали к уборке), книга на прикроватной тумбочке, раскрытая на той же странице, пульт от телевизора на полу, который Агафонов, засыпая, уронил и поленился потом поднять. Получается, Илья отсутствовал весь вчерашний день и сегодняшнюю ночь? Где же парня носит?

В кармане заверещал мобильник.

– Дааа, гулять – не работать! – хохотнул в телефон Никита, уверенный, что нашелся Перегудов.